Над ястребом культуры пессимизма

Я была не влюблённой, а просто немой,  

Мой души разговор заходил — за плохое,  

Что честь чванство для мира, а что — для меня  

Есть любовь в этой совести — сдавленной криво?  

В этом золоте лет — всё в единстве земном  

Я прошла свой роскошный морали — этюд,  

Только так повзрослев и усилием — взяв —  

Эту жизнь — через важность и строгое темя.  

Над Куинстауном я так хотела — любовь,  

Но она предлагала мне много — бесчестья,  

Чтобы выманить тождество — слабо моё  

И прийти к разночтению с миром — в довольство.  

Мой отец — был служивый и очень хотел,  

Оставляя — занять этот мир наготове,  

На своей стороне от темницы — закона,  

Что работал он в розыске — между людей,  

А когда приходил он домой — то успело  

Солнце встать и направить — ещё берега  

В это озеро звёзд, где уже — повзрослела  

Его дочь и ещё в постоянстве — спросила,  

Где Амелия будет искать там — блага?  

На рыбалку ходили мы просто — одни,  

Приготовив потом и лосося — под жаркой,  

Коронованной важностью, чтобы ещё  

Убирать этот след на гордыне — к лицу,  

Всё пока что сам Томас — не знал бы себе,  

Что отец он сегодня — такой же, как время,  

Как единство в прощании слёз — наяву,  

Что пока я взрослею — то в мыслях бегу,  

На прощание к звёздам — тот путь претворив.  

Мне и было всего то — семнадцать, а жизнь —  

Так была в мире лихо там пройдена — вдаль,  

Что когда из-за окон я видела — к смерти  

Эту близость — то шла к ней, пригнувшись ещё.  

Не любила я только — движение в лопасть,  

Что когда за мотором стремится — твой мир,  

Ты стремишься за ним и диктуешь там — подлость,  

Чтобы завтра очнуться на времени — лихом.  

Я училась лишь в колледже званом — на вид,  

А в себе не хотела быть просто — конфеткой,  

Не хотела юлить — между мужеской лжи,  

Только друг мой здесь Грегори — думал ещё  

Наградить меня тонной сомнений, что сам  

Обзывал всё на свете и гордо — вздыхал,  

Чтобы стала я новенькой тёткой — со злой  

Шевелюрой — из прихвостней этой весны  

И потом растворилась бы в ум — по губам  

На его долгожданных амбициях — слов.  

Не была я внушаемой — только гордилась,  

Что найду и получше, чем Грегори — в пуд  

Здесь своей остановки украсить — те лица  

Между каждым — кто хочет мне дать закурить,  

А потом расспросить о плохое — вокруг  

Элегантности недр — внеземной красоты,  

Что есть боли полегче, чем знаем о том —  

Мы предания в ложности — думать в загон  

Этой слабости жизни, чтоб подрасти.  

Жили мы необычно — ведь дом и ружьё  

Сохранял пессимизма налёт — на глазах,  

Жили долго, ведь предки мои — хоть куда  

Были также тех мест и увиливать — тонко  

Не хотели под лисами мелкого — дня,  

Растекаясь за порохом славной — войны,  

Что опять проходила — управив в бока  

Между нами и, к слову, приезжими — этими.  

Тонко чуяли люди, что долго живут,  

Где они поначалу ходили и — думали,  

Что отныне им смогут там верить — и ждут  

С распростёртыми к небу морали — глазами,  

Но ограбив два дома — не стали дышать  

Мы уже как обычно и стали — врагами  

Между этими в мыслях приезжими — там,  

Что нарочно уж могут — подумать и нам  

На какое внутри благородство — под сон  

Упрекать в этом мужестве — долго семью,  

А потом, распростившись с глазами — ума —  

Там возьмут и ограбят — в бесчестии слова.  

Пессимизм накалялся и спала — весна  

Мне от глаз, где уже потеряла свой — мир,  

Свой оценочный к свету фитиль, что ушла  

Привыкать я к страданию — возле ответа,  

Что когда мой отец приходил и — трубил,  

Что умрём мы все быстро и что-то ещё  

Про войну дураков и наследников — морга  

Между каждым — кто хочет вести былину  

И наставить иллюзии в сердце — к врагам,  

Чтобы жить безопасно на свете, когда  

Стало миром потом обязательно — врать  

И учить этим мило детей — как играть.  

