Теневая лихорадка

Похороны без тени – достаточно странное зрелище. Люди стоят и смотрят, не понимая, что происходит. Кто-то со скрытой тоской, кто-то с наигранными эмоциями, но все чувствуют, будто что-то не так. Потому что мертвый ушел не раз. Сначала в темноту, потом к свету. Как будто сама смерть не уверена, конец ли это для человека. Когда-то я даже и понятия не имел, что моя жизнь перевернется на до и после.  

В то время я достаточно много времени проводил на работе и не замечал, как мой лучший друг медленно умирал. А умирал ли он вовсе? Я не знаю. Примерно за несколько месяцев до его смерти в наше совместное агентство начало поступать все больше и больше просьб о поисках того или иного человека. И за них приходилось браться Максу. Я был занят делом, связанным с махинациями в авторитетной семье Харлоу. «У вас достаточно влиятельное агентство в узких кругах», — раздался в голове голос Элоры Харлоу. Какой бред, — подумал я. Просто бегал по поручениям богатеньких дяденек и тётенек, пока Макс умирал.  

Но вот все же я здесь. Стою у гроба своего лучшего друга. Церемонию погребения назначили на раннее утро – солнце палит в последнее время всё яростнее. Даже сейчас в такую рань, духота стояла адская. Тени дрожали от восходящего света то тут, то там, будто рожденные не солнцем, а пламенем костра.  

Рядом стояли лишь самые близкие Макса. Мать разрыдалась, едва переступив ворота кладбища — а может, и раньше. Отец держался, как подобает мужчине, но я всё же заметил пару скупых слёз, которые он так и не смог сдержать. Сестра, вопреки моим ожиданиям, всё же пришла — несмотря на давний разлад между ними. Были и двое незнакомцев. Скорее всего — просто знакомые, случайные, или мимолётные.  

Я стоял, склонив голову, не решаясь на разговор с кем-то. Боялся осуждения того, что не уследил за другом. Но я знал – это была горькая правда смерти Макса. Мы и правда очень мало общались за последний месяц, придумывая оправдания на счет работы.  

Я не знаю сколько еще времени прошло в этой убивающей тишине. Солнце продолжало набирать высоту на горизонте, обжигая затылок, напоминая – слишком долго находиться на улице опасно. По земле скользнула тень, кто-то приближался.  

Работник кладбища. Ну или кто он там, официально? Судя по форме, что-то среднее между чиновником и священником. Черная короткая стрижка, идеально выбритый, в идеальном черном костюме, без единой пылинки и пятнышка. Лицо бледное, и сразу становится понятно, что он прибыл с подземной части города. Важная шишка. Такие очень редко появляются на поверхности. Я немного насторожился и осмотрел остальных. Но видимо только меня волновало появление “Подземника” на поверхности.  

— Друзья и близкие, — начал он тихим, ровным голосом подходя к гробу, после чего открыл его, — Макс был одним из тех, кто не боялся искать истину. Даже если истина была ему неприятна. Сегодня мы собрались, чтобы проститься с Максом Рэдом. Пускай земля будет тебе мягка, а память о тебе стойка.  

Он говорил формально, как будто не раз уже произносил данную речь. Все внимательно его слушали, лишь всхлипы миссис Рэд нарушали идеальную и складную речь.  

Тоска все больше начинала овладевать мною. Я начал мерить взглядом кладбище в надежде как-то отвлечься. Но взгляд вновь и вновь возвращался на Макса. Его белокурые длинные волосы спадали под силой гравитации, они были идеально расчесаны лишенные привычного беспорядка. Когда-то наполненные жизнью серые глаза теперь закрыты навсегда. Руки чужие, скрещенные неестественно ровно.  

Но тут я вздрогнул. По телу потекли мурашки. Тень. Ее не было. Солнце уже прилично поднявшееся над горизонтом освещало все вокруг. И это все вокруг отдавало тени. Все, кроме Макса.  

Я судорожно начал оглядывать всех остальных здесь присутствующих и ни один человек не обращал на это внимания. Ни единой эмоции. Как будто я один вижу это. Я закрыл лицо руками пытаясь успокоиться. Мне просто кажется, просто переволновался из-за утраты друга. Давай Элиас, успокойся. Вдох-выдох.  

Я начал успокаиваться, как резкий звук вывел меня из транса. Крышка гроба уже была закрыта. Двое мужчин, видимо работников кладбища, понемногу спускали гроб в вырытую яму. Видимо я пропустил речь от каждого желающего высказаться. “Подземника” уже нигде не было.  

Остаток похорон прошел довольно быстро. Я еще минут десять стоял на могиле сверля ее взглядом. После чего медленно направился к выходу с кладбища. Рука по привычке залезла во внутренний карман пиджака и достала оттуда пачку сигарет с зажигалкой. Щелк. Пламя вспыхнуло, после чего дым обжег горло. Тревога начала понемногу отступать. Я все больше думал о том, что мне просто померещилось. Что у Макса была тень.  

