Мусье, же не манж па сис жур...

-15-  

1941 год  

Кузьмич: Ты Семён Семёныч на меня не дуйся, что я тебя заложил начальству. Ну не мог я школьника в бой отправить!  

Горбунков: (буркнув) Ну да в бой идут одни старики, слышал я это выражение! А если очи зорки, руки верны в прицеле, и неслабы стремена? А если всё – ум, сердце, силы, нервы – приказа просят? За тебя, страна, мать-родина, отдать все без остатка!  

Кузьмич: Вот поэтому тоже! Какого-нибудь старого колхозника и не жалко в бой отправить, а ты молодой, грамотный, тебе жить да жить! Вот я покумекал, посоветовался с товарищем лейтенантом, и порешили мы, что в толмачи тебе надоть!  

Горбунков: Кузьмич, ты чего, я, конечно, учил иностранный в школе, но французский!  

Кузьмич: В штабе сейчас и таких толмачей нет, так что не переживай, парень ты смышленый придумаешь что-нибудь. Вот, веришь, чуйка у меня, что у тебя особый путь в жизни! Береги руку, Сеня!  

Горбунков: А причем тут рука?  

Кузьмич: Рука? Хрен его знает, извини, иногда находит на меня после контузии...  

1974 год  

Горбунков: Вот так я и остался при штабе, тогда как товарищи мои с немцем бились! К концу войны я, конечно, худо бедно со словарём уже мог немца допросить, да и помощник у меня появился, Хаим из украинских евреев. Ох, он и злой на фашистов был, пленные как его видели, сами кололись, до жопы. А вот в первые дни кончено без форс-мажоров не обошлось...  

1941 год  

Кузьмич: Сенька, тебя товарищ лейтенант кличет, фрица допросить надо!  

Горбунков: Ох, я ж по-немецки... Надеюсь фашист тоже в школе учился и хоть немного французский знает...  

Кузьмич: Уж не знаю как хранцузский, а на своём немчик лопочет не заткнуть, ну, сам понимаешь, никто не разумеет, обо что он там гутарит, может сотрудничать хочет, а может товарища Сталина по матушке кроет, так что разведчики там ему, на всякий случай, намяли бока, прежде чем допрашивать, в любом случае оно не повредит, сговорчивее будет, падла.  

Лейтенант: Горбунков!  

Горбунков: Товарищ лейтенант, рядовой Горбунков...  

Лейтенант: Кого чёрта я сам должен за тобой бегать, шагом марш в допросную!  

* * *  

Немец: Genossen, ich sage noch einmal, ich bin mein eigener, ich bin seit 1900 kommunist! Ich bin mit Puschkin, pfui, Thelman auf einem freundlichen fuß! Manchmal sage ich ihm oft: "Nun, Bruder Puschkin, pfui, Thelman? " – "Ja, Bruder", antwortet er, manchmal, "da ist alles irgendwie... " Ein großes original! (Товарищи, я ещё раз говорю, я свой, я коммунист с 1900 года! Я с Пушкиным, тьфу, Тельманом на дружеской ноге! Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин, тьфу, Тельман? » – «Да так, брат, – отвечает, бывало, – так как-то всё…» Большой оригинал! )  

Лейтенант: Во опять что-то про Пушкина трындит, вражина. Да помолчи ты уже! Нашли мы! Нашли переводчика с твоего собачьего на нормальный язык, давай, Горбунков!  

Горбунков: Э-э... Бонжур?  

Немец: Э-э... Hallöchen... (Здрасте... )  

Лейтенант: Что он сказал?  

Горбунков: Алло?  

Лейтенант: Что «алло»?! Он связист, что ли? Ну, не пучь глаза, спрашивай, имя фамилия номер части, какого ему вообще понадобилось за линией фронта, вот ни разу он не похож на разведчика!  

Горбунков: Мусье, же не манж па сис жур...  