Я стояла и думала в жизни, что — я  

Простою лишь на этом крыльце — потому,  

Что умру от застенчивой формы — раба,  

Покоряясь иллюзиям в шум — от людей.  

Справа сел мне на ветку, как было — ещё,  

Только тронувшись с места — один на один  

Милый ястреб и тонко глазами — его  

Я увидела, что непокорно на — свете —  

Моё мужество ждать — в обращении слёз,  

Что сегодня, взрослея под мнимой — игрой  

Буду также игрушкой в судьбе — убегать  

Я за новой культурой и тоже — ей врать,  

Что хочу унижаться — прижавшись к лицу  

Постепенной основой — прожитой тоски,  

Что лежу в этом фатуме мира и — жду,  

Как начальство мне скажет — внутри о себе  

И опять понарошку на север — смотрю,  

На итог обращения квантовой — мглы,  

Где уже не умею там думать — ещё,  

Но в глазах повторяю за взрослыми — тоны.  

Этот ястреб так близко к уму — посмотрел,  

Что увидела солнце я сразу — сквозь тьму  

И поладила с миром своим — будто я  

Написала уже десять книг — о любви,  

Или выскочив замуж — всё время ждала,  

Что не буду влюблённой, как дура ему,  

Что пойду и найду откровение — слов,  

Где, быть может, исчезну за этим — сама.  

Всё пока мой отец — не бежал от углов,  

По которым искал он преступников — зря,  

Ведь так много их было — нам в этих краях  

От случившейся розни — внутри бытия.  

Моя мать, словно Дороти — близко ещё,  

Пригорюнившись думала, что не поймём  

Мы сегодня особенный мир — по глазам  

И останемся там на душе — мизантропами  

В этой гиблой среде, отпустив на угон  

Тучу сладкой харизмы и этим — коря  

Жизнь в себе беззаботную — будто её  

Мы опять не хотим покорять — на годах,  

Но учтиво там верим, что в стать — попадём  

И над множеством целей — устало вести  

Будет много в глазах аллегорий — за счёт  

Дум непрошеных — если бы встретился враг.  

В тот же день мы узнали, что стало ещё  

Хуже в городе жить — понемногу коря  

Этот мир субъективный и маску — найдя  

Мы надели её, чтоб тихонько — прижаться,  

Чтобы выглядеть лучше, откуда бы — мир  

Стал тебе обращением — возле любви,  

По которой ты судишь иллюзии, словно  

Ты и сам разузнал бы пародии — им.  

Так стоим мы уже на полёте — вещей  

Год-другой и не верим, что чудо — внутри  

Приведёт к разумению новой — игры  

И предстанет ещё — разновидностью толка.  

Вновь сказал мне и Грегори, что полюбил  

Мою душу скупую и что-то — хранил  

Мне у сердца приятное там — по нутру,  

Чтобы выждать сегодня — особую метку,  

Но в лице отказала я там — и ему,  

Подождав только месяц, откуда пойму  

Я свой мир понемногу, задвинув углы,  

Что не просятся к ветру, а только уносят  

К параллели забытого общества — здесь,  

К неимению большего — сладко уснуть,  

А потом, загибая тот юмор — под весь  

Уникальности мир — под другого упасть  

И прожить там несметное поле — причин,  

Что одной мне неловко — указывать жить,  

Что, быть может, устала от жизни — и я  

Понарошку от этой культуры — маня  

Идеалом в душе — от которой не прошена.  

Мне нахмурился Грегори, вместо — лица,  

Показал сам истерику, что-то в душе,  

От которой мне стало немного — вокруг  

Неприятнее жить, но опять — уходить  

В этот омут судьбы, от которой — дышу  

И не знаю, что будет мне дальше — вокруг,  

Что ещё утомлением к масти — вести  

Я смогу, закрывая тот истины — круг.  

Я внутри отошла от него, чтоб понять,  

Что теперь будет мстить он уже — одному  

Неимению шанса — за быстрой игрой  

Понимать утопичность коварного — чуда  

И грести в этой муке — направив войну  

Так уже на меня, что не свойственно — там  

Для любви уникальной, откуда — прожив  

Тонет Грегори в этом потёмке — из лжи.  

