Кн. Смена широт. Рассказ 8. Обещанная земля

8. Обещанная земля  

Часть 1  

Поезд, медленно затормозив, замер у платформы берлинского вокзала. Воздух был наполнен смесью запахов — металла, влажного бетона и кофе, который источали киоски неподалёку. В этом новом, совершенно чужом мире семья Гольдштейн стояла с чемоданами, полными их прошлого. Давид, его жена Рахель, их сыновья Илья и маленький Марк ощущали одновременно растерянность и трепет перед неизвестным. Уходя из Украины, они оставили за спиной жизнь, привычную, но полную невзгод.  

Решение о переезде в Германию давалось непросто. Давид, когда впервые заговорил о планах, столкнулся с сомнениями жены. Рахель боялась перемен, ведь всё их окружение, вся семья остались на родине. Но время неумолимо подталкивало их к этому шагу: с каждым годом трудности становились всё ощутимее. Политическая нестабильность, экономический кризис, страх за будущее детей вынуждали искать выход. Давид твёрдо верил: Германия могла стать их "землёй обетованной" — страной, где усилия будут вознаграждены, а стабильность станет реальностью.  

Берлин встретил их шумом перрона и толпой спешащих пассажиров. Усталые после долгой дороги, Гольдштейны направились в миграционное бюро, чтобы зарегистрироваться. Им выдали адрес общежития для беженцев, расположенного на окраине города. Это было старое здание с обшарпанными стенами и скрипучими полами. В маленькой комнате поместились только две кровати, шкаф и обеденный стол. Кухню и санузел приходилось делить с соседями, такими же мигрантами. Эти условия тяжело давались Рахель, но Давид утешал её: "Это временно, пока мы не найдём что-то лучшее".  

С самого первого дня Давид начал борьбу за будущее семьи. Каждое утро он отправлялся в бюро для мигрантов, часами стоял в очередях и заполнял бесконечные анкеты. Бюрократия, как стена, вставала между ним и возможностью начать новую жизнь. Через несколько недель им удалось получить временный вид на жительство. Это означало, что теперь он мог искать работу. Однако вскоре стало ясно, что его инженерный диплом здесь не признаётся. Чтобы работать по профессии, требовалась длительная и дорогостоящая переквалификация, на которую не хватало ни времени, ни денег.  

Тем временем Илья пошёл в немецкую школу. Первые дни для него были настоящим испытанием: незнание языка, пристальное внимание со стороны одноклассников, насмешки. Но мальчик не сдавался. Каждый вечер он старательно учил слова, обращаясь за помощью к матери. Постепенно он начал понимать учителей и даже нашёл друга — Томаса, который помогал ему с немецким. Илья присоединился к футбольной команде школы, и это стало его первым настоящим успехом в новой стране.  

Марк, слишком маленький для школы, целыми днями был с Рахель. Ему трудно давались перемены. Однажды он спросил мать: "Мама, мы ведь вернёмся домой? Там наш настоящий дом". Рахель, с трудом сдерживая слёзы, ответила: "Марк, теперь наш дом здесь. Мы строим новую жизнь". Но внутри она чувствовала себя такой же чужой, как и её дети.  

Давид устроился на стройку. Работа была тяжёлой и непривычной, но это приносило семье хоть какой-то доход. Каждое утро он уходил затемно и возвращался поздно вечером, уставший и молчаливый. Рахель видела, как трудно ему приходится, но понимала, что он держится ради их общего будущего. В эти дни они старались поддерживать друг друга. Рахель взяла на себя заботу о доме, помогала Илье с учёбой и старалась создать для Марка хоть подобие привычной атмосферы.  

Спустя несколько месяцев жизнь начала меняться. Илья освоился в школе, завёл новых друзей, стал увереннее. Он с воодушевлением рассказывал семье о своих успехах в футболе, о том, как их команда готовится к важному матчу. Давид и Рахель гордились сыном. В эти моменты они чувствовали, что их усилия не напрасны.  

