По жалобе Повестчика Уездного Суда ЯСИНСКОГО на Проскуровского Городничего АРГИРЕЯ

13 декабря 1850 года  

На отзыв сей г. г. Исследователей от 9 декабря честь имею пояснить следующее:  

По прибытию моего в город Проскуров и не отыскав офицера прибывшего для занятия квартиры под полковой штаб я подъехал к дому где находится Квартирная комиссия и узнавши там ято для меня квартира была уже предназначена и получив билет который был уже приготовлен. Для показания же дома хазяина квартиры я попросил чиновника, но квартальный надзиратель дал мне Десяцкого, неизвестного мне по имени, и он показал мне дом г. ЯСИНСКОГО, в котором по билету назначена была мне две комнаты.  

Прибыв туда я зашел в первые две комнаты никем не занимаемые и полагая что они назначены для постоя приказал вносить вещи и ввел туда свою жену. Через пол часа пришел ко мне хозяин этого дома и предлагая другие две комнаты, в которых сам с семейством своим до занятия мною квартиры помещался, но я на это не соглашался пока не увижу офицера который занимал квартиру, и в скором времени пришел ко мне Г. Поручик ВИШНЕВСКИЙ, который занимал до меня ту квартиру, и объявил, г. ЯСИНСКОМУ, ЧТО ПО УКАЗАНИЮ Квартирной комиссии первые две комнаты были отведены под постой.  

Вещей господина ЯСИНСКОГО в тех комнатах не было потому что он помещался в других комнатах с семейством, по этому и несправедливо обвиняет он будьто бы я выбрасывал его вещи, а только приказано было вынести на кухню простой стол из первой комнаты мною занимаемой и старую софу, на место которого я велел поставить другой стол, и давал при нем мне от еврейского Депутата. Сарай и конюшню я также насильно не занимал, а зная положение что с квартирою отводится помещение и для лошадей офицеров, то я отвел и поставил свой экипаж и лошадей в пустой сарай и конюшню.  

Почему же в билете квартирной комиссии не означена была конюшня, я этого не знаю. Неприятностей же г. ЯСИНСКОМУ я никаких не делал и никаких неприличными словами как в отзыве значится я не говорил, а напротив г. ЯСИНСКИМ сделано мне и жене моей много дерзостей и неприятных поступков, как объяснено в моем рапорте Господину Командиру полка.  

На другой же день после нанесенных мне оскорблений Повестчиком ЯСИНСКИМ, я обратился к г. Пороскуровсому Городничему с устной жалобой и просил переменить мне квартиру, но он пришел сам и сказал г. ЯСИНСКОМУ что для меня отведены те две комнаты которые я занимал и по этому случаю ему нужно переходить в другие комнаты. Кроме же этого я написал отзыв к  

Г. проскуровскому Городничимуиз которого копию при сем прилагаю  

Свидетелем же нанесенных мне и жене моей Повестчиком ЯСИНСКИМ был только Поручик того же полка и приходивший туда городской плотник, вещи же выносил из комнаты на кухню поясненные солдаты и этому офицер не мог способствовать потому что имеет денщика по имени САФОН ТОКАРЕВ который по приказанию моему эту мебель вынес на кухню.  

Уваленный от службы из Охотского Егерского Полка Подпоручик де Контие.  

20 сентября 1850 года  

Его Высокопревосходительству Господину Киевскому Военному Подольскому и Волынскому Гражданскому Губернатору и разных орденов Кавалеру ДМИТРИЮ ГАВРИЛОВИЧУ БИБИКОВУ  

Служащего в Проскуровском Уездном Суде Повестчиком Дворянина ФЕЛИКСА ЛЮДВИГОВА сына ЯСИНСКОГО  

Прошение  

По билету выданному на имя мое из Проскуровской Квартирной комиссии 18 сего сентября за № 296-м, которым назначен именно в моем доме на постой, явился в дом моей жены, где я имею жительство, для постоя Подпоручик Охотского Егерского полка ДЕКОНТИЕ и истребуя от меня назначения ему покоев, как сие узаконено Св. Военных постановлений, произвольно занял две передних комнаты в которых я с семейством помещаюсь с немалым моим семейством, выбросил насильно из тех комнат с каким то другим офицером мои вещи в кухню, сенцы и на двор, от чего я имею значительные убытки. отнял таким же образом у меня сарай и конюшнюв которых поставил свою бричку, трое лошадей и корову с теленком.  

