Желанный подарок к юбилею

ЖЕЛАННЫЙ ПОДАРОК К ЮБИЛЕЮ  

В нашем институте, как и во многих других, была военная кафедра. Она готовила офицеров для потребностей армии по профилю, близкому к изучаемой гражданской специальности. На моем электротехническом факультете ничего лучшего не придумали, как готовить военных радистов.  

На это каждую неделю отводился целый учебный день. Для девчонок – малина, дополнительный выходной, могут вдоволь отоспаться, отдохнуть от суеты лекций и беготни по аудиториям.  

Мы же, будущая надежда и опора армии, верные своему воинскому долгу, спозаранку сначала на построение, а потом в учебный класс за столы, опутанные проводами, заваленные наушниками, телеграфными аппаратами, катушками и допотопными полевыми рациями. Постижение азов связи начиналось с её тогдашней первоосновы, а именно с азбуки Морзе. Да, да. Именно той знаменитой и гениальной, пережившей века и сохранившей свое значение поныне. Все же умнейший мужик был тот изобретатель, такое чудо придумал. Это же надо, такой молодец. Простые знаки препинания, не вошедшие даже в обычный и всем известный алфавит, своими точками и тире способны представлять целые тексты и сообщения для передачи или приема их через эфир на больших расстояниях.  

На первый взгляд, кажется все очень легко и элементарно: вникай в сочетания и последовательности тех значков, обнаруживай соответствующие буквы, складывай их в слова – вот и вся премудрость. Но, оказалось не все так просто: постижение этой премудрости стало для нас, молодых оболтусов, еще не отошедших от школьного щадящего заполнения наших мозгов, весьма сложным, длительным и непривычным. Нет, нарисованные на классной доске сочетания мы еще кое- как понимали, даже иногда без шпаргалок. Но, на слух, как говорится, ни в зуб ногой. Даже в замедленном темпе разобраться, где в этом пиканье точка, а где тире никак не получалось, о нормативной же скорости и помышлять боялись. Инструктор, пожилой пухленький полковник, старый вояка, злился, выходил из себя, с армейской прямотой обзывал нас смачными словечками, среди которых литературным было, пожалуй, только одно – олухи. Нас это только забавляло, его художественный казарменный мат слушали с удовольствием и наслаждением, но наука не двигалась.  

А, все дело было в нашем упрямстве и в амбициях: мы, мол, будущие инженеры и обладатели высшего образования считаем для себя зазорным быть простыми телеграфистами, стукачами на примитивных ключах. Видать дошло и до высокого армейского руководства, что расточительно расходовать такие ценные кадры на освоение давно отжившей связи. Где-то, через месяц, лавочку прикрыли и стали готовить нас специалистами по радиолокации, которая в то время бурно развивалась и поступала на службу в войска противовоздушной обороны. История, с морзянкой, постепенно забылась и вспоминалась, как забавное недоразумение.  

Шли годы, в горниле трудов праведных, в бурном водовороте событий, важных и рядовых свершений, незаметно наступила зрелость, а за ней, вскоре, подкралась и старость. Закончилась и моя военная карьера. Пригласили в военкомат, в торжественной обстановке меня, в чине старшего лейтенанта, сняли с воинского учета, обосновав это обидной иезуитской формулировкой: в связи с достижением предельного возраста. Вот так, еще живому и более – менее крепкому мужику предрекли «предел». Слово то конкретное, категоричное, не допускает разнотолков: все, конец, пустота.  

Но, я не поддался, вопреки воле воинских чинуш, продолжил жить и работать, даже с бОльшим рвением и упорством, чем прежде. Пенсионный звоночек давно просигналил отбой, а я все не расставался и не расставался с родным предприятием, пока понял, что наношу вред всему пенсионному сообществу: из-за таких энтузиастов государство может поднять возраст выхода на заслуженный отдых. Как в воду глядел, вскоре оно это и сделало.  