Однако стабильность оказалась иллюзией. Контракт Давида закончился, и снова начались поиски работы. Средства стремительно истощались, а новая работа не находилась. Давид ходил на собеседования, но каждый раз слышал отказ: "Ваш опыт недостаточен, дипломы не соответствуют нашим стандартам". Это изматывало его. Однажды вечером, когда дети уснули, Рахель предложила: "Может, вернёмся? Там всё знакомо". Но Давид покачал головой: "Нет. Мы здесь ради детей. Я не могу просто так сдаться".  

Рахель тоже решила действовать. Она устроилась уборщицей в местной школе. Работа была физически тяжёлой, но она приносила хоть небольшой доход. Давид же продолжал подрабатывать на временных местах, разгружая товары на складе или ремонтируя квартиры. Эти месяцы были полны напряжения и усталости. Но каждый раз, глядя на сыновей, они находили силы продолжать.  

Постепенно жизнь начала налаживаться. Семье удалось снять небольшую квартиру — скромную, но свою. Рахель украсила её так, чтобы создать уют. Давид записался на курсы немецкого языка и начал процесс подтверждения квалификации. Илья с радостью ходил на тренировки, готовился к школьным соревнованиям. Даже Марк, казалось, стал привыкать к новому дому.  

Одним из самых светлых моментов для семьи стал день, когда Илья получил награду за лучшую игру на турнире. Его успех был символом того, что даже в чужой стране можно добиться своего. Это вдохновило Давида, и он с ещё большей решимостью взялся за обучение. Каждый вечер он сидел за учебниками, повторяя грамматику и изучая технические термины.  

Прошёл год. Жизнь семьи Гольдштейн стала более стабильной. Они научились справляться с трудностями и смотреть в будущее с надеждой. Германия больше не казалась чужой, хотя воспоминания о родине остались в их сердцах. Давид продолжал работать над подтверждением своей квалификации, Рахель нашла новых подруг среди соседей, Илья мечтал стать профессиональным футболистом, а Марк готовился пойти в школу.  

Каждый член семьи внёс свою лепту в их новую жизнь. И пусть впереди ещё были испытания, они знали, что смогут справиться. Главное — они были вместе, и это давало им силы.  

Часть 2  

Прошло несколько месяцев, и хотя семья Гольдштейн всё ещё сталкивалась с трудностями, они начинали привыкать к новой жизни в Германии. Давид продолжал искать работу каждое утро, но чем больше времени он проводил в поисках, тем больше ощущал, как тяжело ему приходится. В Украине он был инженером, имел высокое признание в своей профессии, но здесь его опыт практически не имел ценности. Немецкая бюрократия, языковой барьер и необходимость бороться за то, что прежде казалось обычным и непреложным, выматывали его. Каждый день становился испытанием.  

Когда Давид возвращался домой, он был измучен и разочарован. Его лицо выражало усталость, а его мысли, похоже, больше не находили поддержки в этом новом мире. Рахель, видя это, старалась поддерживать его. Она готовила любимые блюда, которые они привезли с собой, и делала всё возможное, чтобы дом был уютным. Украшения, привезённые из Украины, такие как фотографии родных мест, старинные вышивки, ковёр, который когда-то был семейной реликвией, приносили хоть какое-то ощущение привычного мира. Это были маленькие отголоски старой жизни, и они дарили Рахель какое-то утешение, но ей было видно, как трудно детям приспособиться к переменам. Их жизнь продолжала не совпадать с тем, что они себе представляли.  

Илья, старший сын, сразу поступил в местную школу, и ему предстояло учить немецкий. Для Ильи, в отличие от его младшего брата, это было вызовом, но не чем-то пугающим. Учителя сразу заметили его старания. Илья был целеустремлённым и не боялся трудностей. Немецкие дети приняли его с любопытством и интересом, и он постепенно адаптировался. Он заводил друзей, и хотя родители были рады, Давид не мог избавиться от чувства, что его сын всё больше становится частью новой страны. Он замечал, что Илья лучше понимает окружающую действительность, чем свою собственную семью, и это начинало беспокоить его.  

