ПОНТИЙ ПИЛАТ гл.2

... в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа, по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел. В част-  

ности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно. Бродячий философ оказался душевнобольным, вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает...... Оставалось это продиктовать секретарю.  

М. Булгаков "Мастер и маргарита"  

– На этом всё, о нём? – спросил Пилат  

– Нет, к сожалению, – ответил секретарь  

И протянул ему еще один доклад  

Лицо Пилата стало жёлтым как янтарь  

– Ну, что еще? – спросил Пилат нахмурясь  

Глазами бегло пробегая по словам  

И вдруг застыл, как камень, и прищурясь  

Прижал ладони обессиленно к вискам  

"ПОГИБ! Поги-иб! ПРОПАЛ!.. Пропали!.. "  

Терзали злобно мысли голову на части  

В ней словно трубы диким воем заиграли  

Ему послышалось, что где-то прокричали  

"ЗАКО-ОН ПРО ОСКОРБЛЕ-ЕНЬЕ ВЛА-АСТИ!.. "  

Пилат поднялся, словно каменная глыба  

И обращаясь к арестанту грозным криком  

Спросил его – ТЫ ГОВОРИЛ ЧТО-ЛИБО?  

КОМУ-НИБУДЬ? О КЕСАРЕ ВЕЛИКОМ?!  

Или ты скажешь... что НЕ-е говорил!?  

Сросил Пилат ладони сжав в кулак  

И взгляд свой на Га-Ноцри устремил  

Пытаясь узнику послать какой-то знак  

– Правду говорить всегда приятно  

С улыбкой начал узник свой ответ  

Но прокуратор оборвал его злорадно  

– Мне все равно, тебе приятно или нет  

Тебе придётся правду говорить!  

Но мой совет тебе, следи за каждым словом!  

И помни! Если хочешь дальше жить  

Что жизнь твоя, сейчас, дешевле миски с пловом  

Итак, ответь! Ты знал кого-нибудь,  

По имени Иуда? Если знал,  

Ты говорил ему о власти что-нибудь?  

Или НЕ-е... помнишь, что ему сказал!?  

От узника свой взгляд не отрывая  

Пилат до боли стиснул свой кулак  

Но тот, его намек не понимая,  

Ответил быстро – дело было так,  

Позавчера, у храма, ближе к вечеру  

Мне повстречался добрый человек  

Мы долго говорили с ним доверчиво  

И он позвал меня на ужин и ночлег  

– ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК??? – спросил Пилат сердито  

– Да игемон – ответил узник простодушно  

– Очень добрый, и беседовал открыто  

Он принимал меня как брат, весьма радушно  

– Светильники зажёг!? – спросил Пилат  

– Да игемон – ответил узник удивленно  

– И попросил меня раскрыть ему мой взгляд  

На государственную власть и на законы  

– И что же ты, ему, в ответ наговорил?  

Спросил Пилат негромко и тревожно  

Потом добавил осторожно  

– Может ты ответишь,.. что забыл?  

Его слова уже звучали безнадежно  

– Я, между прочего, сказал тогда ему  

Что власть, любая, если не от Бога  

Живет насилием к народу своему  

Живет безбедно, но в душе её убого  

Её законы, часто, служат для того  

Чтобы народ боялся быть свободным  

Она преследует с их помощью того  

Кто этой власти оказался неугодным  

Под злобным взглядом Понтия Пилата  

Секретарь, старательно пытаясь,  

Не пропустить ни слова арестанта,  

Писал в пергаменте своем не разгибаясь  

– Ещё сказал – продолжил узник торопливо  

– Настанет время царства света, и тогда  

Народом будет править справедливо  

Истина, любовь и доброта  

И власть, любая, станет там ненужной...  

Га-Ноцри на секунду замолчал  

И произнес с улыбкой добродушной  

– Ну вот и все, что я ему сказал  

Секретарь, боясь поднять глаза,  

Склонился над пергаментом горбато  

Вдруг в тишине разнёсся как гроза  

Свирепый голос Понтия Пилата  

– ТЫ ГОВОРИШЬ, "НАСТАНЕТ ЦАРСТВО СВЕТА"???  

– Да! Игемон, я верю в это...  

– И ТАМ НАРОДОМ, БУДЕТ ПРАВИТЬ,.. "ДОБРОТА"???  

И снова арестант ответил – да!  

Я, игемон, уверен в этом...  

– ТАКОЕ ВРЕМЯ НЕ НАСТАНЕТ НИКОГДА!!!  

Единым царством, лучшим для людей  

Была и будет Римская империя!  

Великая, как вечный Колизей  

И нет прекрасней власти для людей  

Чем власть божественного кесаря Тиверия!  

И не тебе, безумец, рассуждать о ней!  

В повисшей над балконом тишине  

Пилат уже негромко произнес  

– Оставьте нас одних, наедине  

Здесь государственный вопрос  

Подняв щиты с изображением грифона  

Конвой поспешно выдвинулся в сад  

А вместе с ним и секретарь ушёл с балкона  

Остались только узник и Пилат...