Крутой Ник: на грани падения

Ладно, пристегните ремни, милашки, потому что это история о том, как я, Николас «Крутой Ник» Бек, чуть не превратился в блин.  

Лос-Анджелес, 1983 год. Представьте себе: наплечники, как у танка, волосы, уложенные до небес, и синтезаторная поп-музыка, заполонившая радиоэфир. Это было чёртовски классное время, чтобы жить, особенно если ты был умником, вооружённым до зубов. А что насчёт моего прошлого? Скажем так, оно... не из лучших. В восемь я писал код, а к десяти, ну, давайте просто скажем, что я освоил все прелести даркнета. Мораль? Что это?  

Собственно в чем суть:  

Сегодня вечером я по уши увяз в главном компьютере Департамента Лос-Анджелеса по… ну, назовём это «улучшением гражданского общества». Перевод: я рылся в их грязном белье, и, черт возьми, там было столько дерьма, что даже самые дикие теории заговора показались бы детским лепетом. Вскрытие инопланетян, наблюдения за Элвисом (конечно, за Элвисом после смерти) и доказательства, которые заставили бы Уотергейт выглядеть как детская игра с кубиками.  

Проблема с поиском грязи в том, что иногда грязь находит тебя.  

Что подводит меня к моему нынешнему затруднительному положению: я блять падаю с 19-го этажа здания «Гражданское совершенствование».  

Последнее, что я увидел, — это спина громилы размером с холодильник и рука, которая быстро подтолкнула меня к огромной асфальтовой пропасти. Моя единственная мысль, когда я летел вниз? «Чёртовы пидарасы! Как я мог пропустить эту гору мышц? Он просто швырнул меня, как использованную прокладку! »  

Я знаю, что это клише, но моя жизнь действительно промелькнула перед моими глазами. Не в каком-то пронзительном, душераздирающем монтаже из упущенных возможностей и потерянной любви. Нет, это было скорее похоже на стремительное слайд-шоу из взломов кода, сомнительных модных решений и тренировок по стрельбе по мишеням из арбузов с нарисованными лицами политиков, которых я особенно недолюбливал.  

Понимаете, дело вот в чём: быть хакером в 1983 году было не так уж и гламурно. Представьте себе тускло освещённую комнату, стопки дискет, непрекращающийся гул модема и постоянный страх быть пойманным федералами. Крутой Ник? Скорее «параноик Ник». В качестве компенсации я научился стрелять. И я научился стрелять хорошо. Если бы я получал по доллару за каждую ошибку, которую я исправил за последние несколько лет, у меня было бы достаточно денег, чтобы купить собственный остров и тратить деньги, потягивая коктейли с красотками в бикини.  

Но нет, вот он я, пиздец какой умный размахиваю руками в воздухе, как пьяный фламинго.  

Я посмотрел вниз. Машины внизу были похожи на суетящихся муравьёв. Тротуар — бетонный ковёр, ведущий в забвение. Большинство людей кричали бы, молились или составляли завещание. А я? Я думал: «Чёрт, если я выживу, это будет чертовски крутая история для паба! »  

Затем меня осенила другая мысль. «Может быть, я смогу приземлиться на что-нибудь мягкое. Например, на капот какого-нибудь долбоёба в «ДеЛориане». Кто-нибудь хочет попробовать?  

И тогда… меня осенило. Я вспомнил про свой «Кольт», заткнутый за пояс. Мой верный друг «Бетси». Наверное, сейчас не лучшее время для того, чтобы думать о пистолете, но времена отчаянные, я прав?  

Идея была безумной, граничащей с суицидом, и поэтому полностью соответствовала моему обычному стилю работы.  

«Приготовься азуеть мир! » — крикнул я, вероятно, напугав голубей, которые до этого спокойно кормились на ближайшем выступе. Возможно, кричать на такой высоте было не самой разумной идеей.  

Я потянулся за Бетси. Прохладный металл неожиданно приятно ощущался в моей потной ладони.  

«Если я не переживу это, — взревел я, потому что что ещё я мог сделать, — я буду очень разочарован в себе, сука! » Я имею в виду, честно, после всего, через что я прошёл? Так моя история закончиться не должна была.  

Итак, мой план, каким бы нелепым он ни был, заключался в том, чтобы выстрелить из «Бетси» непосредственно перед столкновением. Я надеялся, что отдача может… может… ну, замедлить меня и, может быть, направить в более… гостеприимное место для приземления? Может быть, в бассейн? В гигантскую кучу зефира? Ладно, с зефирками я погорячился.  

«Ладно, интернет! Разбей эту кнопку «Нравится», если я выживу, я превращу жизнь этого гондона в сущий ад! » — закричал я во весь голос, прекрасно понимая, что сейчас 1983 год и интернета в том виде, в каком я его себе представлял, даже не существует. Я путешественник во времени, смиритесь с этим. Или, может быть, из-за падения у меня просто помутился рассудок.  

