"Четыре полные грации."

У одной современной писательницы Вильмонт есть рассказ «Три полуграции», где она рассказывает о трех подругах. А нас было четыре, сначала нас можно было называть грациями, но сейчас нас уже трое, и уже тянем на полные грации.  

В моей жизни было мало подруг. Одна единственная Галка, с которой мы ходили в садик, потом учились все десять лет за одной партой, раньше общались чаше. Но жизнь нас как-то отдалила. Но однажды, я собирала наш класс и позвонила ей. Мы решили встретится, ведь было, о чем поговорить. За это время много воды утекло. Однажды в очередной раз я позвонила поздравить ее с днем рождения, поднял трубку Вадим, ее муж и сказал, что она не может подойти, она не ходит, у нее отказали ноги. Я примчалась и увидела печальную картину. Мне понадобилось два дня, чтобы привести квартиру хотя бы в нормальное состояние.  

Уходила я от нее с тяжелым чувством беспомощности и стыда. Я не могу ей помочь ничем. После последнего посещения у меня сложилось чувство, что ей больно и неприятно смотреть на меня. И я не стала приходить. Но по сей день у меня чувство стыда, что я ее бросила. И надо набраться смелости снова прийти, пока совсем не будет поздно.  

* * *  

Все школьные годы я активно занималась танцам. Большой танцевальный коллектив народных танцев. Начиная с осени и заканчивая весной почти каждый день репетиции до полного изнеможения, а по выходным концерты, Бок о бок почти пятнадцать лет с одними людьми. Но это не дружба.  

Так получилось, что сразу после школьного выпускного бала я пошла работать. Между танцами я успела закончить вечернее училище по специальности машинистка-стенографистка и делопроизводитель. А это была гарантия, что тебя сразу определят на работу.  

Вот меня и взяли на основное предприятия нашего научного института лаборантом-дозиметристом. Совсем другая опера, но оказывается можно совмещать эти две должности.  

На работе сначала дружить было не с кем, не было никого моего возраста. Женщины, а их было всего десять человек мне годились в мамы, а сотрудники мужского пола для меня тоже были староваты для семнадцатилетней девчонки. В вечернем техникуме дружить было некогда. Прибежал вечером после работы на лекции, отслушал и бегом домой. Там не до дружбы.  

* * *  

Через какое-то время к нам в отдел пришли почти сразу одновременно три женщины, две на год меня старше, а третья младше нас. Когда я вышла из очередного декретного отпуска после сына, я с ними познакомилась, и как-то мы быстро сошлись. Много общего: возраст детей один, учились они почти вместе, да и на работе по восемь часов проводили десятилетиями.  

Рая, Лена и Алла – так зовут моих подруг. Дружим мы уже почти около тридцати лет. А это большой стаж, проверенный годами. Все радости, все горести решаем вместе.  

Все праздники, да и просто, когда хотели отдохнуть, мы собирались у нас. На это тоже были причины. Во-первых, Толик, это мой второй муж, готовил очень вкусно, всегда спрашивал, что нам приготовить особенного, во-вторых, оставлять одних четверых  

детей сложно, и у нас к тому же была большая квартира, выделенная как многодетной семье.  

И со временем все негласно уже привыкли собираться только у нас, собирались и семьями и одни девчонки. Все свадьбы и похороны тоже были вместе. У нас даже была такая задумка, когда все дети вырастут, мы образуем свою общину, где будем жить вместе, выращивать курочек, дохаживать друг за другом в старости.  

Когда мы начали дружить, все были за мужьями, имели по двоих детей, только у меня детей было больше. Опыт развода и вторых мужей был у нас с Леной. Алла с Раей своих первых и единственных встретили в молодости и живут с ними до старости.  

У Лены первый муж начал пить, и она с ним рассталась, когда дети у нее были маленькими. В скорости она встретила своего второго мужа Григория, который ушел от жены и двух дочек и пришел к Лене. Жили они дружно, большой семьей. Гриша помогал своей первой жене, девочки часто приходили к ним в гости. С Григорием мы работали вместе.  