Однажды, за ужином, Илья с осторожной улыбкой спросил у отца:  

— Папа, нас с классом пригласили на экскурсию в соседний город. Можно мне поехать?  

Давид замолчал, положив вилку на тарелку. Он оглядел свою жену, которая без слов поддержала сына взглядом. Давид знал, что финансовая ситуация была непростой. Деньги, которые они привезли с собой, таяли на глазах, и каждая трата теперь была серьёзной проблемой. Однако Рахель заметила, что для Ильи эта экскурсия была важна, и своим взглядом как бы говорила мужу: «Позволь ему». Давид тяжело вздохнул и, поняв, что такой вопрос можно не откладывать, кивнул.  

— Ладно, сынок, можешь поехать, — ответил он. — Но помни, что денег на всякие развлечения у нас пока немного.  

Илья радостно кивнул, и родители почувствовали, что их маленькое решение стало для сына маленьким праздником, который наполнил их дом хотя бы временным счастьем.  

Марк, младший сын, оказался более уязвимым. Переезд дался ему гораздо труднее, чем старшему брату. Он скучал по родному двору, по друзьям, по той жизни, которая осталась в Украине. В новой школе ему было сложно, и даже несмотря на добрые намерения учителей, он чувствовал себя чужим. Марк был ещё слишком маленьким, чтобы полностью осознать причины их переезда, и часто замыкался в себе. Рахель переживала за него, пытаясь поддерживать разговоры с учителем, объясняя, как трудно ребёнку адаптироваться в чужой культуре. Но всё, что могла предложить она — это время, которое могло бы смягчить боль утраты.  

Однажды, сидя с мамой, Марк открыл книгу на украинском языке и с грустью спросил:  

— Мам, а когда мы вернёмся домой? Мне так здесь не нравится…  

Рахель села рядом с сыном, обняла его и тихо сказала:  

— Знаешь, сынок, мы с папой постараемся сделать так, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома. Это будет не быстро, но со временем тебе здесь понравится.  

Слова матери немного успокоили Марка, но каждый вечер перед сном он продолжал мечтать о возвращении в Украину. В его маленьком сердце не было ещё места для новой жизни. Он не мог понять, почему они оставили всё, что было знакомо и родно, и до сих пор не мог почувствовать Германию своей. Детские мечты о доме, о дворе, о старых друзьях не отпускали его.  

Давид, видя, как тяжело его младшему сыну, решил, что должен больше времени проводить с детьми. Однажды он предложил всей семье сходить на прогулку по городу. В этот субботний день они отправились на местный рынок, прошлись по парку, зашли в книжный магазин, где Давид купил несколько книг для детей, чтобы они чувствовали себя более связанными с новым местом. Он всё время пытался рассказывать детям истории, связанные с их родиной, с теми традициями, которые они привезли с собой. Но его рассказы казались Илье всё более далекими. Илья, теперь более поглощённый своей новой жизнью, не показывал особого интереса к семейным историям.  

— Папа, — неожиданно сказал Илья, — а почему мы должны помнить о том, что было раньше, если здесь всё по-другому? Разве не лучше думать о том, что у нас сейчас?  

Давид был ошеломлён. Он всегда считал, что связь с культурой и традициями — основа семейных ценностей. Он не мог понять, почему его сын стал так отдаляться от их корней.  

— Илья, мы приехали сюда не просто так. Нам нужно помнить, кто мы и откуда, — ответил Давид, стараясь сохранить спокойствие.  

Но Илья только пожал плечами. Давид почувствовал, как эти разговоры становились всё более сложными и болезненными. Он видел, что Илья уже думает по-другому, и его тревога усиливалась.  

Вечером, когда дети уже спали, Рахель подошла к Давиду и мягко погладила его по плечу.  

