Байка о том как Сталин и Хрущёв в цирк для глухонемых ходили

-31-  

Сталин: А вот скажи-ка мне, Никита, как старый хохол...  

Хрущёв: Товарищ Сталин, во-первых, я не старый, мне только-только за 50 перевалило! А во-вторых, я не хохол!  

Сталин: Разве? Так какого хуя ты за хохлов топишь и Крым им сватаешь? Может всё-таки нет дыма без огня, а? Где-то то там, во глубине сибирских руд, в твоей необъятной жопе есть чубатые корни, а?  

Хрущёв: Жопа-то тут причём?! Обидны, такие ваши слова, товарищ Сталин! Хохлы тоже люди! А что касается их хитрожопости...  

Сталин: Вот! Ты самую суть ухватил! Поэтому заруби на своём безразмерном пузе...  

Хрущёв: Пузо-то тут причём?!  

Сталин:... что пока я жив Крым будет в России!  

Хрущёв: А хохлам?  

Сталин: А хохлам – хуй!  

Хрущёв: И не поспоришь... (задумчиво, в сторону) Говоришь, пока жив...  

Сталин: Что ты там вякнул?  

Хрущёв: Но, товарищ Сталин, может им хотя бы Ялту отдадим?  

Сталин: Хуялту! Закрыли вопрос! Кстати, раз мы в Ялте, а эти два придурка из анекдота ещё в пути...  

Хрущёв: Какие придурки, Петька и Василь Иваныч?  

Сталин: Ой, дура-ак... Я про алкаша и безногого!  

Хрущёв: Э-э, я не знаю такого анекдота товарищ Сталин!  

Сталин: Я и говорю дурак! Я про Черчилля и Рузвельта!  

Хрущёв: Э-э...  

Сталин: Черчилль – алкаш, Рузвельт – на каталке! Не тупи, Никита!  

Хрущёв: Да я просто анекдот вспоминал, товарищ Сталин!  

Сталин: Это свежий анекдот мне его Берия рассказал, рассказавшему десять лет дали. Черчилль, чтобы позлить Сталина, ну то есть меня, говорит: А мне сегодня приснилось, что меня назначили президентом Земли! Рузвельт подсирает: А мне приснилось, что меня назначили президентом Вселенной! Сталин, ну то есть я, медленно раскуривает трубку и спокойно отвечает: А мне приснилось, что я никого не утвердил.  

Хрущёв: Смешно, товарищ Сталин!  

Сталин: Жизненно, товарищ Хрущёв...  

Хрущёв: А мне вот недавно рассказали анекдот про нюанс... Петька спрашивает Чапаева: Василь Иваныч, а что такое нюанс?  

Сталин: Я тебя зачем вызвал в Ялту анекдоты травить? Ты мне ещё про казус анекдот расскажи!  

Хрущёв: Так я того... этого...  

Сталин: Хватит сопли жевать! Я конечно в Ялту не на отдых приехал, но хучь какая-то культурная программа мне нужна...  

Хрущёв: С этим всё здесь очень сложно, товарищ Сталин, хоть Ялту в прошлом году от фашистов освободили, но пока народу не до развлечений.  

Сталин: Аполитично рассуждаешь! Ну, хоть киношку организуй, что там новое сняли?  

Хрущёв: «Иван Грозный»!  

Сталин: Видел, педерастия какая-то!  

Хрущёв: Так точно, товарищ Сталин, я так и подумал, как только царя на экране увидел с его козлиной бородёнкой и безумным взглядом, ну вылитый мужеложец!  

Сталин: Идиот! Царь-то тут причём! Я вообще и про фильм и про Эйзенштейна в частности! Рассказали мне тут про этого субчика, что его видели в Берлине в 30-х годах в педерастических клубах... То есть вместо того чтобы перенимать кинематографический опыт, он в другом опыт набирался, пидарасина вихрастая!  

Хрущёв: Всё понял товарищ Сталин, я звоню Берии? Через пять минут этот гений во всём на Лубянке признается!  

Сталин: Ой, дура-ак! Никаких звонков! Тем более этому придурку Лаврентию. Ему дай волю у меня и фильмы некому будет снимать! Некому и некого!  

Хрущёв: Вы намекаете товарищ Сталин что в нашем кинематографе одни пидарасы?  

