Орфей предпочитает свободу

ОРФЕЙ ПРЕДПОЧИТАЕТ СВОБОДУ  

Как известно, священные и божественные дела творятся на небесах, там же и находятся апартаменты и офис самого создателя. Там он когда-то обдумывал и решал, что, в каком виде и в какой черед появится на земле, какой будет людская обитель и её окружение. Проще всего обошелся с человеком, не стал ничего изобретать, создал по образу и подобию самого себя. Со всем остальным пришлось изрядно помучиться, повозиться и пофантазировать.  

Такая титаническая работа, даже богу не сразу поддавалась. Было боязно, дело новое, до селе никто таким не занимался, ни опыта, ни практики, ни ГОСТов, ни пособий, ни инструкций: все с нуля. Поэтому, для начала отлучаться далеко от дома не решился, и, в порядке пробы, занялся обитателями воздушных просторов: удобно, тут же рядом божественная мастерская, кладовка с материалами и комплектующими; случай чего: под рукой – тиски, напильники и прочие инструменты, можно быстро подправить, изменить или даже переделать.  

Покопался в священном компьютере, подобрал приглянувшиеся смайлики и по их подобию сотворил множество мошек, букашек, жуков, стрекоз и другой летающей мелюзги. Особо не усердствовал, не считая, раздавал крылышки, лапки, усики, лепил их куда угодно: кому на торс, кому на темечко, а то и на голову. Небрежно макал малярную кисть в палитру радуги и разбрызгивал по ним краски. Видать увлекся, получилось то, что получилось. Такое количество, множество и разнообразие видов, что прошли столетия, а сосчитать их до сих пор не могут. Кроме, конечно, бабочек. Они на виду, крупнее, да и краски им перепало гораздо больше, чем другим. Получилась такая изумительная красота, не замечать и не любить такую невозможно. Их не только сосчитали, больше того, для утехи стали отлавливать, создавать коллекции и выставлять напоказ даже в музеях.  

Полученный опыт позволил переключиться на птиц. Сдерживать себя не стал, дал полную волю выдумке и фантазии, работал скрупулезно и тщательно, не взирая, на лица и размеры: будь то кроха киви или великан беркут. Всем равная доля внимания: в результате богатейший калейдоскоп окраски, оперений, размаха и формы крыльев, причудливости и пышности хвоста. А еще головка, клюв, глаза навыкате, интригующий хохолок или игривый гребешок, каждому свое, индивидуальное, оригинальное и неповторимое. Казалось, сделал всё, удовлетворил всех: научил летать, дал полную свободу и безграничную вольницу. Но, нашлись неблагодарные и недовольные, начали роптать. Дескать, не справедливо: одни – видные, заметные, броской внешности и окраски, другие – серенькие, маленькие, неприметные. Мол, мы, Боже, все твои твари, хотим быть одинаково почитаемыми, уважаемыми и известными.  

Ну, не переделывать же их по-новому. Столько трудов положил, столько сил и умственных извилин истратил, и все сначала? Но, на то он и всевышний, чтоб найти выход. Дабы успокоить и усмирить смутьянов, решил наделить их разными голосовыми и звуковыми возможностями: не поровну, а каждому индивидуально, с тем, чтобы в итоге уравнять их престижность и известность. Скажем, тот же беркут, он и так уже в фаворе, достаточно наградить его скрипучим и противным «кур-л-ы», мудрому и вельможному ворону хватит раздражающего «к-а-р…». А вот невзрачному и незаметному соловью, наоборот, расщедрился по полной: дал и волшебный голос и редчайший репертуар. Воробей, хоть и росточком не далеко от последнего удался, но коль формы более пышные, орнаментом отмеченные, получил возможность нежного и веселого чириканья. Другие пернатые тоже не обижены, каждый заимел свой, оригинальный, неповторимый голос и свою личную мелодию.  

Все успокоились и на радостях, не щадя голосовых связок, вселенский хор заполонил эфир, ублажая нас сказочным божественным пением. Половодье завораживающих звуков раздольной рекой вышло из берегов, заливает и топит печаль, грусть и уныние, вселяет в наши души надежду, оптимизм, жажду и радость жизни.  

К сожалению, кончается лето, голоса стихают, мелодии тускнеют, солисты, в большинстве своем, покидают наши края. А, как хочется продолжения концерта, как хочется кричать «браво, бисс! » и требовать продолжения волшебства.  