Когда я сказал Подпоручику ДЕКОНТИЕ что не могу представить для постоя занятых им двух комнат и прочих помещений и что отпускаю ему две задниеи показал сказав при том что он не может занимать под постой конюшню и сарай коих в билете ему не записано, что отвод квартиры может быть произведен Горордничим и что действия его ДЕКОНТИЕ по всему Своду Военных постановлений не правомошны, то ДЕКОНТИЙ ответил мне что я не понимаю законов и наговорил мне неприятностей назвав меня дрянным шляхтичем, извергом и другими подобными выражениями.  

Будучи так тяжко обесчесченным со стороны Поручика ДЕКОНТИЯ некоторыми его действиями я минуя Городничего как терпящего ко мне с каких то причин злобу, отозвался отозвался ко мне что он хозяев будет выбрасывать на двор, а назначать в домах на постой, отправились к Проскуровскому Уездному Стряпчему для опровержения таковых действий ДЕКОНТИЕ с возвратом домой.  

Вчерашнего числа ночью с Подпоручиком ДЕКОНТИЕМ прибыл в мое жилище Городничий АРГИРИЙ и не взирая ни на что не выслушав моей обиды и справедливых основанных на законах домагательств, похваляя действия ДЕКОНТИЯ и потворствуя его претензиям, вместо защиты меня справедливым разбирательством как должен Начальник города, минуя благородную вежливость с азартом и грубостью не свойственным его чину, летам и посту занимаемой должности вместе с Поручиком ДЕКОНТИЕМ обругали меня бунтовщиком, мятежником, говоря что я тебя дрянной шляхтич поучу, я тебя с жандармом отошлю в Киев, ты у меня сгниешь в кандалах и попомнишь мои руки.  

Таковые действия свои произведенные ночным временем г. Г. АГРИРИЙ и Подпоручик ДЕКОНТИЙ перепугали жену мою, детей и мать жены моей Титулярную Советницу ОСТРОВСКУЮ которая в ночное же время вынуждена была отправиться для занесения жалобы к здешнему Начальнику Жендармской команды.  

Затем Городничий АРГИРИЙ выйдя из моего жилища еще ругал на дворе до самой улицы отстоящей от меня ьолее 1 000 шагов около г. Исправника ЛЫСЕНКА, о каковых беззаконных действиях Подпоручика ДЕ КОНТИЕ, а более Городничего АРГИРИЯ я имею свидетелей и все то повергаю на благоусмотрение особы Вашего Высокопревосходительства всепокорнейше прошу высокой начальничьей защиты и воспрещении Городничиму АРГИРИЮ таковых действий исполняющих меру онях и над прочими моими сожителями, присовокуплояю при том что об освидетельствовании при понятых следов произведенного Подпоручиком ДЕКОНТИЕ и Городничим АРГИРИЕМ в доме где помещаюсь жительством насилия, о нанесенных мне ни за что АРГИРИЕМ и Подпоручиком ДЕКОНТИЕ тяжких обидах и при том постоя и забрания комнат сарая и конюшни необходимых для моего семейства для помещения вещей и рогатого скота Подпоручика ДЕ КОНТИЯ я принес жалобы местному Стряпчему и Гражданской Полиции.  