— Давид, ты сам видишь: Илья просто привыкает. Позволь ему впитывать это новое окружение. Мы ведь сюда и приехали, не так ли?  

Давид с тяжёлым вздохом ответил:  

— А что, если однажды он совсем забудет, кто он?  

Рахель понимала, что этот страх не только у Давида, но и у неё самой. Но она верила, что детям нужно дать больше свободы, чтобы они могли адаптироваться. Да, это было тяжело, но, возможно, именно так они найдут своё место в новой стране.  

На следующий день Давид снова пошёл на курсы немецкого языка. Он записался на программу переподготовки, хотя знал, что это займет много времени. Но если бы он хотел обеспечить стабильное будущее своей семье, нужно было начинать заново. Давид понимал, что возвращение в прежнюю жизнь невозможно, и хотя это было больно, он был готов сделать всё, чтобы семья смогла устроиться в Германии.  

Илья, вдохновлённый решимостью отца, стал усерднее учить язык. Он понимал, как важно для его семьи, чтобы они нашли здесь своё место. И хотя ему было не так легко, как когда-то дома, он видел, как Давид решает проблемы, и это давало ему силы. Он стал больше времени проводить с друзьями, всё больше забывая о родных местах, но родители старались это воспринимать как часть взросления.  

Марк, наблюдая за братом, тоже стал более открытым. Он всё больше интересовался местной жизнью, и хотя иногда и разговаривал на ломаном языке, он не терял азарт в общении с местными детьми. Он всё чаще улыбался, и Германия, казавшаяся для него чуждой, постепенно начала обретать цвет и форму.  

Несмотря на трудности, Давид и Рахель начали видеть, что перемены идут на пользу детям. Хотя они всё ещё не знали, что ждёт их впереди,  

Теперь уже не так сильно боялись будущего.  

Часть 3  

Прошло уже полгода с тех пор, как семья Гольдштейн обосновалась в Германии, и жизнь Давида, Рахель, Ильи и маленького Марка начала медленно, но уверенно менять свой ход. Эти месяцы стали временем адаптации, периодом, наполненным не только трудностями, но и маленькими победами, которые давали семье силы двигаться дальше. Германия стала их новым домом, но каждое утро приносило с собой вызовы, от которых не было спасения, особенно для Давида и Рахель. Их жизнь не оставалась прежней, и хотя в первые месяцы казалось, что перемены будут почти незаметными, теперь стало ясно — этот процесс не может пройти без следа.  

Илья, старший сын, адаптировался гораздо быстрее, чем его родители ожидали. Он легко завёл друзей, освоил немецкий язык и постепенно становился частью школьного коллектива. Ребята в классе приняли его, несмотря на культурные различия, и он стал частью их дружной компании. Однако, чем больше Илья становился самостоятельным, тем реже он обращался к семейным традициям и тем сильнее родители начали ощущать его дистанцирование. Давид с Рахель замечали, что он всё чаще избегает разговоров о своей родине, о привычках и праздниках, которые они когда-то праздновали в Украине. Для Ильи, по-видимому, гораздо важнее было вписаться в новую действительность, чем сохранять в памяти старые обычаи.  

Однажды вечером Рахель решила поговорить с Ильей. Она искренне переживала, что её сын отдаляется от всего, что было раньше. Рахель настраивалась на разговор с ним, надеясь, что сможет понять, как он чувствует себя в новой жизни. Она зашла в его комнату и, немного неуверенно, спросила:  

— Илья, как ты себя чувствуешь здесь? Тебе не тяжело быть в новой стране, в новой школе?  

Илья, который всё это время был занят чем-то своим, не проявил особого интереса к её вопросам. Его ответ был коротким и несколько раздражённым:  

— Мам, ну правда… зачем всё это вспоминать? Здесь никто не живет, как мы жили раньше. Я не хочу, чтобы мы выделялись.  

