Поверь, я в людях разбираюсь. Как увидел тебя черного, но с белой жопой, сразу понял, что ты наш человек!

-3-  

Инна: Ну, хоть на человека похож... И выброси кокос!  

Миклухо-Маклай: Ну, знаете, не привык я хозяйством разбрасываться! Жизнь научила! Поди ещё найди орех таких размеров! И ещё у меня вопрос по одежде, как я понимаю это костюм юнги?  

Инна: Тебе не один хрен? Муди прикрыты и ладно!  

Миклухо-Маклай: Так я вот как раз про это, он же на ребёнка рассчитан!  

Инна: Коля?  

Бармалеев: Я тут не причем это всё Тарас!  

Инна: Какой ещё, блин, «Тарас»?!  

Бармалеев: Ну, этот, папуас, который...  

Инна: А с чего он стал «Тарасом»?  

Миклухо-Маклай: Кхм, дело в том, мадам, что его действительно зовут Тарас... Мне просто не нравилось его имя, сразу хотелось пошлую рифму к ней добавить, поэтому я календарь перевернул и снова третье сентября, в смысле воскресенье, вот я и подумал, что пусть уж будет Воскресенычем, от греха. Да он и не сильно возражал...  

Бармалеев: Возражал! Он говорит, что в его племени «Воскресеныч» как раз и рифмуется со словом «пидарас»!  

Миклухо-Маклай: Не рифмуется!  

Бармалеев: Ну, у них и пидарас на ихнем «пОпыч»...  

Миклухо-Маклай: Всё равно не рифмуется! Опять этот сукин сын за старое, нашёл кому на уши присесть и рад жалиться!  

Инна: Заткнулись! Оба! Что с костюмом не так?  

Бармалеев: Так вот когда Тарас...  

Миклухо-Маклай: Воскресеныч!  

Бармалеев: Когда папуас костюм для него подбирал он этот и выбрал, хоть я ему говорил, что его я для Юрки присмотрел...  

Инна: Какого ещё, блядь, «Юрки»?! Откуда ещё Юрка взялся? А-а, первенец наш, да-да, точно, теперь припоминаю... Кхм, форс-мажор... Ну, что ж, теперь ходи так, Коля...  

Бармалеев+ Миклухо-Маклай: А чё сразу я?!  

Инна: (прикрыв глаза) Блядь...  

* * *  

Тарас: Вы, мужики, на меня волками не смотрите, я же сам в услужении, поэтому притеснять своих братьев не обучен и не хочу... Я ж простой папуасский пролетарий, Тарас...  

Пантелеев: Ого, слыхал Семён! Знал я одного Тараса скотника, ни одной юбки не пропускал, даже на лошадей засматривался, на том и погорел, бабы-то его любили, а вот скотина стремалась, подкрался он ко одной лошадки сзади, а та намёков не поняла и копытом его в пах ка-ак... Был Тарас, а стал пида...  

Тарас: Я понял! Но я не такой!  

Пантелеев: Эх, выпить бы за знакомство, но в связи с коммунальной аварией всё спиртное товой... Ты как насчёт горячительного?  

Тарас: Не дурак! У барина заначка есть, я знаю где. Только, мужики, надо хотя бы вид сделать, что мы посудину чиним.  

Пантелеев: Вот насчёт этого не сумлевайся, пока наше начальство тут крутится, мы по быстрому леса поставим и инструментов каких-нибудь накидаем вокруг, чтобы видимость ремонта придать...  

Тарас: А слышимость?  

Пантелеев: Вот что значит народная смекалка! Но не боись всё предусмотрено, для этого мы Семёна впряжем!  

Горбунков: Чего ты там опять придумал?  

Пантелеев: Дадим железку в руки и скреби себе по корпусу, главное чтобы звук как можно противнее был, чтобы ни одна пердливая самка собаки и близко не подошла. Я ни на кого не намекаю, если что.  

Тарас: Толково!  

Горбунков: Иди нахрен, Пантелеев! Оба идите! А вы что будете делать тогда!  

Пантелеев: Ты, Сеня, сам же похмелиться хотел, вот мы с Тарасом и принесём, чего там у них заныкано. Кстати, а чем будем похмеляться?  

Тарас: А выбор не большой, так-то. На острове ничего кроме кокосов не растёт. Поэтому мы с барином их и едим, и пьём, и ходим в кокосах. Даже бражку гоним на кокосах, ну в смысле я гоню, а барин пьёт по большим христианским праздникам...  

Пантелеев: Каким, например?  

Тарас: Ближайший – праздник святых апостолов Петра и Павла.  

Пантелеев: Так это ж грех!  

Тарас: В смысле?  

Пантелеев: Грех не выпить!  

Тарас: (вздыхая) Барин так же говорит...  

Пантелеев: А чего ты его барином кличешь, и как ты вообще так хорошо на русском насобачился разговаривать?  

Тарас: Так я ж, считай пять годков у него в услужении, как не крути он мне жизнь спас. По не писаному закону папуасов, я теперь у него в вечном долгу, он об этом тоже знает и пользует меня в хвост и гриву...  

Пантелеев: Э-э...  

Тарас: Это метафора!  

Пантелеев: Да понял я! Я про другое... (понизив голос) Тарас, ты я вижу мужик понятливый, у нас тут конфликт интересов на лодке произошёл... Так сказать, верхи не мОжут а низы не хОчут. Смекаешь?  

Тарас: (осторожно) Это мне знакомо... Я так, собственно, однажды на сковороде и оказался, с яблоком в рту и с бананом в заднице...  

Пантелеев: А доверять я теперь могу только тебе!  

Тарас: Спасибо конечно за доверие, а если я казачок засланный? Ты меня и часу не знаешь!  

Пантелеев: Поверь, я в людях разбираюсь. Как увидел тебя черного, но с белой жопой, сразу понял, что ты наш человек!  

Тарас: Но, чёрт возьми, как?  

Пантелеев: Так у меня те же принципы ещё с Отечественной – ни капли в рот, ни сантиметра в жопу!  

Тараса: Ого, вы в Отечественную воевали с французами?  

Пантелеев: И с французами тоже, там кого только не было, но суть не в этом. Я к тому, что ну его нахрен этот ремонт. Мы с Сеней уже ученные, это хорошо нас на пляж выбросило, а если в следующий раз к динозаврам каким или дикарям голожопым. Я ни на кого не намекаю, если что... Ты подумай-подумай, я вижу ты парень смышленый!  

Горбунков: Э, вы чего там шепчетесь? Сразу предупреждаю, что я в ваших очередных авантюрах не собираюсь участвовать! И лодку на самом деле буду чинить, а не делать вид! Это ведь и в наших интересах, или я чего-то не знаю?  

Пантелеев: Всё ништяк, Сеня! Работа дураков любит! Айда, Тарас, кажись и твоё и моё начальство тоже сдриснуло с солнцепёка. Теперь понятно чего вы и на башке скорлупу носите. Тут на раз солнечный удар выхватишь...  

(продолжение следует)