Мне сказал лишь отец, что не нужно грустить,  

Что найду я себе в расстоянии — лет  

Много новых друзей и внутри — ухажёров,  

Что опять к постоянному сердцу — приду,  

Чтобы жить и осваивать — недра людей,  

Их в душе необычность и мелкую — дрожь,  

Что опять мне на совести слов — пронесли  

В этот день — только птицы и слово «любовь».  

Так в любовь я не верю, но смело — молчу,  

Чтобы в жизни казаться культурой, когда  

Я опять для безумия вверх — посмотрю,  

Чтобы этим отдать привилегии — в сердце  

И учить в расстановке друзей, где и сон —  

Всё такой же от жизни фантом — наяву,  

Всё в руках постоянное общество — глаз,  

Где не носят мой древний отныне — приказ,  

Но усвоят обыденность слова — в тоске  

И по ней я одна в постоянной — игре —  

Буду жизни ещё отдаваться и — жить,  

Как гордыня от слов и — особое время.  

Может гранж мне тогда по уму — напевал,  

Что могу я вести этой жизни — предел,  

Что уже постарею от вольности — стен,  

Но в душе никогда не открою — то время,  

Где была я так счастлива — просто одна  

И крутила педали — не выучив слог  

В беспричинной, обыденной ёмкости — зла,  

Что любила внутри — только волю вины.  

Я виновной к себе не снимала — черту,  

Не сбивалась я в колледже, что по уму  

Обучалась спокойно и в мысли — не зря  

Постигала гранит я науки — под сон  

Между этим в тоске привидением — лишь  

И забытой культурой, откуда б могла  

Я решиться пройти уникальный — престиж,  

Чтобы выдумать общество — для бытия.  

Словно имидж в депрессии — сам находил  

Мне культурные коды и — между входил  

За обыденной сложностью — выть от себя  

И затрагивать позу внутри — от взросления.  

Но почуяла ловкости смелую — смерть  

И достигла внутри отрывания — глаз  

От реальности множества гиблых — углов,  

Где уже не вернусь, не построю — рассказ,  

От которого буду потом — унывать  

И играть просветлённое облаком — лет,  

Это юное тождество, где — обошёл  

Мой предивный портрет и — ещё силуэт.  

Мне немного дано и опять — я в уме  

Вижу птицу, которая слышит — по мне,  

Как в глазах снова ястреб гарцует и — мир  

Понимает напротив, что будем — увы  

Мы теперь — проникающей маской игры  

Между каждым — кто хочет её унимать  

И претензией ловкости — там создавать  

Мир другой, от причины — не сложенной завтра.  

Буду словом сегодня ухаживать — вновь  

Я за новой моралью и этим — пойму,  

Как внутри озарила ту пищу — в мозгах,  

За которой умеючи — стала могильной.  

Закурила я снова и верила — что  

Буду тяжестью тогу свою — обходить,  

Где внутри повзрослела, но памяти штрих  

Не составила юркий, а только — парик  

Мне ложится по осени — в дар от чутья,  

Чтобы этим сложением — снова и я  

Разбивала бы внутренний комплекс — души,  

Что ему не явлюсь внутри — пессимистом.  

День был долгий и ветер — качал имена,  

За которыми слава качалась и — вновь  

Было лишним в тоске сумасшествие — для  

Идеальности видеть — не такую любовь,  

Но обратный расчёт мне уже — не игра,  

Я устала и вновь посмотрела — на мир,  

Как иллюзии будят мой день, отойдя  

От движения редких алмазов — воззря,  

Что не буду я нищенкой — в образе дел,  

Что останусь сегодня кокеткой — от глаз  

И уж после я колледжа — снова пойму,  

Где моё обучение встретит — весну,  

Как в глазах мне советовал — этим отец,  

Он внутри понимал, что искала — не ту  

Я реальности мудрою позу — загнав  

Идиллический остров — за памятью прав,  

Что уже потому я горю — под рукой,  

И рассеявшись в мудрые тени — стою  

На крыльце этим в доме, откуда пою  

Жизни новый в душе экзальтации — раб.  

Новый день или новая в жизни — любовь  

Мне уже поднимали то время — вокруг,  

Что устала я верить по людям — и ждать,  

Что одни мне поднимут те тени — от мук,  

Всё сегодня, когда я была им — нужна,  

Что прошла и не верила в памяти — лет,  

Где уже я — простая от жизни слеза,  

Где корю свой обычности слов — силуэт.  

