Журналист Петрович

Журналист Петрович  

В июне всех студентов журфака, в обязательном порядке отправили на большую летнюю практику. Если раньше учебная практика была частью образовательного процесса только на старших курсах, то теперь отправили всех, включая желторотых первокурсников. Причиной тому послужила статья в одном немецком журнале, которая попалась на глаза декану факультета журналистики Сергею Степановичу Крайнову, человеку деятельному и строгому. Декан Крайнов обожал свой факультет, одинаково любил все его кафедры, ценил людей, с которыми вместе работал, как истинный ученый нарочито и требовательно преподавал, не прощал студентам равнодушия и пренебрежения к своим предметам, зато всегда был рад помочь толковым пишущим ребятам и прищемить нерадивых и заносчивых. Лентяев и двоечников отчислял безжалостно. Крайнов по-отцовски, с любовью, но при этом честно и справедливо, железной рукой руководил журфаком, был беззаветно предан своему факультету, который тоже когда-то закончил и больше двадцати лет отработал в журналистике, прежде, чем прийти в науку. Для Крайнова никогда и ни в чем не было мелочей, он всегда был внимателен к деталям и никогда ничего не оставлял на потом, поэтому научная деятельность, как и его успешная работа в различных редакциях, у него тоже пошла на ура и, более того, он сразу сумел совмещать научную и журналистскую деятельность, так, что из обоймы пишущей братии он не выпадал никогда. К тому же, как человек, хваткий и въедливый, а, по мнению коллег – просто талантливый, он следил за всеми трендами и новинками, которые появлялись в медийном поле и в журналистском высшем образовании в частности: Сергей Степанович Крайнов с удовольствием летал по стране и посещал научные симпозиумы и конференции, был завсегдатаем всех крупных научно-практических семинаров и различных журналистских форумов, знал лично и дружил с деканами факультетов журналистики в лучших российских университетах, а так же, будучи полиглотом и зная английский, французский и немецкий языки, без словарей читал иностранные статьи о том, как готовят журналистов в Америке и в ведущих медийных странах Европы. В немецком журнале он вычитал, что в Германии журналистов учат и готовят совсем не так, как у нас. Там набирают всех желающих и два года обучают основным базовым предметам высшего гуманитарного образования: языку, литературе, истории, философии, а так же, основам экономике, юриспруденции и политологии. Немного дают прямых журналистских наук: жанры, стили, теорию и историю журналистики. Затем, всех на два года отправляют на учебную практику на телевизионные каналы, на радио, в газеты и журналы. Студенты работают за небольшую, но зарплату, и при этом тянут лямку по полной, как положено штатным сотрудникам. За эти два года многие понимают, что журналистика не их, что они хотят в жизни совершенно другого, а кто-то, элементарно не справляется и сдается, ведь не у всех получается писать, да еще это делать быстро, качественно и постоянно. В течение этих двух лет, многие сходят с лыжни. Кто-то разочаровывается, а кто-то просто не тянет, ту самую лямку. Зато те, кто выстоял и еще больше полюбил журналистскую профессию, с её безумным ритмом, бешенной гонкой за новостями и информацией, за постоянную смену лиц, историй, героев, локаций, событий, возвращаются в университет и этих ребят следующие три года уже учат как надо, дают им максимальное журналистское образование. Все, кто вернулся, уже четко понимают, какие будут требования в реальной работе, что им нужно подтянуть, а чему еще предстоит научиться, чтобы стать классным специалистом. Естественно, кто нюхнул пороху и не испугался, у кого всё получалось, спокойно доучиваются, становятся профессионалами и продуктивно и интересно работают следующие двадцать-тридцать лет.  

– В России всё не так, – сокрушался Крайнов, – Берут всех, учат всех, выпускают, а журналистами становятся единицы… Потому, что диплом с пятёрками статью не напишет. Чтобы писать, надо учится писать, стремиться писать, браться за любую работу и набивать руку, пока ты молодой.  

Поэтому, оценив всю продуманность и чисто немецкую прагматичность европейских коллег, Крайнов и издал приказ по факультету про обязательную большую летнюю учебную практику, а перед этим, Сергей Степанович лично договорился со всеми главными редакторами различных телевизионных каналов, радиостанций и печатных изданий города, чтобы те приняли его студентов. Заодно поделился со всеми интересным немецким опытом и попросил, чтобы с его студентами не миндальничали и все были построже:  

– А, то, на самом деле, учим их пять лет, а они, даже не все имеют представление о выбранной профессии.  