Сталин: Не намекаю, а прямо говорю! И не только в кинематографе!  

Хрущёв: Ой, батюшки...  

Сталин: Вот такой нюанс, Никита! А ты сам часом...  

Хрущёв: Товарищ Сталин, я женат!  

Сталин: И когда кого это останавливало?! Ну, ладно, шучу, чего напрягся, видел я твою Нину. А вот у Александрова жена Любовь Орлова, между прочим! Ты бы ушёл от такой женщины к мужику?  

Хрущёв: Так Александров тоже?! Кошмар... Но, товарищ Сталин надо же что-то делать, так ведь нельзя!  

Сталин: Есть мнение, что гомосексуалисты исторически кучкуются возле таких вот скоморошьих профессий. Ты когда нибудь слышал про фрезеровщика гомосексуалиста из Челябинска, который работает допустим на трубопрокатном и заводит шашни с начальником цеха!  

Хрущёв: Срамота! Не бывать такому!  

Сталин: А вот неуверен! Как бы про это комедию однажды не сняли... И вот как быть? Сажать их всех не вариант. На их место просто придут другие, точно такие же. Лечить... Так не лечится эта болезнь, уже и наши учённые это признали, то есть если ты пидор по жизни, пиши пропало, так пидарасом и подохнешь...  

Хрущёв: Но тогда...  

Сталин: Просто нужно не потакать этим людям, и не дай бог им во власть попасть. Запомни, Никита, у гомосексуалиста только одна задача – сделать всех вокруг себя если не такими же, то убедить что это не просто нормально, а почётно! Ладно, что-то мы отвлеклись от темы, что там ещё новое сняли?  

Хрущёв: «Иван Никулин — русский матрос»...  

Сталин: Видимо про войну? Нет, за четыре года мне этой войны вот как хватило...  

Хрущёв: Ну, тогда «Кащей Бессмертный»...  

Сталин: Слышал... Там, этот, маляр Кащея вроде играет?  

Хрущёв: Миллер, товарищ Сталин!  

Сталин: Нет, не хочу, он тоже из этих!  

Хрущёв: Даже он?! Да он страшней Кащея, извините за каламбур...  

Сталин: Что мы вообще на кино зациклились. Может театр, или цирк?  

Хрущёв: Цирк... цирк. А вы знает товарищ Сталин, недавно в Ялту заехал цирк для глухонемых...  

Сталин: Ну и нахера это мне, я-то пока ещё слышу и говорю!  

Хрущёв: В том смысле что там артисты все из «этих»...  

Сталин: Пидарасы?!  

Хрущёв: Нет! Глухонемые! Видимо у кого-то возникла идея пристроить этих убогих в дело.  

Сталин: А вот это толково, по-советски! Вместо того чтобы нихера не делать, а пенсию по инвалидности получать товарищи заняты полезным для страны делом – развлекают массы. Вот что, Никита, закажи пару билетов, сходим на представление, только инкогнито, без охраны и всей моей камарильи.  

* * *  

Пантелеев: Постой, а откуда ты знаешь, о чём Сталин с этим Хрущём говорили? Это же было до того ещё.  

Алиев1: Разве? А о чём ещё им разговаривать?  

Пантелеев: Ну не анекдоты же травить!  

Алиев: Ты дальше слушать будешь?  

Пантелеев: Буду!  

* * *  

Сталин: Никита, а чего они всё молча делают?  

Хрущёв: Специфика цирка!  

Сталин: А-а, глухонемые. Просто... странно. Хучь какой-нибудь оркестр могли организовать, а то чувствую себя будто на похоронах...  

Хрущёв: На похоронах есть оркестр...  

Сталин: Не умничай! Кажись щас фокусы будут, или что это? Мне, что, самому догадываться, по ходу выступления, что очередной калека будет делать? Хоть бы конферансье, какого пригласили! Им что никто про это не сказал?  

Хрущёв: Так они ж не слышат!  

Сталин: И не поспоришь... Ладно, последний номер глянем, кажется это действительно фокусы...  

Хрущёв: А как он это большой палец оторвал и потом обратно на место приставил?  

Сталин: Не юродствуй, Никита! А действительно, как?  