Это было ударом для Рахель. Она почувствовала, как её сердце сжалось от тревоги. Вопрос о сохранении традиций вдруг стал для неё болезненным. Рахель молчала, пытаясь успокоиться и не показывать сыну своего разочарования. Как мать, она понимала, что это обычный возрастной кризис, когда важно быть таким же, как все, быть принятым в коллектив. В этой борьбе за признание Илья, возможно, просто не осознавал, как глубоко он отрывается от своих корней.  

Марк, младший сын, переживал перемены по-другому. Он тоже начал знакомиться с местными детьми, но, в отличие от Ильи, не был столь стремителен в своём желании забыть о родной культуре. Марк не мог не интересоваться семейными историями, и ему нравилось слушать рассказы о том, как они жили в Украине, как праздновали шаббат, какие были традиции и обычаи. Его всё ещё тянуло к дому, и в этом смысле он оказался более привязан к прошлому, чем старший брат.  

Когда Марк сообщил, что он будет выступать на школьном празднике, Рахель и Давид сразу поняли, как это важно для него. Несмотря на усталость и повседневные заботы, Давид поддержал сына. Он даже купил Марку новую рубашку, зная, как важно для него это событие. На празднике Марк и его друзья исполнили старинный немецкий танец, который был частью школьной программы, и получили бурные аплодисменты. Давид смотрел на сына с гордостью, но в его душе осталась тревога. Он чувствовал, как время уходит, и как они теряют что-то важное, что было их родным, привычным, чем они жили до сих пор.  

Тем не менее, для Марка это был момент триумфа. После выступления он побежал к отцу и обнял его, ощущая поддержку и гордость родных. Давид с улыбкой похвалил его, понимая, что это и есть тот момент, когда старое и новое начинают сосуществовать. В глубине души он ощущал, что происходит какое-то важное изменение. Возможно, этот танец был маленьким шагом к новым возможностям, но в то же время это была часть новой жизни, которую они не могли отвергнуть.  

Что касается Давида, то его собственная адаптация шла гораздо медленнее. Он нашёл работу в строительной компании, но чувствовал, что это лишь половина того, что ему нужно. Каждый день он возвращался домой уставшим, с тяжёлым чувством, что его усилия не приводят к желаемым результатам. Язык давался ему с трудом, и коллеги воспринимали его с настороженностью, что ещё больше угнетало его. Он часто думал о своей семье и о том, как они все стали чужими в этой стране. Но, несмотря на трудности, Давид находил утешение в вечерних беседах с Рахель и Марком. Это были тихие вечера, когда вся семья сидела за столом и делилась мыслями и воспоминаниями. Тогда он ощущал, что, несмотря на всё, они по-прежнему остаются вместе, несмотря на все различия.  

Однажды Илья сообщил родителям важную новость: его класс будет участвовать в школьном концерте, и он был выбран солистом для исполнения немецкой народной песни. Рахель была одновременно рада и обеспокоена. Она ощущала, что её сын всё больше поглощён новым миром и, возможно, забывает о своей родной культуре. Но она скрыла свои чувства и, с улыбкой, поддержала Илью:  

— Мы обязательно придём, Илья. Мы гордимся тобой.  

День концерта настал, и вся семья отправилась в школу. Атмосфера в зале была праздничной, дети были одеты в красивые костюмы, приготовленные для выступления. Давид и Рахель сидели в зрительном зале, нервно ожидая выступления Ильи. Они не могли представить, как будет смотреться их сын, поющий чужие песни на незнакомом языке. Когда Илья вышел на сцену, его голос звучал чисто и уверенно. Он пел с таким рвением, что был в центре внимания всего зала. Все аплодировали, зал наполнился овациями. Давид и Рахель были одновременно горды и грустны. Они осознавали, что Илья уже стал частью этой новой жизни, но всё это было для них новым и чуждым.  

После концерта Илья подбежал к родителям с гордой улыбкой:  

— Ну как вам? Понравилось?  

Рахель обняла сына и, едва сдерживая слёзы, сказала:  

— Ты был великолепен, Илья. Мы гордимся тобой.  