Повестчик Проскуровского Уездного Суда ФЕЛИКС ЛЮДВИГОВ ЯСИНЬСКИЙ  

БИБИКОВ Дмитрий Сергеевич – полковник  

18. 10. 1849 – 27. 02. 1855 – командир Охотского егерского полка  

Командир Охотского Егерского полка (1849). Участник войны против мятежников в Венгрии (1849)  

25 сентября 1850 года  

Командиру Охотского Егерского полка Господину Полковнику и Кавалеру  

БИБИКОВУ6-му.  

Подпоручика де КОНТИ Рапорт  

Согласно предписанию Вашего Высокоблагородия от 6-го сего сентября я здал в 4-й стрелковый батальон команду 16-ти человек воуруженных штуцерами командира онаго Господину Полковнику ЕПОХИНУ, а по здаче таковых отправился в г. Проскуров, куда прибыл 18 числа сего месяца и остановился на квартире в доме чиновника ЯСИНСКОГО отведеной мне Квартирной комиссией.  

Сего же числа хозяин этого дома в 9-ть часов вечера после выхода от меня Поручика ВИШНЕВСКОГО вошел в спальню (когда жена моя уже начала раздеваться) и расхаживая по оной говорил, что я здесь буду ночевать, а для меня отставляет преднюю комнату в которой дверь была без замка и не пригнана. Жена моя в это время выбежала в первую комнату и я едва упросил г. ЯСИНСКОГО чтобы меня оставил в покое.  

На другой день жидовский Депутат прислал мне мебель и когда начали его вносить, г. ЯСИНСКИЙ вбежал ко мне с крыком (в бытности у меня в это время Поручика ВИШНЕВСКОГО) и не дозволил его вносить говоря что я самоуправно вошел в его дом, остановился в дверях первой комнаты, позвал жену свою, чтобы с ребенком выбежала на двор и кричала гвалт, и в одно мгновение целое его семейство подняло ужасный крык у растворенных ими дверей моей квартиры.  

После этого г. ЯСИНСКИЙ вышол из дому, а я приказал внести мебель. Через пол часа призван был хозяином Проскуровский житель ДОМИНИК КОВАЛЬСКИЙ в комнату мной занимаемую, и когда дверь была уже открыта заклана (это уже было в самом сумерке) в это время вошел в спальню г. ЯСИНСКИЙ без всякого спроса, где жена моя лежала с крыком перепугана была больна, г. ЯСИНСКИЙ повторил, чтобы я сей час выступил с его дому так как прошедшую ночь только дозволил в своем доме переночевать и сказал что как бы не получал от меня билета на квартиру и я не могу самоуправно в ней жить, а ГОРБКОВСКИЙ в это время заложив в карманы руки стоял возле кровати жены моей и говорил что распорядился бы нас выгнать если бы хозяином этого дома.  

Я долго просил г. ЯСИНСКОГО чтобы он оставил меня в покое имея по крайней мере уважение к моей больной жене и вывел бы с собой этого невежду. но г. ЯСИНСКИЙ всесто этого приказал еще плотнику забить наглухо дверь, который не послушав его вышел из квартиры. Жена г. ЯСИНСКОГО принесла постель свою в комнату мою занимаемую и положилась на диване спать. Увидя я что безпокойствия нанесенные в квартире не только самими хозяевами но и посторонними лицами не могу ничем прекратить, я в тот же час оставив одну жену больную в комнате обратился с жалобой к здешнему Городничему который в скоре пришол ко мне на квартиру и удовлетворил меня о нанесенных мне безпокойствиях хозяином дома в предоставленной мне квартире.  

Донес о сем Вашему Высокоблагородию имею честь покорнейше просить приказать зделать частное разследование о нанесении мне и жене моей неприятностей в моей квартире, привовокупляя при сем что я отнесся уже об этом к здешнему Городничему.  