Странно смотрит отец, что один — он уму —  

Этот строгий надсмотрщик, что угонял  

Время модное сам на работе — пеняя  

На коллег, что в обычное дело — не мнут  

Для него привилегии жизни — и врут,  

Что помогут ему бросить небо — на ад  

И пройти по служебной там лестнице — на  

Символический ужас, от которого больно  

И грешно в постановке иллюзии — глаз,  

Что и новая правда в культуре — слепа,  

Но дрожит преимуществом — возле угла,  

Где утонет над памятью — этого мира.  

Что-то мельком в глазах проскочило — ему  

И увидел он белую в свете — фигуру,  

А потом он услышал стрельбу — за углом  

Между домом соседским и — доводом этим.  

Серой тучей скатились на мир — облака,  

Стали мирно пунцовой обычностью — лет,  

Где не отнял он сам — укротителя глаз,  

Только выключил странное поле — из фраз  

И уже не умеет искать — по губам  

Новый имени, странный морали — ответ,  

Где история машет — сегодня не нам,  

А ворам, что опять покусились — на свет  

И пытаются выстрелить этим — на два  

Интереснейших способа — время угнать,  

Но, быть может, сегодня не встретили — мы  

Унижением страха — опять для больных —  

Эту рознь из приезжих и быстро в — углу  

Стали смерти глаза разбирать — потому,  

Что в руках уже было ружьё и — над ним  

Постоянное светом преддверие — мира.  

Стало холодно в сердце — верить и ждать,  

Что воры убежали там в лес — поутру,  

Но проверив тот дом — оказалось, что мы  

Лишь услышали всплеск — от такой суеты  

И сегодня уже не умеем — болтать,  

Просто видим, что этих соседей — уж нет,  

Только трупы в реальности стали — искать  

Свет сереющий в сказке от тех — королей,  

Свет блестящий и мир от того — заполнять,  

Что в умах не успели мы копам — внести  

Слов служебный надзор, от которого спать  

Станет плохо и очень обидно — на том.  

Я решила, что это конец — нашей жизни  

И спокойно не сможем опять — отнести  

Этот свет мы в семье и придётся — искать  

Дом другой и подальше от места — в уме,  

Дом, где будут обитые стены — в часах  

Только маленьким призраком — между своей  

Уникальности долгой фортуны — под мрак  

Обнажать ирреальность и мира дурак.  

Томас быстро тогда позвонил и — нашёл  

Этих горе в уме беглецов, что — ушли  

По лесам и по вехам, откуда бы — слон  

Не внушением часа — себе упростил  

Этот день — для угоды опять пролететь,  

Словно ястреб — над личностью ниже угла,  

Чтобы видеть приметы — от этого зла,  

В час, когда создаются такие — портреты  

И бежишь ты по улице — мерно отняв  

Свой прожитый остаток культуры — во сне,  

Свой манерный движок, от которого сам  

Ты в ублюдка ещё не совсем — превратился.  

Мы в сердцах переехали заново — там  

На другую лишь улицу, где — поднесли  

Этой мыслью ещё приключений — годам,  

Что узнали там тайну особой — причины,  

Где в кладовке внизу был один — силуэт,  

Что лежал — между прошлым и новой строкой,  

Как скелет и пробитый апломб — на умах,  

Что должны мы опять говорить — потому,  

Что наткнулись на клад в построении — лет,  

О хозяев на доме том, чтобы — взломать  

Этот миф поколений, откуда бы — им  

Всё сегодня под смыслом — опять передать  

День в искусстве и жизнь — от такой красоты,  

Что умеем мы в сердце — увидеть черты  

Близкой смерти, когда и в душе — разговор  

Западает — на бдительной ноше в укор  

И стремится прожить — идеальный рассвет,  

Где уже никого в этом доме — и нет,  

Только подлинник мифа в шкафу — обошёл  

Мерный смысл идеалов — тогда по тебе.  

У хозяев того беспричинного — дома  

Мы уже насладились той выемкой — лет  

И горим по весомой культуре — души,  

Что опять повторяем ей снова — портрет,  

Где уже по скелетам — не знаем причал  

В этой скромности жизни, что мирно ворчал  

Я сегодня внутри, чтобы тело — отдать  

Для своей современности — слово воздать.  