Давид тоже похвалил сына, но внутри его бурлили противоречивые чувства. Ему было трудно смириться с тем, что его сын стал таким чужим. Он понимал, что, возможно, больше не сможет вернуть того Илью, который с любовью слушал рассказы о своих предках. И хотя Давид пытался поддержать сына, внутри он переживал, что всё изменилось.  

На обратном пути домой Илья рассказывал родителям, как его хвалили учителя, как друзья поддерживали его. Рахель радовалась за сына, но Давид погружался в свои мысли. Он понимал, что Илья выбрал свой путь, и хотя это было тяжело, он осознавал, что свобода выбора — это часть взросления.  

Позже, за семейным ужином, Рахель предложила Илье провести вечер, пересматривая старые фотографии, чтобы вспомнить прошлое. Но Илья, едва взглянув на родителей, ответил, что у него есть планы с друзьями и что он вернётся поздно. Давид хотел возразить, но Рахель тихо положила руку ему на плечо, и он понял, что сын уже взрослеет, что он выбирает свой путь, и им остаётся только поддерживать его.  

Марк, видя, как меняется брат, однажды подошёл к отцу и спросил:  

— Папа, а мы всегда будем помнить, откуда мы родом?  

Давид обнял его и с теплотой ответил:  

— Да, Марк. Мы всегда будем помнить.  

И хотя Давид не знал, что принесёт будущее, он осознавал, что они были готовы принять перемены. И несмотря на всё, что теряли, их семья оставалась вместе, и это было главное.  

Часть 4  

Через несколько месяцев после того памятного концерта жизнь семьи Гольдштейн продолжала идти своим чередом. Но для Давида и Рахели ощущения менялись с каждым днём, нарастая, как тень, и наполняя их сердца неопределённостью и пустотой. Ощущение, что они не успевают за временем, не успевают за теми переменами, что происходят в жизни их детей, всё больше тревожило их. Особенно это касалось Ильи, их старшего сына. Рахель порой ловила себя на мысли, что их усилия сохранить традиции, воспитать детей в духе семьи и истории, становятся не более чем старым, уже не актуальным миром, который уходит в прошлое. Илья всё больше растворялся в немецкой культуре, в новых друзьях, в новом окружении, и всё меньше возвращался к тем моментам, которые когда-то были частью их жизни.  

Рахель часто чувствовала, как она отстала от реальности. Каждый разговор с сыном становился всё сложнее. Она замечала, что Илья всё чаще говорил о Германии как о своей родной земле, о её культуре как о той, которая достойна восхищения и уважения. Сложно было поверить, что когда-то он с таким упорством и радостью изучал историю своей семьи, интересовался жизнью на Украине, делился воспоминаниями о бабушке и дедушке. А теперь всё это казалось далеким и неактуальным для него.  

Марк, в отличие от Ильи, всё ещё часто задавал вопросы. Он искренне интересовался жизнью на Украине, пытался понять, как была устроена их жизнь раньше, что значат те или иные традиции, что особенно важно для семьи, чтобы не забывать свой родной язык, культуру. Давид, хотя и переживал из-за того, что происходит с Ильей, пытался ответить ему честно, по мере возможности объясняя, как важно помнить свои корни. Вечерами, за ужином или в моменты, когда они оставались вдвоём, Давид рассказывал Марку истории о своём детстве, о том, как его родители пережили трудные годы, как на их глазах менялся мир. Давид был не готов смириться с тем, что они могли бы полностью забыть свою родину, но понимал, что перемены неизбежны.  

Однажды, в такой спокойный вечер, Марк спросил, что они думают о возвращении на родину. Давид посмотрел на сына и понял, что этот вопрос стоит между ними уже давно. Он задумался, пытаясь осознать, что будет для них лучше, возвращение или продолжение жизни в Германии. Ответ был очевиден, но в то же время очень болезненный. Он вздохнул и сказал:  

— Мы не вернёмся, Марк. Но мы не забываем. Мы всегда будем помнить, кто мы.  