Мой первый развод видела только Лена, она к нам пришла работать раньше, чем Алла и Рая. Они пришли к нам, когда мы с Леной были уже со вторыми мужьями.  

Отдел у нас был очень дружный. Я вела культмассовый сектор – это так раньше называлось. Мы ходили все семьями в походы, в кино, устраивали общие праздничные вечера.  

* * *  

Когда у меня начались проблемы с дочерью, я приходила на работу, мы собирались и обсуждали, что и как с ней делать. А проблем было как говориться – чем дальше, тем все страшнее.  

Первую свадьбу девчонкам тоже пришлось мне помогать организовывать, даже их дети участвовали в этой свадьбе. У меня ни сестер, ни братьев нет, помогать было не кому. Это у них много родственников.  

У девчонок жизнь протекала более спокойно, не было таких крутых виражей, как у меня. Дети росли как все нормальные дети, да и там были крепкие мужские руки, которые помогали управлять всеми детскими выкрутасами.  

Больше всех жизненных передряг, происходило у меня, поэтому все вопросы мы обсуждали на работе военным советом без мужиков.  

Наш развод с Толиком был для всех громом в ясный день. Наша семья была идеальной для всех, мы за семнадцать лет ни разу даже не поспорили, а уж поругаться и замолчать в обиде – это было не для нас. Все окружающие нас люди знали, что в нашей семье всегда был мир и согласие во всех вопросах.  

У Раисы и Аллы были нормальные семейные отношения со всплесками страсти и мирные затишья.  

А у Лены с Григорием был вечно медовый месяц.  

* * *  

Но жизнь распорядилась по-своему, все хорошее быстро заканчивается.  

Начались испытания на прочность. Сначала они начались у меня.  

Мир и согласие в нашем доме нарушился с переходного возраста моей второй дочери. Не зря говорят, что ребенок должен родится в любви и желании. А она у меня получилась при насильственном всплеске чувств моего первого мужа. Когда я узнала, что забеременела, помчалась к врачу. У нас уже были плохие отношения. Его бешеная ревность просто убивала все нормальные чувства, и я не хотела больше с ним жить, а уж второго ребенка тем более.  

Но судьба распорядилась по-своему. Врачи отказались делать аборт по показаниям моего здоровья. Беременность проходила тяжело и в семь месяцев я родила. И когда ребенку исполнился год, я просто сбежала, забрав только детей.  

Развод длился тяжёлый год, но мы выстояли.  

Черная полоса закончилась, настала белая – мой второй муж, рождение еще двоих детей. Жизнь была прекрасной, несмотря на трудные времена 80-х.  

Семнадцать лет пролетели, старшие девочки выросли, младшие догоняли. И наступила жуткая, непролазная мгла.  

Огромные проблемы с дочерь подкосили мое здоровье. Не зря говорят, что все болезни от нервов.  

* * *  

Когда врачи вынесли мне страшный приговор – рак крови, сначала я молча переваривала все одна. Муж как-то сразу сник.  

Но потом я все рассказала своим подругам. Рая меня сразу свела со своей знакомой Любашей, с которой мы по сей день дружим и в тяжелые периоды лечимся. Все боялись за меня, потому, что постоянные стрессы, вечные происходящие заморочки в моей жизни довели меня до предела.  

Пока я разгребала свои проблемы, испытания пришли и к Лене.  

Всех спокойней жила наша Лена, пока она не решилась официально оформить свои отношения с Григорием. Мы все старались ее отговорить, но она хотела зарегистрировать свой брак. Жили не тужили в гражданском браке, и жили бы до старости, так нет, надо было все испортить.  

Не долго продлилось их счастье. После регистрации, они решили поменять свою старую квартиру на новую. Вернее, Ленину квартиру, у Гриши не было ничего, он все оставил своим двум дочерям и жене. Пока росли мальчики Лены и девочки Гриши, Лена старалась всем помогать.  

Когда все выросли, выучились, они решили улучшить свою жизнь. Гриша все хлопоты взял на себя, и главным квартиросъемщиком стал Григорий. Прожили они там не долго, однажды придя с работы, Григорий упал и больше не встал. Так Лена осталась одна. Горе не приходит одно, она привезла из Челябинска свою больную маму, которая уже не вставала, и была слепая.  