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и направил Бетси в сторону безжалостного бетона. Вот оно. Моя лебединая песня. Мой грандиозный финал. Мой… всплеск.  

Затем раздался свистящий звук. И крик. Не мой.  

Я открыл глаза.  

Я больше не падал в обморок.  

Вместо этого я болтался в воздухе.  

Свисающий с… баннера?  

В частности, гигантский баннер с рекламой автосалона в Лос-Анджелесе: «Там, где мечты воплощаются в жизнь! » блять  

Судя по всему, в городе был кризис среднего возраста.  

Я изо всех сил вцепился в него, а ветер хлестал меня, как ревнивая подружка. К счастью, баннер был сделано из прочного нейлона, который, вероятно, мог бы остановить танк. Я всё ещё крепко сжимал Бетси в руке.  

Внизу собралась толпа. Они показывали на меня, ахали и делали размытые снимки на свои «Инстаматик». Я был живым аттракционом.  

Я сделал прерывистый вдох и, используя баннер как опору, сумел подтянуться. Теперь я опасно балансировал на узком выступе, глядя вниз на море озадаченных лиц.  

«пиздец, ну это уже не в какие ворота! », — пробормотал я себе под нос.  

Затем, громче, обращаясь к толпе: «У кого-нибудь есть лестница? Или, может быть, батут? Гигантский надувной замок тоже подойдёт, блин! »  

По толпе пронеслось несколько нервных смешков. Кто-то крикнул: «С тобой всё в порядке, приятель? »  

«нормально»?! — крикнул я в ответ. «Меня только что выбросили из окна с 19-го этажа! Возможно, моё определение «нормально» немного искажено, еб твою мать! »  

Внезапно я заметил фигуру, пробирающуюся сквозь толпу. Это был высокий, худощавый мужчина в помятом костюме. У него был встревоженный вид, и он сжимал в руке телефон.  

Он указал на меня. «Ты! Ты Николас Бек? »  

Я колебался. Стоит ли мне признаться? Он был в полиции? Или, что ещё хуже, в «Гражданском улучшении»?  

— смотря кто спрашивает, — осторожно сказал я. — Вы собираетесь меня арестовать? Или предложите мне бесплатную поездку на новом «ДеЛориане»?  

Он вздохнул. «Послушайте, мистер Бек, я Реджинальд Уортингтон, директор по связям с общественностью в департаменте гражданского развития. Нам… нам нужно, чтобы вы спустились сюда. Сейчас».  

«О, я в этом не сомневаюсь», — сказал я, закатывая глаза. «Значит, ты хочешь сбросить меня с другого здания? »  

— Нет! Нет, ничего подобного! Мы… мы просто хотим поговорить. У нас есть… предложение для вас.  

Предложение? Теперь он завладел моим вниманием.  

— Предложение? Какое предложение?  

«О… очень щедрое предложение», — запнулся Уортингтон. «Достаточно сказать, что оно предполагает… трудоустройство».  

Работа? После того, как я только что раскрыл их грязные секреты? В штате Калифорния явно что-то не так.  

Я прищурил глаза. «Я слушаю».  

Скажем так, «щедрое предложение» Реджинальда заключалось в том, чтобы навести порядок в беспорядке, который я случайно устроил. Сложная ситуация, связанная с пропавшими отчётами о вскрытии инопланетян, поддельным свидетельством о смерти Элвиса и множеством конфиденциальных данных, утечка которых сделала бы дело «Иран-контрас» детской забавой.  

Им нужен был кто-то, кто знал систему. Кто-то, кто мог бы заставить цифровые скелеты исчезнуть. Кто-то вроде… меня.  

В чём подвох? Я должен был работать на них. Стать двойным агентом. Ходить по лезвию бритвы между хакером и… ну, кем бы они ни были.  

Это была сделка с дьяволом, фаустовская сделка, путь к катастрофе.  

И, естественно, я сказал «да».  

Так что да, я пережил падение. Я не приземлился в бассейн или на гигантский зефир, но оказался в ситуации, которая была ещё более абсурдной, более опасной и, осмелюсь сказать, более… мной.  

А тот громила, который сбросил меня с крыши? Ему это с рук не сойдёт, сука. Как говорится, месть — блюдо, которое лучше подавать холодным. Я был полон решимости, и в следующий раз, когда мы встретимся, я выстрелю в него из Бетси, чтобы он полетел вниз, навстречу безжалостному бетону.  

Это просто ещё один день в солнечном Лос-Анджелесе. А теперь, если вы меня извините, мне нужно взломать главный компьютер, расчленить бандита (не буквально, я не психопат) и насладиться коктейлем с красоткой в бикини.