Орленок

Каждый день я смотрю на них так, как никогда не смотрел прежде... Они становятся ближе и дороже. Я очень надеюсь, что когда-то мои дети будут думать обо мне так же, как я думаю о своих родителях сейчас... Спите спокойно, вы воспитали того, кто уже готов возглавить ваши дела. От управления организацией, перерабатывающей металл с тысячным персоналом до выращивания помидорок на даче. Вы отдали мне всë, а я это всë у вас забрал. Очень скоро я передам это своим детям. А вас я буду видеть там, где вы и были всю мою жизнь – в отражении зеркала за моей спиной. Вы и сейчас там...  

Орлу было несколько тяжело тащить на шее этого цыплёнка. Он ведь уже такой взрослый. Зачем мне этот груз на шее? Его мать всегда отправляет нас на охоту с таким нежным взглядом, что я просто не могу ей отказать... Орленок, сидя на шее отца, болтал неокрепшими ножками, похрюкивал маленьким клювом и наслаждался свободой. Свобода так легко ощущается в небе, но так жестоко бьёт тебя при приземлении. Орленок не думал об этом и был счастлив своим детским, ничем не затуманенным счастьем.  

Петя проснулся в широкой постели с особенным покрытием из крупных красных роз. Выглядело это очень глупо. Мальчишка, валяющийся в мягком окровавленном гробу без крышки. Петя залез в холодильник и, почти не глядя, достал свой утренний йогурт. Взирая на Невский с высоты 5го этажа своей перестроенной коммуналки в элитную многокомнатную империю, Петр допил свой кофе, и решил, что стоит наконец причинить непоправимое счастье человечеству. Отправив предварительное сообщение отцу в стиле "безумные планы требуют безумных денег! ", Петя отправился завтракать. В кафе. Недалеко от дома... То самое место, где, по мнению современных гениев, решаются вопросы мироздания... За кружкой пенной дряни, или мелкими, но частыми, порциями с именами, Пётр настраивался на подобие работы.  

Так как все финансовые вопросы были решены, благодаря отцовским вложениям, Петя с гордо поднятым двойным подбородком, переобщавшись с серьёзными людьми своего, то есть золоченого, сорта выдвинулся в присутствие, а именно в кабинет исплнителного директора Н-ой компании, где в обязанности Петра входило Ничего!!! А так же периодический обход отдела усердных обезьянок, которые назывались менеджерами проектов или менеджерами по продажам. Ну и, конечно, перед уходом, смерив всех суровым начальственным взглядом, Петя отзывал в свой кабинет секретаршу Светочку для распределения текущих производственных задач. А после траха Светочки на своём офисном столе из Икеи, Петя, золотой ребёнок, выдвигался получать заслуженный отдых.  

Стол из Икеи? С хрена-ли мы так экономим в моём офисе. Давай водила, вези меня в Голден Кидс. Там я и трудоустрою пару барышень, стремящихся к выскакиванию на сцену, или выскакиванию из торта на мальчишниках, какая, к херам, разница. По-любому, без трусов...  

Петя был в ударе. Петя был мачо. Жирное пузо и второй подбородок слегка утяжеляли бодрую походку великого соблазнителя, но пьяная дурь вела к подвигам. Петя сделал то, над чем все смеются. Петя хотел взять кистью сразу три бокала игристого вина, и прихватил их так сильно, что два из них треснули, а у третьего отломалась ножка. Наш нездоровый герой решил посмеяться над своим косяком, заодно пропел что-то оперное. Это было даже хуже Баскова смешанного с Понасенковым. Но Петя смеялся. Отец Пети грустно взял бокал Кристал. Это была вечеринка в честь новой сделки. Компания росла. Петя жирнел в безделье. Петя пил. Петя лапал доступных женщин, которым плевать, что их красивое тело будет тискать это некрасивое существо... Петя вышел на улицу продышаться свежим морозным воздухом. Рядом была скамейка. Из тех самых скамеек, которые несут в своих прогнивших и пропуканных бабушками досках ностальгию детства и все твои неосуществившиеся надежды. Разве не из-за этого нас так к ним тянет. Когда мы мним себя взрослыми. Петя присел на такую скамейку, привычно расставил ноги, как избалованное быдло... И через пару минут оказался на плечах огромного сильного орла... Вот тут и начнем приключения. Впечатлительным лучше не читать – крови будет много...  

