Приземлённая сказка

Ганс крестьянин Гримм (режиссёрская версия)  

Помню себя, маленькой девчонкой,  

Счастливо жила, в царских палатах,  

И звучал мой голос – песней звонкой,  

Нелюбовь была, в мачехи, лишь взглядах.  

Когда выросла, то стала, всех я краше,  

И из-за этого – мачеха, выгнала из дома,  

Без приданного, мочалки с мылом даже,  

Податься некуда! Ни с кем я не знакома!  

Вовек не забыть: как бродяжка я иду!  

Глотаю горькие слёзы, пыль дороги,  

Ничего хорошего, и доброго не жду,  

Спать хочу, устала, и натёрла ноги.  

В лес свернула, от солнца в тень,  

Там, из ручья – смогла напиться,  

О, Боже мой! Не ела – целый день,  

В глазах темнеет и голова кружится.  

Семеро было, тех странных мужчин,  

Ростом с ребёнка, но – с бородою,  

Дружелюбны ко мне, все, как один,  

С ними, своей, поделилась бедою.  

Предложили ужин они, и приют,  

Потом разрешили, вовсе остаться,  

У них весело, сытно, и тепло и уют!  

От условий таких, грех отказаться.  

Но время от времени, теряю покой,  

Наступила, женского расцвета пора.  

Выпустить пар, спускаюсь в забой,  

До изнеможения, выдаю уголь – на горА.  

Невинной-то девой, среди мужиков!  

Скажите, разве это, не судьбы насмешка?  

В себе заперта, без двери и замков!  

Вы, про меня слышали, я – Белоснежка.  

Белоснежка.  

Белоснежка.  

Белоснежка.  

И всё чаще, я, наведываюсь в шахту.