Девочка-осень

Много лет назад в одной далёкой деревушке родилась девочка с волосами цвета тёмного каштана и тёмно-карими глазами. То был конец второго месяца осени. Погода для этого времени года стояла на удивление тёплая, земля была покрыта тонким ковром опавших золотистых и багряных листьев, а пасмурное небо не торопилось проливаться дождём. Девочке дали имя Анри, что означало «смелая». Ведь в первую очередь, когда родилась, девочка улыбнулась, а не заплакала, как это делали другие новорождённые.  

Время шло, Анри росла. Её волосы становились всё длиннее и темнее, а глаза всё чаще приковывали к себе чужие взгляды. И непонятно было отчего всякий, кто посмотрел девочке в глаза, долго не мог отвести от этих глаз свой взор. В Анри было что-то такое, что привлекало и одновременно отталкивало. Что-то, что не объяснить, что-то не принадлежащее миру видимому человеческому глазу. И чем старше она становилась, тем больше её тянуло к лесу. Никто не знал, отчего это происходит и к чему может привести. Девочку считали необычной, но боялись, что она может заблудиться в лесу и больше никогда оттуда не вернуться.  

Однажды Анри познакомилась с другой девочкой из той деревни. Им обеим было тогда лет по девять. И всегда девочки смеялись от того, что не познакомились раньше – деревня ведь была небольшой, в ней все друг друга знали, а проходящие мимо путники слишком редко решались поселиться в этом месте. Девочку эту звали Лесси. У неё тоже были карие глаза, но они были светлее и с лёгкой примесью зелёного. И волосы её были светлее, чем у Анри, у которой уже тогда волосы были почти чёрными. Подружились девочки быстро, всегда находили о чём поговорить, а порой могли просто молчать, сидя рядом друг с другом, и чувствовать себя при этом хорошо.  

– А почему ты так любишь лес? – спросила как-то раз Лесси.  

Вместе с Анри они тогда гуляли по лесу и остановились у поваленного дерева, на которое решили забраться.  

– Не знаю, – ответила Анри. – Здесь спокойно. А тебе не нравится?  

– Нравится. С тобой мне везде нравится – Лесси улыбнулась, немного помолчала.  

Подруги забрались на дерево с сели на него лицом друг ко другу так, будто сидели на лошадях. Тогда Лесси заглянула в тёмные глаза Анри и сказала:  

– Где бы мы ни были, что бы с нами не случилось, я всегда буду считать тебя своей подругой.  

Анри улыбнулась. Искренне и счастливо.  

«Наверное, Лесси в деревне считают такой же странной, как и меня», – подумала она тогда.  

И была права. Об этом им никто напрямую никогда не говорил, но деревенские считали подруг немного не такими, как все. Больше никто, кроме них не ходил в лес в одиночку, без взрослых. Только Анри и Лесси не боялись ни леса, ни его жителей, ни опасностей, которые могли поджидать их в чаще. И лес словно отвечал им взаимностью: ни разу девочки не оказывались в опасности, где бы ни находились. Всякий раз, как встречали они дикого зверя, он оказывался сыт, не нападал на девочек, не боялся их, ему не хотелось защищаться. Звери даже могли позволить себе подойти к подругам близко-близко и дать им себя погладить, а иногда и сами выпрашивали порцию ласки. Девочки были нисколько не против такого. Им это нравилось.  

Проходили годы. Девочки взрослели, но дружба их не угасала. Наоборот. С каждым днём она становилась всё крепче и, казалось, ничто не сможет эту дружбу разрушить.  

Анри и Лесси было по четырнадцать лет. Стояла середина лета и подруги сидели у реки, прячась от полуденной жары в тени деревьев. По пути к берегу они собрали цветы и теперь сплетали их стебли в красивые венки. Юные, любящие лес и всю природу, девушки с волосами не так давно обрезанными по лопатки тихо переговаривались. Они так гармонично смотрелись здесь, вдали от родной деревушки, когда кругом только деревья и кустарники, река и самые разнообразные звуки леса. Им было здесь спокойно и свободно.  

– А что будет, если однажды нам придётся расстаться? – спросила тогда Анри, не прерывая своего занятия.  

– Ты куда-то уезжаешь? – задала ответный вопрос Лесси.  

– Нет, – Анри пожала плечами. – Но я подумала, что если вдруг мы окажемся далеко друг от друга, что тогда случится?  

Лесси отложила своё плетение, подтянула колени к груди, обняла их и посмотрела куда-то вглубь леса, расстилавшегося по другую сторону реки.  

– Ты боишься, что случится что-то плохое? – спросила она.  

– Немного.  

Подруги замолчали. Анри продолжала плести свой венок, Лесси всё смотрела вдаль. Они не говорили и всё это время слушали пересвисты лесных птиц, журчание водных потоков в реке, шум листьев, колышущихся от редкого лёгкого ветерка.  