Подпоручик де КОНТИ  

9 октября 1850 года  

Начальник 16-й пехотной дивизии Начальнику Подольской Губернии Господину Генерал Майору и Кавалеру АННЕНКОВУ  

Прилагая при сем в подлиннике дошедшую ко мне жалобу Подпоручика Охотского Егерского полка де-КОНТИ на живущего в городе Проскурове чинолвника ЯСИНСКОГО нанесшего этому офицеру и жене его нестерпимые обиды я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство по надлежащем удостоверении сделать с этого чиновника как за уклонение постойной повинности, та и за тяжкие обиды офицеру и жене его примерное взыскание, по тому уважению, чтобы вообще служащие и не служащие употребляют все непозволительные суждения к избавлению от постоя в собственных их домах и постоянно конфликтуют с постояльцами от коих имеют прибыток, и желаю завести с постояльцами ссоры и пакости.  

Не угодно ли будет Вам Милостивый Государь сделать по сему распоряжение и потом прошу непременно почтить меня о разследовании уведомдением.  

Генерал Лейтенант КВИЦИНСКИЙ  

19 октября 1850 года  

МВД Подольского Гражданского Губернатора Господину Проскуровскому Земскому Исправнику  

Служащий в Проскуровском Уездном Суде Повестчиком дворянин ФЕЛИКС ЯСИНЬСКИЙ в присланном к Г. Генерал Губернатору прошении жалуется что Охотского Егерского Полка Подпоручик ДЕКОНТИЕ быв назначен по распоряжению Квартирной комиссии в дом его ЯСИНЬСКОМУ для постоя самоправно занял те две комнаты в которых проситель помещается с своим семейством и насильным образом с другим неизвестным ЯСИНЬСКОМУ офицером выбросил в кухню, сени и на крыльцо принадлежащие ЯСИНЬСКОМУ вещи. Послед того отнял сарай и конюшню чтобы поставить там свой экипаж, лошадей и корову с теленком, при том нанес про между прочим тяжкие оскорбления бранными словами.  

ЯСИНЬСКИЙ прибавил что Проскуровский Городничий вместо справедливого разбирательства его дела, когда об этом к нему с просьбою нанес ему тяжкие оскорбления и между прочим бранными словами и отозвался что ЯСИНЬСКИЙ будет отправлен с Жандармом в Киев и закован в кандалы.  

Получив об этом прошение Г. Генерал Губернатор препроводил при сем прошение Повестчика ЯСИНЬСКОГО а также отношение 11 Пехотной дивизии о нанесении будто бы Чиновником ЯСИНЬСКИМ Подпоручику ДЕКОНТИЕ и жене его обид предписываю Вашему Высокоблагородию вместе с Уездным Стряпчим, произвести по сему предмету строжайшее изследование при Депутате со стороны военной к обнаружению истины и что по изследованию окаженся донести мне. О назначении Военного Депутата я сместе с сим отнесся к Начальнику 11-й Пехотной Дивизии.  

Генерал Майор АННЕНКОВ  

· 19. 12. 1849-16. 03. 1854[6] — полковник (с 06. 12. 1853 генерал-майор) Янченко, Иосиф Дмитриевич  

24 декабря 1850 года  

Повестчика Проскуровского Уездного Суда ФЕЛИКСА ЯСИНЬСКОГО  

В ответ на запрос Комиссии от 11 декабря 1850 года имею честь донести:  

Всем жителям города Проскурова и присутствующему в оной КомиссииГосподину Уезному Исправнику известно, что дом в котором помещается постой есть не мой а покойного тесмтя моего Титулярного Советника ОСТРОВСКОГО. Если ДЕКОНТИЕ назначена была квартира в доме тещи моей то он не должен был требовать квартиры в доме моем втакой случай ему не следовало, о чем объяснено ниже.  

