Квартира

Ульяна стояла в прихожей. Она сняла квартиру поближе к работе, съехав от родителей. Где-то, конечно, нужно было освежить ремонт, но Ульяну устроил и этот вариант. Однако было кое-что, что беспокоило Ульяну с момента переезда в этот дом.  

Когда Ульяна переступила порог дома, то почувствовала себя тревожно и намеревалась найти этому объяснение, но, конечно, не нашла его. Днем, во время отдыха в выходные, стояла звенящая тишина, сравнимая с кладбищенской, а ночью до девушки порой доносились стоны и мерзкий шепот. Иногда Ульяне казалось, что за ней наблюдали. Будучи одержимой этой идеей, она осмотрела всю квартиру на наличие скрытых камер, возможно, оставленных владельцем, и ничего не обнаружила. Но гнетущее ощущение чьего-то присутствия и слежки не покидали ее. Вскоре тревога и страх переродились в ночные кошмары.  

И сегодняшняя ночь не стала исключением.  

Вставая с кровати, Ульяна увидела боковым зрением свое спящее тело. Стены дома увеличивались и уменьшались, подобно легким в теле человека. Шепот и слова, наполняя комнату, хотели о чем-то сообщить, но девушка не понимала языка.  

Кто-то схватил ее за руку и сказал:  

— Уезжай…  

Девушка отлетела от своего тела и оказалась в центре комнаты. Ульяна захотела проснуться, но не смогла. Стена потянула к ней руки.  

Кто-то толкнул девушку, произнеся:  

— Не оставайся в полной темноте и беги…  

Чьи-то когти кровью царапали слово «Беги» на потолке и полу. Капля с потолка упала на плечо девушки. Ульяна подняла голову и побледнела: изуродованные люди глядели на нее, говоря что-то на своем языке, а в их черных бездонных глазах не было души. Однако они явно желали вернуться.  

— Живая… — прохрипел кто-то из них.  

Стены задрожали, из них хлынула кровь. Нечто желало заполучить девушку, но при этом было что-то, что пыталось ее спасти.  

Она вернулась в тело.  

Услышав сквозь сон чьи-то рыдающие стоны и шепот, она резко поднялась, тяжело дыша. Лик призрака утонул в потолке, поглощаемый сотнями рук. Девушка вытерла пот со лба. Галлюцинация прошла.  

И так почти каждый раз в этой чертовой квартире.  

«Надо уснуть, надо поспать… В этой квартире совсем не спится», — она снова легла на спину.  

Предупреждения не выходили у нее из головы. Ульяна ворочалась, прилагала усилия для адекватного объяснения и успокаивала себя ложными выводами:  

«Да, стоны и слова — это, наверное, звуки от соседей сверху или снизу. Галлюцинации порождены состоянием между сном и бодрствованием, а сны… Это всего лишь сны. Я просто сильно устала. Все из-за работы, да... Все из-за работы».  

И даже после размышлений ощущение потустороннего присутствия не покидало ее.  

«Не оставаться в полной темноте…»  

Ульяна всегда спала со светом, поскольку боялась темноты с детства. И, к сожалению, фобия осталась с ней во взрослом возрасте. Девушка помотала головой, отвергая предположения о том, что она, возможно, столкнулась лишь с верхушкой чего-то ужасного.  

«Это просто сны. Просто сны».  

Девушка развернулась, и долгое время не могла уснуть. Она дырявила стену взглядом, ожидая, что из нее что-то выпрыгнет, но ничего не происходило. Однако усталость овладела девушкой, и Ульяна вновь погрузилась в сон.  

***  

Проснувшись почти перед рассветом, Ульяна направилась в туалет. Везде горел свет, успокаивающий девушку. Выйдя из ванной, девушка взглянула на охваченную светом квартиру и, как ей казалось, разогнала свои страхи. Но ошиблась.  

Темнота укрыла квартиру тяжелым одеялом. Ульяна окоченела: мрак давил на ее глаза и сжимал легкие. Тьма обволакивала тело, руки теряли чувствительность, а душа девушки была готова выпорхнуть в загробный мир.  

— Почему выключился свет? Авария, что ли? — у самой себя спросила Ульяна.  

Она вспомнила о предупреждении, затаила дыхание.  

Ульяна смотрела в темноту и не видела в ней ничего, но ожидала, что из нее что-то появится. И оказалась права. Свет фонарей, проникнувший на мгновение из окна кухни в прихожую, позволил девушке увидеть, что именно обитало в квартире.  

Тысячи человеческих глаз смотрели на Ульяну. Стены, похожие на дрожжевое тесто, дышали, выпуская слизь. До носа Ульяны донесся запах прогнившего мяса. Девушку затошнило.  

Кто-то схватил Ульяну за ногу. Девушка взвизгнула, ударила неизвестное ей другой ногой и помчалась к выходу. Теперь ей стало ясно, откуда было чувство присутствия. Кто именно наблюдал за ней, стучал по стенам. И сейчас главным для нее было одно — выжить.  

Слова выплевывались из стен, но все еще были трудны для понимания. Девушка выбежала в прихожую, но ее снова кто-то схватил. Она упала. Ульяна нащупала доску, что стояла около шкафа, и вонзила острие доски в кожу этого дома, схватившую девушку. Свет снова на секунду появился в прихожей. На коже дома Ульяна разглядела крупную кровоточащую рану.  

Ульяна, матерясь, вырвалась, поднялась и попыталась сбежать, однако пол, как зыбучие пески, затягивал в свои адские владения. Девушка кричала о помощи, о пожаре, но ее голос не выходил за пределы квартиры.  

Голоса проникли в ее разум, уничтожая ее сознание. Ее голос становился слабее, руки и ноги обмякли, а воля к жизни растворилась вместе с ее телом, став частью нового места.  

***  

— Ну как, вам нравится квартира? — спросил специалист по недвижимости мужчину.  

— Да, очень! — ответил он. — А соседи по площадке какие?  

— Очень добрые. Но они редко тут бывают. В основном летом останавливаются. Рядом детский сад, поликлиника, школа, магазины и кафе. Все, что нужно для комфортной жизни.  

Ульяна, вместе с другими людьми, наблюдала из стен дома за новым жильцом. Она, как и другие, не была видна, но могла говорить.  

— Новый… Жилец… — произнесла она.  

Мужчина обратил внимание на звук и спросил:  

— Вы слышали?  

— Что? — не понял специалист.  

Жилец решил, что ему показалось, и извинился. Он посмотрел на стену, в которой находились глаза Ульяны, но только она и другие люди из потустороннего мира знали, что он их не видит.  

— Новый… Жилец… — уже тише проговорила она, даже не помня о том, что она исчезла вместе со своими вещами, некогда находившимися здесь.  

Люди в стенах закопошились, подобно тараканам в мусорном ведре. И они знали, что новый жилец станет частью их семьи. А его присоединение к ней — лишь вопрос времени.