Я подошел к своему старенькому, можно сказать “Винтажному” автомобилю. Не смотря на свой возраст, он все еще хорошо смотрелся. Открыв дверь, я напоследок снова окинул взглядом кладбище. После чего сел на сиденье откинув голову на спинку кресла. Еще не скоро скорбь покинет мое сердце. Но нужно двигаться дальше. Меня ждет работа. Меня ждут дела, которые не были завершены Максом.  

***  

Только сейчас меня начали интересовать вопросы о выборе кладбища. Оно мало того, что располагается не в городе, так еще и на таком отшибе, до которого под таким солнцепеком доберется лишь упрямец или самоубийца. Что подтолкнуло родителей Макса выбрать именно это кладбище? Нужно будет при возможности выяснить.  

Кондиционер гудел в попытках охладить воздух, но ему это удавалось с трудом. За окном на скорости проносились пейзажи увядающей природы. Выжженное солнцем поле. Желтая, ломкая трава, напоминающая сено. Природа не умерла, она приспособилась, но какой ценой. Она больше не верила в милость климата. Пока я обжигал ладонь о раскаленный руль, на горизонте появился и начал подрагивать силуэт города.  

Когда-то давно все вокруг выглядело не так. Помню, как дед рассказывал истории о зеленых полях, тянущихся до самого горизонта. О ливнях, которые поливали землю долгие часы на пролет. Но все изменила глыба из далекого космоса. Говорили, что бахнуло здорово. После огненная дуга в небе. И вот, что мы имеем. Земля то начала восстанавливаться, только вот климат стал тем еще кошмаром. Говорили – метеорит. Потом – комета. А потом все забыли. Кто-то шептался, что это было что-то большее. Неважно. Жизнь шла. Только богачи понастроили свои подземные города и живут припеваючи. А мы тут, с этим жарким воздухом и треснувшей землей.  

За размышлениями о былом я и не заметил, как начал заезжать в город. Старый город казался узким и забытым. Улицы тянулись хаотичными змейками в разные стороны. Здания потрескавшиеся, но до сих пор держащие форму. Не то чтобы это был грязный, разрушенный город. Просто он был стертым временем и жарой. Огромные рекламные экраны, которые когда-то сияли яркими огнями, сейчас были блеклыми и выцветшими. Местами растет трава, но даже она не выглядит живой. Все тут искалечено солнцем. Пара высоток, немного накренившихся в бок. Их давно уже забросили из-за аварийного состояния и теперь гадают, когда-же они обрушатся.  

Старый город стал неким гетто, которое населяют самые бедные и обделенные судьбой. Они – те, кто действительно ведет борьбу за свое существование. Для них каждый день – бой с реальностью, который ведется насмерть. Этим людям, живущим здесь не позавидуешь, и я рад судьбе, что родился в центре, где люди живут в условиях пригодных для жизни.  

И вот я подъехал к границе, которую люди из гетто жаждут пересечь. Большие бетонные стены, отделяющие тех, кто выживает и тех, кто продолжает жить, опираясь на жизнь сто лет назад. Около минуты мне потребовалось прождать, прежде чем передние ворота начали отворяться. Проехав чуть дальше я уперся во вторые ворота, предназначенные для того, чтобы случайный забежавший оборванец не смог пересечь границу гетто. Вторые ворота отворились после закрытия первых. И вот я въехал в свой район.  

В отличии от гетто, тут дорога становилось широкой. Улицы шли ровно, не петляя в разные стороны. Дома были похожи на более современные с блестящими окнами и террасами, на которых изредка красовались зеленые растения. Люди неспешно шагают по своим делам в своем ритме. Рекламные щиты уже не блеклые все так же зазывают внутрь. А также большие бетонные здания, под которыми находятся спуски в подземный город. Ближе к центру находится единственный на ближайшие сто километров парк. Зеленый парк с прудами. В нем резвятся дети, отдыхают взрослые.  

Проехав парк, я припарковал автомобиль возле небольшого двухэтажного здания офисного типа. Здание выглядело как пережиток из другого времени. Не как те здания, что стоят перед парком. Серый фасад, бетон с вставками из темного камня, местами облупленная краска. Окна на первом этаже панорамные, внутри виднеются люди, занятые своей работой. На втором же этаже окна были более узкими и серыми, не то от пыли, не то от грязи. Возле одного из окон пыхтел кондиционер.  

Заперев автомобиль, я вышел на знойный воздух. Кондиционер все-таки давал то самое охлаждение, на которое я рассчитывал. Зайдя в металлическую дверь и поднявшись по лестничной клетке наверх, я подошел к двери, на которой висела табличка “Частное детективное агентство Макса Рэда и Элиаса Харта”