Немец: Haben Sie sechs Tage lang nichts gegessen? Das ist natürlich seltsam, um es gelinde auszudrücken, und Sie sehen nicht erschöpft aus. Ich habe jedoch vor langer Zeit Französisch in der Schule gelernt... Okay, ich werde versuchen, so zu kommunizieren... (Не ели шесть дней? Кхм, это конечно, странно, если не сказать больше, да и не выглядите вы изможденным. Впрочем, французский я учил в школе... Хорошо, попробую так общаться... )  

Лейтенант: И?  

Горбунков: И?  

Лейтенант: Не беси меня, Горбунков! Тебя зачем в штаб взяли, груши околачивать?! Вон какую ряху нажрал, а как надо работать ты дурочку валять!  

Горбунков: Товарищ лейтенант, я же сразу говорил, что я только со словарём по-французски, а у меня даже словаря нет! А это немец!  

Немец: Monsieur, il se trouve que je connais un peu le français. (Месье, так получилось, что я немного знаю французский... )  

Лейтенант: О, опять что-то лопочет...  

Горбунков: Кажется это французский...  

Лейтенант: Вот! Теперь не отвертишься! Хоть примерно узнай, кто он такой и что ему нужно было в нашем тылу в таком виде! Должен же я хоть что-то начальству отрапортовать! Приказ ясен?  

Горбунков: Так точно!  

* * *  

Горбунков: Мусье... же не манж... чёрт, я это уже говорил... Э как же там имя по-французски... Quel est ton nom? (Как тебя зовут? )  

Немец: Oh, Mein Goth, enfin, au moins un peu de dialogue! Moi, Klaus Meine, et je répète que je suis communiste, moi-même Рush... Telman appréciait, parfois demander (О, майн гот, ну наконец-то, хоть какой-то диалог! Я, Клаус Майне, и я ещё раз повторяю, что я коммунист, меня сам Пуш... Тельман ценил, бывало спросит... )  

Горбунков: Да не части ты так! Я только про Пушкина, тьфу, Тельмана и понял, и то что ты коммунист!  

Лейтенант: Он коммунист?! Допустим, но это не объясняет его странный вид! Странный, если не сказать больше! Ну давай-давай, Горбунков, раскручивай гада!  

Горбунков: Э-э, Pourquoi êtes-vous si habillé (Почему вы так одеты? )  

Немец: Vous ne croirez pas, force majeure! (Вы не поверите, форс- мажор! )  

Горбунков: Говорит, форс-мажор...  

Лейтенант: Я слышал что мажор! Что это вообще значит?  

Горбунков: У нас в школе однажды толчок потёк...  

Лейтенант: Та-ак...  

Горбунков: Ну, потёк и потёк, казалось бы, в первый раз что ли, обычно вешали табличку, чтобы не смывали, а в тот день комиссия в школе была из РОНО а в неё входил сам Кафтанов...  

Лейтенант: Это ещё кто?  

Горбунков: А хрен его знает, шишка какая-то из Москвы, министр, что ли... так вот, того и приспичило именно этим толчком воспользоваться. Там в чем прикол-то был, унитаз, так-то, исправно работал, просто, когда за шнурок дергаешь, всё что в унитазе в этот момент находилось, наружу выплёскивалось... Школьные-то в курсе были, а вот министр нет, к тому же у него видимо привычка была после того как по большому сходить, проверить, как там оно высралось и только потом дёрнуть за шнурок... Ну, собственно, чем он сходил всё это ему обратно в лицо и прилетело...  

Лейтенант: Ну и зачем ты мне это всё рассказал?!  

Горбунков: Так вот, когда директора школы увозили в НКВД он орал на всю школу что это форс-мажор и он невиновен!  

Лейтенант: То есть ты хочешь сказать, что этот петух Гамбургский ни в чем не виноват!  

Горбунков: А как вы поняли, что он из Гамбурга? По акценту?  

Лейтенант: Горбунков!  

Горбунков: Товарищ лейтенант у меня тройка по французскому была, и, вообще, я болел, когда экзамены сдавали, мне учитель по французскому задним числом зачёт поставил, за то что я за сигаретами и пивом бегал на переменах. Вера Михайловна любила пиво с сигареткой...  