* * *  

Пантелеев: Ну и чего ты замолчал?  

Алиев1: Ну там, кхм, в середине номера небольшое ЧП произошло. Видишь ли, мой брат – сталинист...  

Пантелеев: А это тут причём?  

Алиев1: Сталин его кумир! А так как он в тот день не выступал, то смотрел на выступления цирковых как он привык с галёрки, почти под самым куполом цирка, а тут сам Сталин! Он хоть и инкогнито пришёл, но брат-то его сразу узнал! И от неожиданности ёбнулся прямо с галёрки... Вот собственно и всё...  

Пантелеев: Ну, это не преступление. Странно как он выжил...  

Алиев1: Он на мягкое упал... на Сталина...  

Пантелеев: Ну-у, бывает... Несчастный случай...  

Алиев1: Там ещё кое-что было, из-за чего, Сталин, по-настоящему осерчал. У брата при падении порвалось трико и выпало хозяйство...  

Пантелеев: В смысле «он»?  

Алиев1: Он... А дальше уже сработали инстинкты, вбитые нашим учителем. И брат машинально, подчёркиваю, машинально, а не нарочно отвесил Сталину по лбу...  

Пантелеев: «Им»?  

Алиев1: Им... Нас не растерзали сразу только потому, что Сталин был без охраны, и мне кое-как удалось его убедить, что это форс мажор, а не покушение. Но видимо не до конца, вот нас и товой...  

Пантелеев: А Хрущёв?  

Алиев1: А что Хрущёв, тот только ржал и аплодировал, он так до конца, каламбурно выражаясь, и думал что это часть представления.  

Пантелеев: Так вот значит за что вас в тот «санитарий» закрытого типа сплавили... (ахнув) Мужики, я понял, это не санаторий, это психушка!  

Алиев1: (ехидно) Ты это только сейчас понял?  

Пантелеев: Ну, с вами-то двумя понятно, огреть хуем по лбу главнокомандующего, пусть и нечаянно, это вам ещё повезло, что списали на сумасшествие, а меня за что сюда направили, да ещё и с лошадью?!  

Алиев1: То есть ты считаешь нормальным рассказывать такие истории про Гитлера и Будённого? А потом удивляешься что тебя все считают придурком?  

Пантелеев: А чё такого? Это правда! И не мои проблемы, что в них никто не верит!  

Алиев1: А мне кажется это как раз твои проблемы...  

Пантелеев: Умный? И, кстати где Магога?  

Алиев1: Услал его тропу караулить.  

Пантелеев: Он же не слышит ни хрена!  

Алиев1: Зато видит хорошо! Как заметит врага, подаст знак.  

Пантелеев: Как?! Он не говорит!  

Алиев1: Хватит постоянно акцентировать внимание на болезни брата! Он не виноват, что таким родился!  

Пантелеев: Да я и не... Ты чего, Гога, я наоборот сочувствую ему и уважаю. При таких, кхм... болезнях он не унывает и даже приносит пользу людям.  

Алиев1: Кому это?  

Пантелеев: Ну, мне, хотя бы. Не он бы ты, паскуда, меня тут бы и бросил связанного!  

Алиев1: Ты совсем дурак, Пантелеев! Я бы тебя в санаторий отвез и у сторожки оставил! Даже лошадь бы не взял, несмотря на то что мы с ней сдружились!  

Пантелеев: Людмила, как ты могла, изменщица!  

Алиев1: Не наговаривай на неё. Она тебе предана, уж не знаю почему, я тут глянул, на ней живого места нет, вся в шрамах. А вот на тебе ни царапинки!  

Пантелеев: Вот только не надо этого! Она мне такой и досталось от прошлого владельца! Тот на колчаковских фронтах воевал и кобылу с собой притащил в Херсон, а сам слёг, вот там мы с Людмилой и скорешились. Ай! Кто-то кинул в меня камнем!  

Алиев1: Это брат знак подаёт! Значит, по тропе кто-то идёт! Какие будут приказы, сержант?  

Пантелеев: Э-э-э...  

Алиев1: Всё ясно с тобой... Брат, действуем по старой схеме! А ты... хоть лошадь в сторону убери, сейчас тут будет жарко!  

Пантелеев: Людмила, ховайся!  

(продолжение следует)