После смерти Гриши и мамы, Лена начала капитально благоустраивать свою квартиру. Поменяла почти все, мы часто стали собираться у нее, приходили смотреть на ее ремонт. Она все старалась сделать красиво, радовалась новой красивой плиточки, последним ее приобретением был камин, но ей не пришлось долго радоваться и любоваться своей квартирой.  

Девочки Григория подали в суд на раздел имущества, которое было нажито Леной и Григорием за все эти годы. Судов было множество, вся эта чехарда длилась целый год. Эти девочки-акулы отхватили все, что хотели. Лене пришлось продать гараж, машину, и выплатить часть за квартиру. Мы все были в шоке. Наша пышущая здоровьем Лена, естественно, от всех этих ударов, заболела. Причем, заболела очень резко. Перед моим днем рождения она легла на обследование, через два дня ей сделали операцию. После операции стало все ясно, рак последней стадии. Когда мы пришли к ней все вместе в больницу после операции, она первое что произнесла,  

– Таня, ведь не моя очередь умирать, ведь тебе говорили, что ты должна быть первая, я еще хочу жить.  

До последнего дня мы старались ее убедить, что она еще встанет, и будет жить.  

Вот так не стало нашей подруги. Умирала она тяжело. Мы ходили к ней, старались поддержать, но она таяла прямо на глазах. Все что успели мы для нее сделать – это уговорить ее покреститься. Пригласили священника, и он прямо в палате провел обряд.  

На кладбище я прямо вслух сказала,  

– Ну, доченьки-сучки, отольются вам наши слезы за Лену, подавитесь всем, что успели проглотить.  

Мои слова оказались пророческими, у той дочери, которая затеяла все эти суды, ушел муж, разделили все, осталась она у разбитого корыта. Бог наказал за жадность.  

Лены уже нет несколько лет, а мы постоянно ее вспоминаем, чего бы не касался разговор. Так нас осталось трое.  

Три еще полу грации.  

* * *  

Жизнь продолжалась. Судьба, написанная кем-то, для каждого своя. И каждый ее проживает и выносит все трудности и испытания по-своему. Только выходят из этих испытаний по-разному.  

Я первая ушла из отдела. Мне было суждено испить свою чашу, пережить слабоволие своего идеального мужа, который испугался и мне сказал:  

– Мне нужно устраивать свою жизнь, с детьми я один не справлюсь, ты же все равно умрешь.  

И ушел, оставив после себя руины. Сразу женился.  

А мне пришлось забыть о своей болячки, менять квартиры, строить новую жизнь, растить младших, помогать старшей и бороться со всеми выкрутасами моей сложной дочери. А их было так много, что каждый день – как в крутых американских боевиках. То убивают, то тюрьма, даже был женский монастырь. И все это сопровождалось хроническим алкоголизмом. Болеть мне было некогда.  

А Раиса и Алла работали, общаться тогда было очень сложно. Мне пришлось работать на двух работах  

На вторую работу я попала тоже с легкой руки моих подружек. Ушла я на пенсию из нашей троицы первая, резко, как всегда я все делаю в этой жизни. Пришла из отпуска, узнала, что почти все старые работники уходят, и мне было очень сложно работать с мужем, он был мой руководитель, и я решила уйти. Написала заявление на увольнение, отнесла начальнику, зашла к Рае на склад (она у нас работала в отделе кладовщиком), туда подтянулись Алла, сидим и держим совет.  

– Как же я буду жить без работы? Что делать – то буду со своей неуемной энергией?  

Алла предложила поискать в газете объявлений, где требуются работники, тут же принесла ее. Там она вычитала, что в санаторий «Сунгуль» требуется секретарь. Я прямо с работы на машине поехала туда, все узнала, и две недели, пока отрабатывала на старой работе, ездила на полдня уже на новую. Так с легкой руки своих подружек, я отработала пять лет, правда, не секретарем, а администратором. Сутки работала, а три дня дома.  