Венок в руках Анри становился всё больше, а когда она посчитала, что сплела достаточно, замкнула его в круг и скрепила попрочнее. Анри придвинулась поближе к Лесси и надела готовый венок ей на голову, а затем приобняла подругу и, наконец, нарушила молчание:  

– Ничего не случится, пока мы будем хранить нашу связь.  

Её голос звучал так уверенно, словно Анри знала наперёд, что будет дальше. Будто кто-то, у кого есть такие силы, такое волшебство, рассказал ей о будущем или позволил увидеть всё собственными глазами. А Лесси ей верила. Верила всей душой. Верила так, как не верила больше никому и ничему в этом мире. Она кивнула, выпрямила ноги перед собой и вновь взялась за работу.  

Спустя ещё какое-то время уютного на этот раз молчания Лесси закончила своё плетение.  

– Пойдём сегодня смотреть на звёзды? – предложила она, надевая венок на голову Анри.  

– Конечно, – быстро и легко согласилась подруга.  

Звёзды. Одним из любимых занятий Анри и Лесси было наблюдать за звёздами. Короткими, тёплыми летними ночами и немного прохладными ночами ранней осенью. Осень они тоже любили одинаково. Подруги в каждом времени года находили какую-то свою неповторимую красоту. Каждое время года для них пахло по-разному, каждое обладало своими особенностями: не только на видимом уровне, но ещё и на уровне тех ощущений, которые может испытывать и различать не каждый человек. А они могли.  

Подруги любили дождь: гулять под ним где-то на просторном поле, когда до крайних домов деревни бежать около пяти минут. И пусть одежда вымокнет до нитки, пусть назавтра будет болеть горло и не захочется вообще куда-либо выходить. Для них важен был настоящий момент радости. Они умели видеть красоту в самых обычных вещах: в дожде и звёздах, в луне и солнце, в весеннем цветении и в осеннем листопаде.  

Но среди всех красот, окружавших девушек каждый день, Лесси всегда больше других выделяла саму Анри. Она видела в ней идеал, тепло, воплощение осени.  

– Ты – девочка-осень! – не раз слышала Анри от подруги.  

– Но у меня далеко не рыжие волосы и глаза совсем тёмные, – возражала она словам Лесси.  

– Для меня не это истинное воплощение осени, – обычно отвечала девушка.  

А когда подругам было по семнадцать и Лесси в очередной раз навала Анри девочкой-осенью, а та вновь спросила почему, ответ Лесси был более подробным. Она впервые решила рассказать подруге, почему так её называет:  

– Если бы Осень была человеком, если бы Она решила вдруг принять людской облик, то у Неё точно были бы такие же тёмные волосы, как у тебя, Анри. И глаза Её мне представляются тоже тёмными, но не чёрными, а просто одного из самых тёмных оттенков карего. И они точно такие же притягательные, такие же чарующие, как и твои глаза. От Осени всегда бы пахло чем-то сладковатым и приятным. Она бы любила травяной чай, лес и свободу. Не боялась бы дождя. Для Неё красивыми были бы даже самые обыкновенные вещи, на которые люди могут даже не обратить внимания. А Она бы обращала и всегда восхищалась бы ими. И я точно знаю, что Осень любит смотреть на чистое ночное небо и наблюдать за звёздами. Потому что всё это так нравится тебе, Анри. А ты для меня, словно посланница Осени. Точно Она сама продумала каждую частичку твоей внешности, каждую чёрточку лица, каждую родинку и каждую улыбку. Ты, Анри, ты и только ты для меня всегда будешь самой Осенью в Её человеческом воплощении!  

Эти слова были наполнены искренностью, теплом и восхищением. Лесси очень любила свою подругу, для Анри ей было не жаль никаких слов, никакого времени. Ей было не стыдно говорить о том, как сильно она ценит их дружбу, как трепетно бережёт каждый подарок от Анри, даже самый маленький, и с какой теплотой и любовью она вспоминает день их знакомства.  

Немало прошло времени со дня того признания. Анри и Лесси пришлось разлучиться. Но они никогда не забывали друг о друге. Продолжали любить друг друга, ценили каждое совместное воспоминание, обменивались письмами, совсем короткими посланиями и небольшими подарками. А когда встречались вновь, то всем вокруг казалось, что и вовсе не было длительной разлуки, ведь подруги общались так, словно каждый день до этого пробыли рядом. Между ними была связь – невидимая, духовная и понятная только им одним. И никогда Лесси не переставала говорить, что Анри её личное воплощение самой Осени. Пусть многие были с этим не согласны, пусть считали, что Осень выбрала бы себе внешность более яркую. В душе Лесси Анри всегда носила одно и то же, неизменное ни при каких обстоятельствах жизни подруг, имя – Девочка-осень.