Крайнова журналисты в городе любили и уважали, поэтому главреды пообещали всех взять, и всех бросить под танки, чтобы поработали в полный рост, без скидок и поблажек.  

Славик Васильев, с горем пополам сдав летнюю сессию за первый курс, вызвался идти работать на телевидение. По неписаным журналистским законам молодняк испокон веков кидали на самую пыльную работу, в «Новости», ну, а там как получится, выживешь, будешь работать, нет, тебе с пониманием оформят практику и отправят на все четыре стороны. Славик выжил, и на следующий год, хорошо и досрочно сдав летнюю сессию, так сильно хотелось ему побыстрее вернуться на телевидение, он снова пришёл работать в редакцию «Новостей» на все каникулы. Там его приняли, как уже старого знакомого и с первого дня для Славки покатилось привычное телевизионное журналистское колесо. Он с радостью хватался за любую работу, с удовольствием ездил на съемки, писал и монтировал свои репортажи, участвовал во всех редакционных пьянках и сабантуях, по случаю и без, а по выходным с водителями и операторам с огромным желанием играл в футбол на пыльном поле, которое принадлежало ближайшей школе, находящейся рядом с телецентром.  

Частенько бывало, что на футбол по выходным Славка приезжал либо сразу со съемок, либо наоборот, уезжал на съемки сразу после футбола. На выходных в городе много чего происходило, и Славка с удовольствием брался отснять эти события, на радость другим журналистам, которые летом предпочитали больше отдыхать, и на горе операторам и водителям, которым хочешь, не хочешь, приходилось выходить на работу на выходных, если в графике стояли съемки. Операторы каждый раз менялись, а вот возил на съемки Славку по субботам и воскресеньям исключительно Петрович. Валерий Петрович Шулик, а на канале просто Петрович, Славке годился в отцы. Петровичу было под шестьдесят, дети давно выросли, разъехались, жена с весны уезжала на всё лето на дачу, вот и работал Петрович с удовольствием недели на пролнт, к тому же в праздничные и выходные дни водителям канал всё оплачивал по двойному тарифу, чему Петрович был искренне рад, деньги, они ведь никому не помешают. К тому же, это выяснилось в первый же день, Петрович и Славка жили в одном микрорайоне неподалёку друг от друга, и Петрович Славку мог подобрать по дороге на работу, мог подкинуть вечером и даже свозить на обед домой, когда выпадала возможность.  

– Повезло тебе, – шутили ребята в редакции, – Такой молодой, а уже с персональным водителем, да еще на такой тачке.  