Де КОНТИЕ, столько я свледствие Закона как Военного так и Гражданского хотя по смыслу статьи Свода Законов о повинностях не должен принять на постой де КОНТИЯ, но зная что из жителей городских не может никто от повинностей уклониться от принятия его, то все случилось в следующем порядке:  

18 сентября настоящего года в понедельник я из своего дому с утра отправился на службу, но вдруг возвращен из дороги служанкою ФЕКЛОЮ посланною за мной моей женою с объявлением, что какой то офицер заехал в занимаемый мною дом с большим шумом и криком и приставаниями к моей жене что ему назначена в том доме квартира и дабы та немедленно убиралась с первых двух комнат вон. Пока я успел возвратиться в дом то застал что Подпоручик де КОНТИЙ освободил одну переднюю комнату, снес в оную свои вещи, занял сарай и конюшню и поставил в оные свою бричку, четверо лошадей и корову с теленком. Подпоручик де КОНТИЕ на вопрос о самовольном занятии дома где помещается мое семейство, вручил мне билет Квартирной комиссии и сказал, что ему назначена Квартирной комиссией в занимаемом мной доме две передние комнаты.  

Я прочитал билет Квартирной комиссии выданной на его имя и сказал что дом где теперь он хочет занять квартиру есть не мой а тещи моей, но и в этом случае я принимаю его для постоя только не в первых двух комнатах а в остальных которые побольше других, так как в передних находится мое семейство, а задние комнаты немного побольше и для двух особ удобны. Но де КОНТИЕ не смотря на мое законное предложение и не внимая что Законом предоставлено постояльцам занимать те покои кои указаны хозяином дома, сказал что ему понравились передние комнаты и если что не так то чтобы я шел разбираться в Квартирную комиссию а свои вещи до того он разложит как захочет.  

По таковому разговору с ДЕКОНТИЕМ в 11 часов утра я отправился в квартирную комиссию, но тут не застал ни Городничего АРГИРИЯ нм жида по присвоенной ему АРГИРИЕМ должности распоряжаться в городе квартирами. Тогда я поехал к здешнему купцу ГЕРШКУ_____________ и он сказал мне что АРГИРИЙ отъехал где-то за 15 верстот города на охоту. Дабы успеть повидаться с жидом я отправился к МАРАНЦУ и там застал АРГИРИЯ на завтраке (рассказал ему о случившемся и требованиях ДЕКОНТИЯ) и просил распорядиться, но АРГИРИЙ не внял моей просьбе и с азартом сказал что ДЕКОНТИЕ будет жить имеено в передних комнатах а все мои ответы Городовому не понравились. Побыв еще немного в доме купца МАРАНЦА он вышел на крыльцо с большим шумом при бытности многих окрестных жителей евреев и кричал: «пошел вон, какой поборник законов, я весь век вас дрянных панов и шляхтичей повыбрасываю из домов на двор и сделаю с вами что хочу» Кроме того кричал противу меня ругательными словами. Все вокруг это слышали и видели и более всего Проскуровский Купеческий сын СОЛОМОН МАРАНЦ и другие евреи ИОСЬ ГОНЕК и ПИНХАС ШТОБЕР бывшие при том поругании.  

После этого неприятного и неприличного поступка со стороны Городничего АРГИРИЯ со мною и в скорости возвратясь в дом я начал просить Подпоручика ДЕКОНТИЯ дабы он занял для постоя задние две комнаты ибо я могу жить только в передних комнатах при бедственном моем положении и что он занял конюшню и сарай незаконно, ибо в билете ему не были означены таковые, но тот ответил что это вздор.  

На другой день т. е. 19 сентября придя домой со службы около 3-х часов по полудни я не застал в доме ДЕКОНТИЯ, но вдруг по приходе его с каким то офицером я приветствовал их и испросил с учтивостью ДЕКОНТИЕ был ли он у Городничего и какой получил результат, на что я услышал следущие слова: « такой был ответ Городничего, что если вы со своим семейством не уберетесь в задние две комнаты и не очистите тередние которые мне нравятся и из которых я никуда переходить не собираюсь и не перейду то тот же час прикажу выбросить вас на двор После таких слов означенного ДЕКОНТИЯ я обратился к пришедшему с ним какому то неизвестному мне офицеру, но ДЕКОНТИЕ сказал, « смотри ты у меня дрянной шляхтич» и другие бранные слова и выталкивал из квартиры на крыльцо. Тут пришли еще какие то два солдата и начали вносить мебель, а мои вещи и мебель выносили на двор. Этим солдатам помагал незнакомый офицер и все мои вещи и мебель вынесли в сени и кухню.  

