Разъезжий полдень не бежит

Разъезжий лёд не трогает пока  

Ты сам ему услужливо не скажешь,  

Что холод казни — будит иногда  

Врага — внутри ответив за игру,  

Разъезжий полдень будит идеал  

И с ним он также в вольности — не будет  

Искать тебе у счастья — ту тропу,  

Внутри которой сам в себе осудит  

Твой мир, как идеальный свод — чудес,  

Твой образ звонкой чести — поминутной,  

Пока внутри разъезжей пасти — ты  

Ещё оскалом мнишь — поступок скудный  

И терпишь слову малый день — в себе,  

Открыв глазами свод изящной — лиры,  

Не так тонка её модель — души,  

Не тот осколок взял — как и в тиши,  

Чтоб было вровень птицами — уколов  

Ещё сегодня думать в нас — почёт,  

И в том ли осуждать предел — мечтаний,  

Что жив ты сном на этом и вот-вот  

Всё сам ведёшь свой пасмурный полёт  

Внутри намедни рупора — по грани,  

Где слов тоска не вяжет игры — нам,  

А только полдень мучает, как ладный  

Искусства модельер — в прохладе раны  

И в том он точно праздник — говорит..  

Оценщику не внемля свод презрений,  

Не думая о сыщиках — под взлёт  

Ты сам в себе наметил свод — последний  

Над волей падшей мудрости — ранений,  

Где лёд разъезжий будит — те века,  

А ты летишь под парусом — строка,  

Чтоб в душу говорить об этом — первой..  

Нельзя тебе искусственно — вести  

Свой бег игры, чтоб потом — обдавать  

За летней стужей палубы — воды,  

За той, внутри которой был — опять  

Ты выше этой меры, словно полдень  

Сбегающий от масок — в сто ролей,  

Но жив ли лиры в пустозвонной — ноше  

Тот образ душ — внутри уже хороший,  

Но думающий в сложности — пока?  

Он так горазд идти — к поползновению  

Под редкостью стремительной — весны,  

Он жив внутри искусства, как последний  

Строптивый воин в участи — расти  

И сам ты стал, как полдень — на природе,  

Внутри которой рай тебе — у грёз —  

Лишь воздух милой жизни и — обидный  

Осколок душ — внутри презрения лиры,  

Что тянет свет разъезжий — до вины..  

Он выше света в прошлом, но не видно  

Им горести в глазах — одной обиды,  

Им только жалко мёртвый полдень — стаи,  

Когда ты сам внутри — огонь расставил,  

И где-то входит дум оценщик — ролью,  

Он выше страсти между стен — презрения,  

Он ждёт внутри — разъезжий дух сегодня,  

А также мир — внутри минуты летней..  

Но сам ты ждал от полдня — повелений  

Над мнимой слову жизнью, где не надо  

Тебе искать ту часть — внутри обиды  

И там в ней думать точно — ты отрава,  

Скользишь за этой каторгой, где жили  

Мы сном одним — в глазах минуя жажду,  

Где лиры свет уже не льётся — прежде,  

А сами стали мёртвой формой — страшной..  

В цене морали гибли — за последний  

Этюд противной склочности, где были  

Мы сами по себе — внутри обидой  

И тем, что лучше жить её преградой  

Над мукой — вдаль глазами, где не видно  

Сегодня сущей жажды — только правда,  

Что холит полдень муки, где и ритмы  

Струятся — словно каторги отрава  

И жалкий смех внутри одной — могилы  

Над сотней лиц искусственного — ада,  

Где все мы стали там ему, как лиры  

Струится — между формой мысли взгляда  

И взяли сами — временем, где жили  

Те формы страха в полдень — от привычек  

Тем утром между совестью — быть завтра  

Ещё больней от жалости — под личность..