Почти сразу орёл понял, что это не его груз, и резким движением плечей, сбросил вниз ненужного седока. Петя был в полёте и в шоке от своей ненужности... Орёл сбросил Петю весьма прицельно – вдоль отвесной скалы с торчащими острыми камнями. Вряд ли получится выжить. Взглянем спокойным желанием добра на эту очень злую ситуацию...  

Первый удар пришёлся в плече. Острый край скалы может причинить невообразимую боль. От удара сломанная ключица вылетела прямо в челюсть. Зубы мудрости потеряли свою мудрость. Сознание потерялось.  

"В угол встал! ", голос злого отца звучал так громко. Маленькая однушка располагала небольшим количеством углов, куда можно встать. А в строгом голосе папы, да и мамы тоже, слабыми сигналами ощущалось чувство вины. Ведь их ответственность – это я...  

Следующий удар пришёлся коленом. И сразу после него удар копчиком о торчащий камень. Боль была невыносимой. Мелкие осколки костей, обрамленные кровавыми брызгами, заставляли впадать в небытие. Или сумасшествие... Петя прощался с жизнью. Хотя, кому мы врëм? Прощаться было не с чем...  

"Какого хрена 4? Ты понимаешь, чей ты сын? Должно быть 5! ", "Ты что, уже всë – я даже возбудиться не успела. Ну ты и хренов мачо", “Э, слышь, ты чо тут самый умный", "Смотри, какой у меня ножик! ", “Если бы ты про мать не сказал, я бы тебя завалил", "Ты чо, блюëшь? А я думал, ты покрепче! ", "Ну ты и жопу отрастил. Может спортом заняться? ", "Простите, мужчина, но я люблю стройных парней. Вам стоит последить за фигурой", "А ты сам-то кто. Всю жизнь за отцом прячешься! Проснись уже!!! ". "Денег куча, а сам-то ты никто, и звать тебя Никак! "  

Следующий удар о скалу выдрал часть рёбер с левой стороны. Левое лёгкое зацепилось за острый край скалы. Летя вниз, Петя видел кусок своего мяса, оставленного на камне...  

Перед смертью так хочется вспомнить что-то хорошее. Что-то, что наполняет твою никчемную жизнь хоть каким-то маленьким смыслом. Петя вспомнил маму. Мы же так любим вспоминать маму в последний миг. Типа, раньше-то еë не было. А вот сейчас мы снизошли...  

"Петя, что с тобой? Неужели ты мог подумать, что я тебя не люблю? Милый мой мальчик, для меня же никто не сможет сравниться с тобой! "  

Спасительный камень лежал внизу. Он ждал, и дождался. То, как Петина голова ударилась об него, разлетевшись на тысячи осколков черепа, вырванные давлением глазницы и фонтан таких глупых мозгов, некоторые извращенцы могли бы посчитать красивым зрелищем. Но давай по-честному. Это было ужасно. Острые камни, выбившие остатки костей из конечностей, разорванная плоть, предоставляющая питание для мух и червей, разбитый и разбрызганный по холодным камням мозг, который ещë несколько секунд назад хранил в себе подобие человека...  

Петр стоял в одном из своих сан узлов, упираясь в раковину дрожащими руками. Из вариантов общения судьба предложила лишь зеркало перед разбитым носом. Кровь текла медленно, чередуясь падением капель с самого зеркала и Петиного подбородка.  

Мама – главное слово... Петя рыдал, глядя в зеркало. Как много дерьма ты наговорила в мою жизнь... Если бы ребёнок знал, сколько жизней потрачено ради его одной, вряд ли мы бы видели такое количество агрессии. Мама, как много ненависти ты вселила в меня своей любовью... Знала бы ты, как тяжело носить на шее шарфик, связанный твоими приказами, упреками, насмешками, грубостью и недоверием. Это закончилось. Ангелы, которых ты так любишь, любят и меня! Если бы ребёнок понимал, что его мать потеряла смысл своего существования с момента его рождения, и по щелчку божественных пальцев готова отдать весь остаток своего остаточного бытия в этом мире во благо шапки на его голове в холодную погоду, мы бы получили массовый обзвон матерей от благодарных сынов и дочерей. Пётр уже не плакал, но течение слез невозможно было остановить. Как много упущено, как много стоит восстановить. Я надел шапку, мама...  