Видя таковые противузаконные действия Подпоручика ДЕКОНТИЕ и не имея от Городничего АРГИРИЯ никакой защиты а только обиду, я отправился для просьбы о помощи к Господину Проскуровскому Уездному Стряпчему но не застал того, а когда пришел домой то увидел все мои вещи вынесенными и разбросанными в разных местах в том числе нашу кровать которая находилась в первой комнате. Не вынесен был только старый комод из второй комнаты, тотому что его могли всегда поднять более 6-ти человек, а те три особы которые были в комнате даже не смогли его сдвинуть с места.  

Что же относительно плотника то это было еще в августе и я пригласил здешнего плотника ДОМИНИКА КОВАЛЬСКОГО починить в занимаемом мной дому двое дверей, но тот до сих пор на закончил те работы и когда ДЕКОНТИЕ пришел в мой дом то застал плотника за ремонтом одной двери которая не приставала хорошо к косяку свершу и снизу до двух вершков а из первой во вторую комнату дверей не было. На другой же день КОВАЛЬСКИЙ снова пришел ремонтировать те двери а забивать те двери я не приказывал и показания ДЕКОНТИЯ есть не справедливые и возникает вопрос зачем ДЕКОНТИЮ было сказать что что плотник забивал двери из одной комнаты в другую.  

Подпоручик ДЕКОНТИЕ прибыв в мою квартиру застал что первая комната была занята мною, вторая была в пользовании моей жены, в третьей маленькой была родная моя сестра и в четвертой моя теща вдова бывшего Советника ОСТРОВСКОГО, а то что ДЕКОНТИЕ пишел что я входил в комнату где лежала на кровати его больная жена то есть сущая неправда. А его жена могла заболеть, в том я согласен, ибо она могла пособлять мужу в выносе моих вещей и мебели из комнат в том числе и комода который могли бы сдвинуть более 6-ти человек. Семейство мое не могло напугать жену ДЕКОНТИЯ в комнате не кричало, а кричало на дворе потому что все оно было перепугано противузаконными действиями ДЕКОНТИЯ.  

Когда ДЕКОНТИЕ занял у меня уже передние комнаты, забил переходные двери то моя жена все не выходила из своей спальни будучи у постели больного и перепуганного ребенка. Потом она вышла во двор, а ДЕКОНТИЕ в это время вынес ее кровать во двор и разбудивши ребенка перенес его на диван и принес свою. Между тем жена моя прийдя со сдвора и увидев что произошло начала кричать что ее больную выгоняют из собственного родительского дома.  

Что Подпоручик ДЕКОНТИЕ выбросил мою мебель и вещи то это не требуетникакого подтверждения ибо сам ДЕКОНТИЕ ибо сам он пишет что снесли всю его мебель в комнаты, а это показывает, что до этого моя мебель была уже вынесена из комнат ибо у меня столько мебели что есть довольно для всех четырех комнат и не выбросив ее ДЕКОНТИЕ не мог бы внести свою мебель.  

Я не уклонялся от от принятия на постой Подпоручика ДЕКОНТИЯ и предоставил ему две задние комнаты и присылку онаго офицера я принял безропотно. Но когда я ходил вновь в Квартирную комиссию за билетом по коему была назначена для постоя ДЕКОНТИЯ моя квартира, то мне было сказано что без Городничего мне не могут дать такового билета а того на мете не было по случаю отбытия такового на охоту а потом в Черноостров на ярмарку. Так что я не смог уведеть того билета. Я Подпоручику ДЕКОНТИЕ никаких личных и оскорбительных обращений не чинил и не мог ибо я Дворянин и сын Заслуженного Офицера.  

(далі буде)