Зимний Дождь

В этом году зима не случилась  

Снега мы так и не дождались.  

Вместо него пришел дождь — бесконечный, монотонный, но в то же время удивительно живой.  

Он весело стучал мне в стекло, словно пытался рассказать свою историю, а за окном, в контрасте с его энергией, раскинулся скучный, черно-белый город.  

Холодный вечер. Небо, низкое и тяжелое, будто нависло над землей, готовое в любой момент обрушить на нее новые потоки воды.  

Дождь стучал по подоконнику, как будто играл на невидимых барабанах, создавая свою мелодию.  

Его капли, словно маленькие музыканты, прыгали по стеклу, оставляя за собой извилистые дорожки. В комнате было тепло, почти уютно, но за окном царила совсем другая атмосфера.  

Город, обычно такой яркий и шумный, теперь казался серым и безжизненным. Улицы, вымоченные дождем, блестели под тусклым светом фонарей, отражая в своих лужах огни рекламных вывесок.  

Черный асфальт сливался с серым небом, создавая ощущение бесконечной монохромности. Даже деревья, обычно такие живые, теперь стояли промокшие и поникшие, их ветви тяжело свисали под весом воды.  

На остановке трамвая, которая казалась одиноким островком в этом мокром мире, стояли несколько запоздалых пешеходов.  

Они ждали, тесно прижавшись друг к другу, пытаясь укрыться от дождя под узким козырьком. Их лица были скрыты под капюшонами и зонтами, но в их позах читалась усталость и раздражение.  

Остановка, словно плачущая женщина, стояла, обливаясь потоками воды, которая стекала с ее крыши и образовывала вокруг нее небольшую реку.  

Во дворе, застывшем в водном плену, стояли мокрые машины.  

Их стекла были покрыты каплями дождя, которые как слезы, стекали вниз, оставляя за собой мутные следы. Фары, выключенные и холодные, смотрели в пустоту, будто ожидая, когда их снова включат и они смогут осветить этот мрачный мир.  

Двор, обычно такой оживленный, теперь казался пустынным.  

Люди, спешащие к метро, казались маленькими фигурками в этом огромном, мокром мире. Они шли, сгорбившись под зонтами, их шаги были быстрыми и нервными.  

Каждый из них казался погруженным в свои мысли, в свои заботы.  

Они не замечали ни дождя, ни города, ни друг друга.  

Их мир сузился до размеров зонта, под которым они пытались укрыться от непогоды.  

А дождь продолжал свой веселый танец. Его капли, будто маленькие акробаты, прыгали по крышам, по машинам, по лужам. Они создавали свою музыку, которая, казалось, звучала только для меня.  

В этой музыке было что-то живое, что-то настоящее.  

Я стоял у окна, наблюдая за этим контрастом. С одной стороны — веселый, энергичный дождь, с другой — скучный, мокрый город.  

Но теперь он казался мне не таким уж скучным. И в этом контрасте была своя красота.  

Дождь, словно художник, рисовал свои картины на стекле, создавая из капель причудливые узоры. А город, серый и безжизненный, был его холстом.  

Я думал о том, как часто мы не замечаем красоты вокруг нас.  

Мы спешим, мы устаем, мы раздражаемся из-за мелочей.  

Дождь, казалось, читал мои мысли.  

Он стучал по стеклу все громче, словно пытаясь привлечь мое внимание. Я улыбнулся и открыл окно.  

Холодный воздух ворвался в комнату, смешавшись с теплом. Капли дождя, как маленькие приветствия, упали на мою ладонь. Они были холодными, но в то же время живыми.  

Я закрыл окно и снова посмотрел на город. Он все так же был серым и промокшим, но теперь я видел в нем что-то другое. Что-то живое, что-то настоящее.  

Я присел на диван, продолжая слушать музыку дождя.  

И я ее Слушал … и я ее Слышал.  

У промокшего города была своя красота. И я понял, нам всем нужно научиться просто останавливаться хоть на минуту в этой ежедневной суете, бесконечной череде дел и событии, чтобы мы могли увидеть ее, эту красоту.  

Дождь продолжал идти, а я сидел и слушал его музыку. Она была простой, но в то же время удивительно красивой.  

И в этой простоте была своя глубина, своя мудрость. Дождь напоминал мне о том, что даже в самом обычном дне можно найти что-то прекрасное. Нужно только захотеть увидеть это.  

А за окном, продолжал жить свой жизнью город.  

Он был мокрым, но совсем уже нескучным, наоборот удивительно живым.  

И в этом была его прелесть.