Вот и повелось, начали приручать пернатых, селить в дома, пытаясь побудить их творить свои вокальные чудеса круглый год. Не каждая птица с этим согласна, в неволе большинство замолкают. Но, есть и те, для которых сытная и уютная жизнь важнее свободы, за что они и отплачивают человеку все тем же задорным пением и залихватским свистом.  

Вот и я поддался моде и решил завести канарейку. Причем не одну, а сразу две. Так им веселее, не будут ощущать тяжесть одиночества и заточения, да и послушать веселый дуэт не менее приятно, чем грустное соло. Создал для них хорошие условия: просторную большую клетку с ветками, перекладинами и качелями, хорошую вместительную кормушку, украсил имитацией травки и листвы. В общем, живите, радуйтесь, пойте, получайте удовольствие сами и услаждайте нас.  

Удачно получилось, приобрел самца и самочку. Глядишь, и на потомство сподобятся. Всё для них, по самому высокому разряду: изысканный корм, тепло, свет, чистота, уход. Получайте, пользуйтесь и устраивайте концерты. Но, неблагодарные солисты упорно молчат. Вернее, не молчат, а не поют. Не понятно. В клетке освоились быстро, похоже, им нравится, прыгают, порхают, резвятся. Особенно она все время его дергает, не дает вздремнуть, взвизгивает, пристает, как бы чем-то не довольна, упрекает и поучает. Он же с трудом терпит, угрюмо сидит на одном месте или уединяется в дальнем углу.  

Похоже, надул меня продавец, неправильных птиц подсунул, бракованных. Поехал на рынок – ругаться.  

– Обманщик! Забери своих молчунов, не поют они, не умеют. Ни мелодий, ни даже простых вразумительных звуков. Устроил им идеальные условия, а толку никакого.  

– Не может этого быть, у меня ведь пели. Небось, держишь их в одной общей клетке?  

– Да, в одной. Для их же пользы: не скучно, вдвоем веселей.  

– Чудак, человек. Птицы, они же, как люди, подражают нам во всем. Я, ведь, до пенсии имел некоторое отношение к искусству, перевозил реквизит певцов при их переездах и турне, насмотрелся. Вот скажи, почему они, как только зазвёздятся, так сразу бросают своих старых жен и женятся на молоденьких? А потому, что для певца главное голос. Его надо лелеять, тренировать и постоянно развивать и не только на сцене, но и дома. А дают ему там, хотя бы, раскрыть рот? Он даже слово вставить не может в тирады жениной непрерывной болтовни, нравоучений и упреков. Молодая же побаивается уже солидного и состоявшегося человека, угождает ему, не перечит, помалкивает. Вот так и твой кенарь мучается со своей в одной клетке. Отсади её и посмотришь, что будет.  

Послушался, так и сделал. И, о чудо, канарейки запели. Не перестают ни днем, ни ночью, как будто хотят восполнить тот длительный пробел вынужденной тишины. Удивительно и другое: никакого унисона, у каждого свой репертуар, своя манера исполнения, свои музыкальные пристрастия.  

Самец поет приподнято, вдохновенно, жизнерадостно, весело, в ореоле оптимизма. Окраска голоса сочная, светлая, звуки бодрые, со смелым охватом всего нотного раздолья. Она же, наоборот, тоскливо и грустно, аккорды простенькие, короткие, мелодия унылая и даже иногда скорбная.  

Пошел опять к продавцу: поблагодарить за совет и поделиться впечатлением об исполнительском мастерстве моих пернатых питомцев. Он же:  

– Все очень просто. Она предпочитает минор, переживает и жалеет о потерянной возможности верховодить в семье и править там свои порядки. Он же – в мажоре, полон радости избавления от домашней опеки, витает в облаках триумфа, возможности независимого творчества и исполнительской свободы.  

После таких слов, я понял, что продавец пережил неспокойную семейную жизнь и меряет всех на свой аршин. А, все гораздо проще: канарейкам не хватало простора, с их талантами им нужен размах и широта воплощения. Получив все это, они и запели. И, чтоб не мешать, не соперничать, а дополнять друг друга, поют в разной манере, используя весь свой богатейший репертуарный диапазон.  

Видя это, я осмелел, открыл клетки, представил им самим выбирать, где, когда и с кем находиться: летайте, наслаждайтесь, больше никаких ограничений. И пожар вдохновения вспыхнул с новой силой, мелодии необычайной красоты языками яркого пламени полоняют самые потаенные уголки естества, греют и ублажают жаждущую добра и спокойствия душу. Пернатые Орфеи, как сказочные волшебники, своим изумительным пением скрашивают рутину нашего бытия и навевают иллюзию, так желанного, праздника..