Наконец, решился, сам снял себя с производственного трудового учета, и стал обузой для государства, окончательно превратился в профессионального пенсионера. Странно устроен человек. То ему уже невмоготу ранние побудки, толкотня в транспорте, проблемы на работе: все осточертело, скорей бы на пенсию. А вышел на неё, не знает, куда себя деть, чем заняться, в тяжесть становится когда-то желанный отдых. Каждый день одно и то же, однообразная рутина: дом, одни с супругой, днями бесцельно бродим из угла в угол огромной квартиры. Вместе с женой мы, в мире и согласии, прожили уже далеко не один десяток лет, все говорено, переговорено, все темы исчерпаны. Понимаем друг друга с полуслова. Общаемся без длинных тирад, обходимся больше жестами, взглядами, мимикой. Иногда прибегаем к универсальным: «да», «нет», «дай», «возьми», «подай», «спасибо», «пожалуйста». Вот и весь лексикон. Дети давно выпорхнули из родительского гнезда, их отпрысков, наших внуков, мы им выпестовали. Правнуков же нам уже не доверяют, слишком мы архаичны, далеки от веяний современности, не вписываемся. В общем, скучно, грустно и тоскливо.  

Хорошо, добрые люди поделились своим опытом: посоветовали завести какую-нибудь домашнюю живность. Мол, появится, хоть, какая-то постоянная забота, постоянное чувство востребованности, сознание, что кому-то в этом мире мы еще нужны, что кто-то хочет общаться с нами, не прочь приносить нам радость и одаривать ответной лаской и вниманием. Живое существо, де, разнообразит наш быт, наполнит жизнь, хоть, каким-то смыслом и целью.  

Стал вопрос, кого выбрать, на ком остановиться, чтоб было не очень обременительно и накладно. Всяких змей, свиней и приматов отмели сразу. Может, кошечку? А что, очень ласковое, приветливое и игривое создание. Вроде, то, что надо. Но, начнет везде лазить, все трогать, царапать, везде гадить, а мы привыкли к порядку, к чистоте. Отпадает. Далее собачка, как никак, друг человека: покладистая, легко поддается дрессировке, будет подавать нам тапки, охранять, извещать о посторонних. Но, к сожалению, её надо выводить на улицу, выгуливать, чтоб справляла нужду, а у нас недомогания, ходить тяжело, да и четвертый этаж, лифта нет. Выходит, мимо. Экзотика, типа хомячков, морских свинок и крыс, то же не желательна: особый уход, особая кормежка.  

Думали, думали, остановились на попугае: птица красивая, занятная, приличная, из благородных, к наукам, опять же, склонная, может разговаривать и общаться. На том и порешили.  

И вот в очередную круглую дату моего рождения жена заявляется домой, в руках роскошная клетка с каким-то пернатым существом в ней, с куском не ошкуренного бревна под мышкой. Обрадовался, осуществилась наша мечта, новый желанный жилец в нашу обитель пожаловал. Красавец. Природа постаралась, не поскупилась на краски. На снежно белом фоне аккуратные черные полоски и интригующие вкрапины. Строго подогнанные и прижатые крылышки гармонично сливаются с тельцем. На их кончиках, как на тельняшке, поперечные линии, животик поближе к хвосту оттенен ярким рыжим расплывшимся пятном, такое же и в залихватском хохолке на подвижной, как на шарнирах, воинственной головке, длинный, заостренный, как шило, точенного вида, клювик.  

Молодец супруга. Хороший вкус имеет, разбирается, выбрала редкий экземпляр, правда, немного не обычный, не похожий на привычных, часто встречающихся папуг. Наверное, выходец из какого-то экзотического затерянного в океане острова. Вот, только его темперамент подозрительный, вызывает некое сомнение. Обычно у попугаев повадки неторопливые, солидные, горделивые, снисходительные, взгляд строгий, назидательный. А, тут шустрая пичуга, непоседа: носится, как угорелая, порхает, машет крыльями и ненасытно тычет во всё свой длинный нос. Странно все это. С недоумением спросил:  

– Кто это? Кого ты купила?  

– Знаешь. Я так хотела сделать тебе подарок именно сегодня, на день рождения. Сходила в зоомагазин и попросила: «мне бы попугайчика, небольшого, но говорящего». А они; « очень сожалеем, попугаев нет, разобрали и поступления в ближайшей перспективе не предвидится. Советуем взять дятла: он, хотя говорить не умеет, но знает азбуку Морзе». Вспомнила, что и ты её когда-то изучал, думаю поразумеетесь, найдете общий язык, глядишь, и меня научите, взяла.  

Ну, не отдавать же такого красавца обратно, оставили. И не жалеем, с ним не соскучишься. Он с увлечением выстукивает свою трель, трощит и кромсает нашу мебель, я же тщетно пытаюсь понять, что он вещает нам своей барабанщиной.  

Так, что ничего не надо выбрасывать или забывать, в хозяйстве все может пригодиться. Даже морзянка.