Орлёнок тренировал крылья. Да, отец, ты прав, мне нести на шее своих орлят. Не сомневайся, они обязательно будут. Ты ещё порадуешься своим внукам. Орлёнок всё сильнее махал крыльями. "Ошибаешься ты отец – мы ещё полетаем! "  

Внезапно большой орёл почувствовал сильный удар маленьких ног по позвоночнику. Это даже заставило его слегка поколебаться в воздухе. А потом легкость, свобода и парение. "Где мой сын?!". Сжав крылья, орёл камнем бросился вниз. "Он сорвался, его нужно спасти. " Острым взглядом великая птица сканировала все пространство под собой. Орленка там не было...  

Подлетев почти к скалистому покрытию земли он вынужден был раскрыть крылья, чтоб не разбиться. Широкой спиралью подбираясь к облакам, орёл ревел, как дурная девка, чувствуя своё бессилие. На одном из своих кругов ада вдруг он услышал звонкий голос: "Папа, ты чего это? Смотри, как я могу! " Орленок летел на том уровне неба, где привык летать его отец. Было нелегко, но он так старался, что даже исполнял в воздухе акробатические кульбиты. "Смотри, как я умею, папа! " Орёл смотрел на сына с умилением гордого отца, воспитавшего сильную птицу, и, одновременно, с тягучей грустью от осознания своего нового и такого непривычного чувства ненужности. Как же стало не хватать этой тяжести на шее, и чувства беспокойно болтающихся ножек... "Теперь я лишний в твоей жизни, малыш. Теперь она совсем твоя... "  

Несмотря на приобретенную лёгкость полёта, орлу было печально на душе. В то время, как орленок кувыркался в воздухе, довольный новым навыком, наслаждающийся чувством полёта, таким знакомым, и даже скучным, для большого орла.  

Орлу захотелось домой. По совокупности причин, на него навалилась дикая усталость. Прохладный южный ветер, перемешанный с закатным солнечным светом, больше не вызывал молодого задора. Хотелось закрыть глаза и уснуть. "Папа, куда летим? ". Звонкий и громкий голос орлëнка вывел большую птицу из ступора. " Я умею летать, теперь научи меня охотиться! Скорее! Скорее покажи, как это правильно делать! " Энергии малыша хватило на двоих. "Как ты там сказал? Мы еще полетаем? А вот теперь, сын, смотри, что такое настоящая охота! " Мощным движением крыльев огромный и сильный орёл устремился вдаль. Малыш пикировал по воздушным волнам и хлопал крылышками, стараясь не отставать от отца. Новое поколение не должно быть слабее нас...  

Видимо, что-то случилось. Прости мне Галыгин такой очевидный плагиат. Но если я не перестану смеяться, я буду вынужден рыдать. А я этого не хочу.  

Утро Петра было необычным. Точнее, оно стало необычным, когда он понял, что чашка крепкого чёрного чая и пончик с клубничной начинкой станет несравнимо более крутой альтернативой, нежели кружка пива или порция виски.  

Вместо стандартного шёлкового халата с оторванным карманом, на нашем герое оказался костюм приятного светло-коричневого цвета. Белая рубашка и чёрный шейный платок аскот. Петя, спустя многие бессмысленные годы, отмыл и почистил свои рыжие ботинки. Они на удивление хорошо подошли общему образу. Попробуем? Конечно, да. Петя вышел на улицу, в первый раз за многие годы зная, что делает.  

Двери офисного здания открылись привычным мягким шуршанием. Консьерж строго спросил: "куда? " Петру очень хотелось сказать "к папе". Но профессиональная этика обязывает создать каменную рожу и сказать: "На верхний этаж".  

На верхнем этаже один очень умный человек возился с очень важными документами. Он совсем не ждал визита своего сына.  

– Сынок, здравствуй! Деньжат надо?  

Отец улыбался привычной грустной улыбкой.  

– Не надо, папа.  

– Что случилось, сынок? Выглядишь, кстати, на миллион. Сынок, в чем дело? Я всегда поддержу тебя.  

– Ничего не случилось. Просто, мне показалось, что я научился летать...  

Мастер задумался на несколько секунд.  

– Если бы ты знал, сын, как приятно мне это слышать. Что же ещë ты хочешь?  

– Я умею летать, папа. Теперь научи меня охотиться...