И действительно, Славка с Петровичем ездил не только по выходным, но и в обычные дни старался поехать тоже с ним. Петрович возил съемочные группы на своей ухоженной белоснежной «Волге». Любая поездка с Петровичем всегда была словно путешествие во времени, сев в легендарный автомобиль, ты словно попадал в семидесятые-восьмидесятые годы нашей советской истории. Машине было около тридцати лет, она почти вдвое была старше Славки, но при этом, старушка была «вылизана» Петровичем, ухожена и работала, как часики, ни ржавчинки, ни скола, вся в хроме, натёрта, намыта, всегда блестела и переливалась. А какой салон был у этой «Волги», родные еще советские чехлы на сиденьях, резиновые настоящие «ГАЗовские» коврики, ни пылинки, всё чисто, стерильно, как в операционной. А запах! Запах новенькой кожи и легкий, еле уловимый аромат машинного масла и бензина. Всё натуральное, такое не подделать. Славке нравилась большая, комфортная и мягкая машина, которая, куда бы они не приехали, приковывала к себе все взгляды и вызывала добрые улыбки. Раритет, ретромобиль, эталон советского автомобилестроения, «ГАЗ 24», мечта каждого советского автолюбителя. Несколько раз Славка видел, как коллекционеры предлагали Петровичу за его «Волгу» серьезные деньги, предлагали обмен на свежие иномарки, но Петрович был непреклонен, всем отказывал. Петрович любил свою машину. Очень. Следил за ней, холил и лелеял, берег, ездил на ней плавно, спокойно, никогда не рвал и не надрывал её. Каждую поездку с Петровичем Славка чувствовал себя словно пассажиром первого класса – езда размеренная, спокойная, всё солидно, а какие истории рассказывал Петрович по дороге! Каждую поездку сыпал, и веселил Славку и операторов, своими смешными и невероятными историями, привирал наверно что-то, для пущей правды, но то, что Петрович прожил большую, насыщенную и незаурядную жизнь, это было несомненно: Петрович родился в Ленинграде, во время войны его младенцем за несколько недель до начала блокады увезли в эвакуацию в Казахстан, там семья после войны и осела, там же Петрович закончил восемь классов, в городе тружеников Карананде, потом отучился в «путяге», поехал работать на железную дорогу в Восточную Сибирь под Красноярск, что-то по глупости, да по молодости украл, или взял без спросу, времена-то еще те были, и отсидел пять лет. Там, где сидел, на бескрайних северах нашей необъятной родины, в тех краях и остался, двадцать лет без малого он с геологами, да с артельщиками, такими же бывшими зеками ходил по тайге, по тундре, мыл золотишко, да разнорабочим ходил в экспедиции, бил шурфы для геологоразведки и выполнял любую работу. Когда здоровье в суровой походной жизни подрастерял, вернулся в Ленинград, у него уже были жена и большие дети, устроился на танковый завод, двенадцать лет всё было слава Богу, жизнь шла своим чередом, но вдруг, рухнул Советский Союз. В стране начался бардак и неразбериха, на заводе деньги задерживали, не платили и Петрович ушел работать в такси. Когда в начале девяностых вышел на пенсию, со скуки на своей «Волге», которую купил еще в семидесятые, во времена своей каторжной работы старателем на золотых приисках, пошел водителем на телевидение. «Волгу» сначала забраковали, предложили Петровичу шоферить на служебной машине, но потом поразмыслили и решили, что «раритет» будет фишкой и изюминкой канала, телевидение должно быть стильным и непредсказуемым. Так Петрович со своей любимой «Волгой» попал в «Новости». На канале Петрович быстро прижился. Его все полюбили за его доброту, которая никак не вязалась с его суровым и потасканным видом, за то, что всем всегда он был готов помочь, подвзсти, подкинуть, за то, что город он знал, как свои пять пальцев, никогда никуда не опаздывал, машина его всегда была намытая и исправная, ну а какие байки Петрович травил про честных зеков, умных, с железными характерами геологов, про чукчей не от мира сего и всегда себе на уме, про хитрых и смекалистых таежных охотников, про фартовых и богатых золотоискателей, которые в кабаках напоив толпу народа, рассчитывались золотыми слитками, про умнейших «профессоров» из народа – обычных заводских работяг, без образования и дипломов, но с «рацухами», уникальными производственными решениями, гениальными изобретениями, орденами, наградами и госпремиями, о хищных жуликоватых таксистах в большом городе… Эти байки можно было записывать и издавать отдельной книгой, успех был бы оглушительный. Всю жизнь Петрович провёл в суровых мужских коллективах, нравы там были соответствующий, ну и юмор такой, что хоть стой, хоть падай, вот Петрович, видимо по старой таксистской привычке, этим юмором и житейской мудростью с удовольствием и делился, развлекая телевизионный народ.  

Славка любил ездить с Петровичем, и слушать его нескончаемые истории. В каждой поездке он узнавал нечто такое из реальной истории нашей многострадальной страны, что ни в каких учебниках и книжках такого не прочитать, но какими бы невероятными, жуткими, страшными и душу раздирающими эти байки, сюжеты и рассказы не были, про людоедский голод в лагерях, про несчастных и без того обездоленных зеках, про нищету старательских бараков и килограммы золота в них же, про коварство и непорядочность блатных, и человечность конвоя, про анекдотичные и одновременно трагичные случаи, которые нарочно не придумаешь, на золотых приисках, в заводских цехах или в гараже таксопарка, все эти истории, не смотря на их жуть, Петрович всё равно умудрялся рассказать смешно, с юмором и частенько его машина взрывалась дружным хохотом.  

Так под байки Петровича, ровную работу «ГАЗовского» двигателя и шум протекторов «Волги» по асфальту, Славка и проносился с одной съемки на другую всё лето. Подходил к концу август. Работать Славке в «Новостях» оставалось последнюю неделю, затем отвальная пьянка на канале и здравствуй третий курс.  