Лейтенант: Хватит мне рассказывать байки про свою дебильную школу и учителей! Допрашивай немца! Какое задание у него было!  

Горбунков: (вздыхая) Мусье, же не манж па сис жур...  

Немец: Vous parlez encore de la nourriture... Je ne peux pas vous aider moi-même. C'est moi qui dois vous demander de manger! (Да что ж вы опять про еду... Меня самого не кормили! Это я вас должен просить поесть! )  

Лейтенант: Ну?  

Горбунков: А?  

Лейтенант: Ты допросишься, боец!  

Горбунков: Может он есть хочет?  

Лейтенант: Ему тут, что, ресторан? Что эта падла делал в нашему тылу в таком виде! Переводи! Дословно!  

Горбунков: Товарищ лейтенант, я не знаю как по-французски «падла»!  

Лейтенант: Можно без падлы!  

Горбунков: (буркнув в сторону) Это конечно облегчает задачу… Мусье… Qu'avez-vous fait sous cette forme dans notre jardin? (Что вы делали в таком виде в нашем саду)  

Немец: Et le jardin? Apparemment, les difficultés de traduction, mais le sens général que j'ai compris apparemment, votre commandant se demande pourquoi je suis habillé comme un soldat de Jules César et ce que je fais sous cette forme dans votre arrière? (А причем тут сад? Видимо трудности перевода, но общий смысл я понял, видимо ваш командир интересуется, почему я одет как солдат армии Юлия Цезаря, и что я в таком виде делаю в вашем тылу? )  

Лейтенант: Ну?  

Горбунков: Что-то про Цезаря...  

Лейтенант: Это я и без перевода понял!  

Горбунков: Может он салат имеет в виду? Его хоть кормили?  

Лейтенант: Чёрт... А ведь действительно как притащили его разведчики вчера чуть живого, как-то не озаботились... Кузьмич!  

Кузьмич: Аюшки?  

Лейтенант: Ты не охренел, сержант? Какие «аюшки», ты в армии или где?! А ну выйди и доложись, как положено!  

Кузьмич: Витька, не гоношись! Чего надоть? Я там товарищу полковнику комплексный массаж делаю, он, кстати, велел узнать что там по пленному?  

Лейтенант: Ты, Кузьмич, это, можешь время потянуть, ну там постричь товарища полковника заодно, побрить... где наросло с прошлого раза...  

Кузьмич: Опять побрить?! И недели не прошло с прошлого э-э-э...  

Лейтенант: Форс-мажора!  

Кузьмич: Ага, его! Мне что опять ему жопу брить! Или прости господи эту...  

Лейтенант: Интимную стрижку?  

Кузьмич: Во-во, её! Стар я для этих дел! Глазомер не тот, могу ненароком ножницами лишнего отхватить!  

Лейтенант: Валерий Кузьмич, войди в положение, пленный оказался... на последнем издыхании, помирает, ухи просит.  

Горбунков+Кузьмич: Серьёзно?!  

Лейтенант: А что немцы не люди? Пленных, вообще-то, кормить тоже положено и не пиздюлями!  

Кузьмич: Ну, это к разведчикам все претензии, уж не знаю чего они на него так обозлились... Ушицы, говоришь... Это мы быстро как-никак рыбный день у нас. И, это, Витька...  

Лейтенант: Не называй меня Витькой при посторонних, дурак!  

Кузьмич: Да тут все свои, а немчура по-нашему не бум-бум. Ты, это, сам бы сходил к товарищу полковнику, пока пленный трапезничает, да и он после массажа не такой злючий, вопросы у него возникли по последнему рейду разведчиков в тыл, ему же тоже что-то в штаб надо докладывать. А моими байками он уже сыт.  

Лейтенант: Чёрт... Горбунков, на тебе пленный, проследи, чтобы поел, сюда принесут, ну и вообще пообщайтесь с ним... в непринужденной обстановке, глядишь и поладите...  

Горбунков: Мне бы тоже... супа...  

Лейтенант: Кузьмич!  

* * *  

(продолжение следует)