Куинстаун — это город из белой тюрьмы,  

Это общество маленькой формы углов,  

Где немного людей, но однажды и ты  

Станешь розыском в метре — от той красоты,  

Где уже притворившись в скелета — лежишь  

Ты в подвале и что-то ему — проведёшь  

От таинственной жизни — забытой под грош  

Идеальности смерти — на мира причине.  

Надо мной пронеслась куча воронов — сквозь  

Удивительный берег искусства — за миг  

И почуяла новый оттенок — под фарс  

Я в себе, что уже не такая, как — мир,  

Что могу показать этим душу — свою,  

Точно холю внутри уникальный — рассвет  

И играю под остров — подземного я,  

Чтобы внутренне там принимать — на душе  

Свой апломб разновидности — думать ещё,  

Как у взрослого думают — мифы в мозгу,  

Как летают те птицы — собрав берега  

В опрометчивый воин, покуда — блага  

Стали новому смертью — угрюмо хранить  

Этот мир безызвестный и — полной луной  

Стали веером схожести — там надо мной,  

Что не могут в реальности — жизнь полюбить.  

Стала словом в себе человеческой — я,  

Отучилась и вышла там замуж — под сны,  

Но реальность не гложет, убив времена,  

Только озеро ходит над тучей — простора,  

Занимая свой вид от внушения — вдаль,  

Что упрёком не знаю, откуда бы — стала  

Я реальностью большей и просто — устала  

Верить сказкам от пошлости — милых людей.  

Над ястребом из этого мира — полна  

Я сегодня до встречи и вылита — вдаль  

Между собственной яростью, стоя на дне  

Иллюзорной привычки — играть на огне,  

Но в сердцах пессимизм, что понурый ответ  

Мне приветствует утро, как будто война  

Стала новым мне смыслом и позой — на рок  

Думать в мысленном теле, обратно пройдя,  

И исчезнув там скоро — не вылетят мне  

Словом гиблые пользы, откуда бы — враг  

Был сегодня властителем мне — по уму,  

Что желал бы понять удивительный — шаг,  

От моей этой жизни, что женский — расчёт  

Вылит стержнем обыденным — мне по руке,  

Знает общество славное, чтоб объявить,  

Что напрасно сегодня ужимками — в теле  

Вижу разные сердцу глаза, чтоб допеть  

Идеальности мысль, от которой — прошу  

Быть иллюзией времени — снова учась  

На ошибках другого лишь, где заплачу  

За ответственный выбор — такой красоте,  

За ничтожество жизни — бытуя над ней,  

Но в реальности сложенной маски — верчу  

Этот хруст идеальности — точно молчу  

И догадкой в себе покоряюсь — взрослению.  

Вот и жизнь моя кончилась — снова во сне,  

Стала старая в этом приданом — огне,  

Вижу озеро то и нещадный — там плут  

Видит мне обелиском мой времени — труд,  

Что сегодня тот город — тоске означал,  

Где и ястреб под правом — однако журчал  

И доискивал пленный мотив — по углу  

Беспричинной, затерянной маски — на льду,  

Что ещё я по кромке себе — подвожу  

День отломленный в мире, откуда — войду  

В старый сердцем пароль и не буду — вести  

Здесь угрюмый расчёт, чтоб опять подрасти.  

Ведь расти уже некуда — тени под львом  

Стали уровнем жизни, стали тюрьмой,  

А глодает мне нужный каприз — только он,  

Разновидности пафос, что имени — слон,  

Что гордыня и стойкий ответ — наяву,  

Где у старости много реалий — под звук,  

Где ложится тот ад и — наверно не мстит,  

Потому что забыл о тебе — в этом мире.  

Он не помнит друзей, он уже — покорён,  

Но испрошен для личности — только на вид,  

Где горят лишь глаза — поднимаясь уму,  

Как зажиточный свет оправдания — мира.  

Мне неловко в той самости — дверь отворить  

И направить глаза для другого — в уме,  

Но сегодня в Куинстауне — мерно волью  

То задумчивой позы — спесивое время  

И наверно не буду скучать — по глазам,  

Где уже проживала тот ад — для себя,  

Где тогда распрощалась я с птицами — лет  

И в наивности видела этим — ответ,  

Где не буду украдкой считать — берега,  

Но оставлю над правилом смерти — себе  

Эту бездну искусства внутри — убывать,  

Как луна в пессимизме — на долгой игре.