В пятницу вечером к Славке подошел Петрович.  

– Славик, ты на выходных, как обычно, что-то снимать планируешь?  

– Обязательно, – улыбнулся Славка.  

– Понятно, – вздохнул Петрович.  

– А, что Петрович, что-то надо, ты скажи, можем и не снимать, – снова улыбнулся Славка.  

– Да, мне в воскресенье на дачу в Приморск, кое-что нужно отвезти. У тебя не в том направлении съемки будут?  

– Обижаешь, Петрович. Если надо, найдем съемки и там, – Славка немного помолчал, подумал и с улыбкой сказал, – Там же яхтклуб известный есть. Я им давно обещал приехать поснимать… Давай так Петрович, я съемки поставлю в Приморске и в субботу, и в воскресенье, типа два дня будем работать: снимать с яхт, с выходом в море и так далее, а на самом деле отснимимся за субботу, а в воскресенье, я тебе все путёвки подпишу и спокойно по своим делам поедешь.  

– Отличный план, – просиял Петрович и пожал Славке руку.  

В этот же вечер Славка созвонился с Яхтклубом, в субботу они целый день провели на воде, наснимали много материала и для репортажа, и для студийного архива, по случаю приезда телевидения почти все яхты клуба вышли в море, было много шикарных «планов» парусов, яхт, портретов яхтсменов, красивый закат, который оператор снял и в статике, и панорамами, и «отъездами» от лодок, и «наездами» на них, под вечер разгулялся ветерок и были даже какие, никакие волны, которые Стас, молодой оператор, смог тоже очень живописно заснять… От такой красивой и насыщенной «картинки» и Славка и Стас были просто в восторге. Славка предвкушал, как в понедельник на монтаже прифигеют режиссеры и монтажер, когда они увидят всю эту красоту, когда будут «клеить» его сюжет.  

В районе девяти вечера все «лодки» клуба пришвартовались, убрали паруса, и все команды сошли на берег. Естественно, не обошлось без шашлыков и застолья. По случаю приезда телевизионщиков, все крепко поддали и очень тепло посидели, с костром, тостами, гитарой, вкусным мясом, которое вдвойне прекрасно на огне, на природе, в хорошей компании после интересного и насыщенного дня…  

В два часа ночи, Петрович, который как Санчо Панса, преданно везде сопровождал Славку и Стаса, прыгал вместе с ними с лодки на лодку в открытом море и безропотно целый день носил за ними штатив и кофр с аккумуляторами, объективами и фильтрами для камеры, поддатого Славку и такого же «начитанного» Стаса повёз в город. Дорога до телецентра пролетела незаметно. Пока молодёжь спала, Петрович мчался и с восхищением вспоминал минувший день. Он был в восторге от приглушенных тонов северной природы, песчаных дюн и соснового леса, среди которых был построен яхтклуб, был под сильным впечатлением от красоты бескрайнего моря, шикарных яхт с разноцветными парусами, лазурных волн и брызг из под носа лодок, которые искрились на солнце, от мощи и энергии, распираемых ветром, вздутых парусов, от яхтсменов, простых и компанейских ребят и девчат, от умиротворяющего заката, который и можно увидеть, только, что на море…  

В пять утра, довольный морской прогулкой и таким прекрасным днём, разгрузив аппаратуру в телецентре и закинув Славку и Стаса по домам, Петрович стартанул на дачу.  

В понедельник утром у ворот телецентра к Славке подошел Петрович.  

– Привет Петрович, – улыбнулся Славка и протянул ему руку, – Чего такой хмурый?!  

– Отойдем, – сказал Петрович, и они отошли от ворот.  

– Я в воскресенье, когда на дачу утром ехал, сбил ворону.  

– В смысле, – не понял Славка, решив, что Петрович шутит.  

– Ну, ворона, мне в радиатор влетела…  

– …Сильно? Машина сильно пострадала?  

– Нормально. Решетка радиатора в щепки, радиатор пробила и капот погнула.  

– Да, прилично… – расстроился Славка, зная, как Петрович любит свою «Волгу».  