График меня устраивал. Работа мне нравилась, общение с новыми людьми, а это всегда интересно. И была еще возможность найти вторую работу- оператор на автомобильной заправке.  

Меня приняли, да еще хозяин назначил меня старшей, а это еще доплата. Так я с одних суток и на другие. Дома почти не была.  

Домашние проблемы не заканчивались, их тоже нужно было решать. В то время мне не было времени задумываться и бояться, что мне дали совсем немного времени и надо все успеть, я просто как робот разгребала постоянно сыпавшиеся проблемы.  

В то время ушел сын в армию, попал в Чечню, пропал на пять месяцев. Их часть была обстреляна, и погибли люди и техника. А сын служил на бронетранспортёре и от него перестали приходить письма. Я все пять месяцев писала в часть, ходила в военкомат, но в ответ была тишина. Пока я не пригрозила комитетом матерей, и мой сын мне позвонил. Тогда он сказал, что был на учении и не было возможности писать. Это потом, когда он пришел домой, все рассказал. При налете на часть, он был ранен, а его ребята в бронетранспортёре погибли.  

Потом вышла дочь из тюрьмы. Надо было решать жилищные вопросы. Очередной размен квартиры, ремонты.  

По воле судеб я снова вернулась в тот дом, где у меня была счастливая жизнь, пусть недолгая, но мне тогда там было хорошо.  

В этот же подъезд переехала и Алла. А Рая жила рядом в соседнем доме. Вот и исполнилось почти наше желание – община, живем рядом, вот только курочек нет.  

Когда я закончила ремонт в своей очередной убитой квартире, мы собрались у меня на новой кухне. Рая сшила мне красивые шторы на кухню, и мы праздновали мою победу и поминали Лену, которой уже с нами не было.  

* * *  

Раису радовали два прекрасных сына, которые ей подарили двух внуков и внучку.  

Пришло время и Рая ушла на пенсию. Муж с сыновьями построили дом на даче, где они жили летом. По выходным приезжали дети и внуки дружно работали и отдыхали. На пенсии у нее открылись новые таланты. Стала рисовать картины. И чем дальше, тем все лучше. Самое смешное то, когда я пошла на пенсию, я купила себе краски, кисточки, альбом, книги по рисованию, хотела начать рисовать. Но так все это и лежит, а она рисует и дарит нам свои картины. Порисовав она находит все новые увлечения. Ездили путешествовать с мужем.  

Побывала наша Рая уже во Франции, перед поездкой всю зиму ходила в клуб, любителей Франции.  

А потом и наша младшая Алла стала заслуженной пенсионеркой. С мужем построили шикарный дом на даче, недалеко от моего участка. Дочь и сын тоже подарили им внука и внучку.  

Жизнь потекла размеренно и спокойно. Жить бы, да и радоваться. Да нет, опять судьба подкидывает испытания.  

Сначала горе пришло в дом Раи. Умирает ее старший сын в расцвете сил. Потом и Алла похоронили своего старшенького сына. Все это происходит так быстро и страшно.  

Хоронить своих взрослых, сильных, красивых сыновей. Это словами трудно выразить. Это может понять только тот, кто это пережил.  

А меня это ждет еще впереди, дочери врачи вынесли приговор. Сколько ей осталось, знает только Бог. У нее еще девятилетняя дочь. Может высшие силы дадут ей время, как дали и мне.  

Восстанавливались и возвращались к жизни они очень тяжело и долго. Горе переживает каждый по-своему.  

Мы редко общались. Когда умирает у матери ребенок, то какая-то часть сердца и души умирает у нее самой. Нужно время, чтобы раны затянуло. И с ними рядом находились их мужья, которые самое тяжелое время проживали вместе.  

Но жизнь продолжается, мы снова стали чаще встречаться. Я вытащила Аллу на ежедневные прогулки, пока зама и нет дачных дел. Раю на прогулки вывозит муж на дачу.  

Приближается март, годовщина смерти нашей Лены. И мы уже полные грации, опять соберёмся на моей уютной кухне.  

Друзей мы выбираем сами, но лучших оставляет время.