– Славик, по договору, если ДТП произошло во время служебного выезда, то канал возмещает весь ремонт… Ты можешь мне с этим как-то помочь? Тут, даже дело не в деньгах, я её сам, своими силами починю, просто ремонт будет несколько дней, я ведь на «линию», то есть на работу не смогу выезжать, я получается людей и канал подведу. Может, что-то придумаем?  

– …Ну, конечно… – начал на ходу обдумывать ситуацию Славка, – Путевка выписана официально, материала мы в субботу отсняли море, оператор в курсе, что мы вроде, как работали два дня… Поэтому Петрович, пиши официальную объяснительную, на имя заведующего гаражом, и наверное на имя коммерческого директора… Да, на имя завгара и коммерческого, а я тоже всё подтвержу и подпишу, не переживай!  

– Добро, – сказал Петрович, и они вместе пошли в редакцию.  

Через час к Славке подошел Петрович, – Так пойдет? – спросил он и протянул Славке лист бумаги, на котором синей ручкой, почти детским почерком старательно была написана объяснительная:  

«Я, Валерий Петрович Шулик, двадцать второго августа одна тысяча девятьсот девяносто пятого года, двигаясь по маршруту Санкт-Петербург – Приморск, в составе съемочной группы службы «Новостей», для съемок в яхтклубе «Парус», на семьдесят восьмом километре Приморского шоссе, у меня произошло столкновение с низколетящей вороной черного цвета. В результате столкновения пострадала решетка радиатора (под замену), радиатор (под замену) и капот автомобиля «ГАЗ 24» (ремонт), в связи с чем, прошу…  

Славка засмеялся и дальше читать не смог. Смеялся он до слёз.  

– Петрович, – пытаясь побороть смех и вытирая слёзы, спросил Славка, – Ну, низколетящая, я еще могу понять, – снова засмеялся Славка, – А причем тут черного цвета, – вновь взорвался смехом и закатился от всей души хохотом Славка, – Ведь все вороны черные, да и как цвет может повлиять на характер ДТП… – снова расхохотался он.  

– Ну, я подумал, официальная бумага. Всё должно быть солидно. Объяснительная все таки, – на полном серьезе сказал Петрович.  

Славка закатился хохотом поновой. По-доброму. Так искренне и заразительно он давно не смеялся.  

Петрович тоже заулыбался.  

Славка всё-таки сумел победить смех и взял себя в руки:  

– Всё, Петрович, оставляй это мне, я сам подпишу и отнесу начальству. Не переживай, – перестав смеяться, но всё еще улыбаясь, сказал Славка.  

– Точно? Думаешь, так лучше будет? – напрягся Петрович.  

– Да, точно, точно, – сказал Славка, еле сдерживая очередной приступ смеха…  

С объяснительной Славка, минуя завгара, сразу пошел к коммерческому директору. Всё объяснил и предъявил «бумагу». Директор прочитал и тоже от души рассмеялся.  

– Скажи Петровичу, что его ласточку починим, пусть не переживает, – сказал коммерческий, а затем взял и снял несколько копий объяснительной. Одну он в редакции в большом журналистском зале приколол на доску информации и от себя приписал:  

«Вот Петрович, настоящий журналист. Учитесь! »  

В тот день, в «Новостях», в прочем, как и во всех редакциях канала, только и было разговоров, про низколетящую ворона черного цвета, да про «официальный» стиль Петровича. В то утро Петрович стал просто вмиг звездой и героем дня!  

Славка закончил практику и перегнал все свои сюжеты, которые он сделал за лето на отдельную кассету. В начале сентября, в новом учебном году он защищал свою практику и преподавателям и одногруппникам показывал свои лучшие сюжеты. Рассказывал, как снимал, как готовился к съемкам. Ну, и заодно рассказал историю про низколетящую ворону черного цвета, рассказал, как коммерческий директор хохотал вместе с ним, как повесил копию объяснительной на доску, как по-доброму хохотал весь канал, Петрович тоже хохотал, потом уже…  

Декан Крайнов, который был на Славкиной защите, тоже смеялся до слез вместе со всеми, а для себя решил, что эту «практику» нужно продолжать, теперь все студенты будут в обязательном порядке летом работать на каналах, в газетах и в журналах:  

– Ну, где еще они наберутся профессионального опыта, и где еще можно стать свидетелем такой замечательной истории про низколетящую ворону черного цвета!?  

2025