Слова эти были не просто утешением для сына, но и для него самого. Давид знал, что путь назад для них закрыт. Хотя память о родине и её образы останутся с ними, а сердце порой будет тосковать, всё же их жизнь теперь в Германии. Но это не значило, что они должны забыть о своём прошлом. Они не забыли, и, возможно, именно этот момент был ключевым.  

Тем временем Илья продолжал погружаться в немецкую культуру с головой. Его успехи в школе впечатляли: он стал старостой класса, за что гордился и чувствовал себя в своей тарелке. Немецкий язык Илья выучил быстро и уверенно, стал гораздо более самостоятельным. Он полюбил музыку, научился играть на гитаре и с удовольствием посещал различные музыкальные клубы, заводя новые знакомства и сближаясь с местными подростками. В его жизни всё больше было немецких друзей и занятий, которые, казалось, заменяли ему всё то, что оставалось позади.  

Когда Илья сообщил, что собирается поехать с друзьями на летний фестиваль в Баварию, Давид не скрывал беспокойства. Это было слишком далеко от дома. Да и сама поездка с друзьями казалась ему очередным шагом, который отдаляет сына от семьи. Давид пытался выразить свою тревогу:  

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил он, хотя и старался скрыть своё беспокойство.  

Илья, не отрываясь от экрана телефона, спокойно ответил:  

— Всё нормально, пап, не переживай. Это просто фестиваль, у всех мои друзья поедут. Будет весело.  

Давид почувствовал, что его слова не доходят до сына. Илья не воспринимал его переживания всерьёз, да и сам Давид понимал, что его сын стремится к независимости и свободе. Но что он мог сделать? Давид знал, что удерживать Илью не было смысла, и что нужно поддерживать его в выборе, даже если это значило отпускать.  

Когда настал день отъезда, Давид переживал особенно сильно. Он смотрел, как Илья собирает сумку, как по привычке говорит с друзьями по телефону, и чувствовал, что его сын уходит всё дальше. Рахель заметила его подавленное состояние и попыталась утешить:  

— Он вернётся, Давид. Илья всегда возвращается домой. Всё это временно, потом всё уляжется.  

Но Давид не был уверен. Каждый день он видел, как семья становится всё более отчуждённой, как Илья всё больше поглощён своей новой жизнью. На фоне этих переживаний Рахель решила отвлечься и посетить свою старую подругу. Та жила в Берлине, и Рахель давно не видела её. Эта встреча должна была помочь ей разобраться в своих чувствах.  

Когда Рахель вернулась домой, Давид был рад её возвращению. Она рассказала о встрече с подругой, как та поделилась переживаниями о жизни в Германии. Рахель почувствовала, что её тревоги не такие уж беспочвенные, что её чувства могут быть поняты. Это помогло ей успокоиться, и она вернулась домой с ощущением, что, возможно, всё не так плохо.  

Когда Илья вернулся с фестиваля, он был весь в впечатлениях и радости. Он рассказал, как весело провёл время, как наслаждался музыкой, атмосферой праздника. Он улыбался, и Давид понял, что, несмотря на свою тоску по родине, он всё-таки испытывает радость за сына. Илья нашёл свою дорогу, его жизнь в Германии приобретала конкретную форму, и это было важно.  

— Папа, мама, я понял кое-что на фестивале, — сказал Илья, садясь за ужин. — Здесь, в Германии, столько возможностей, я даже не думал, что всё так круто.  

Давид с Рахель переглянулись. С одной стороны, они были счастливы за сына, но с другой — это напоминало им, как сильно он изменился. Его идеалы, его мечты о старом мире отходили на второй план, уступая место новым стремлениям.  

Но Давид понял одно: жизнь не стоит на месте. Илья выбирает свой путь, и, возможно, это даже хорошо. Он почувствовал, что, несмотря на перемены, есть место и для их нового дома. Германия стала для них новой землёй, и Давид ощущал, что в этой жизни, несмотря на всё, они не одиноки.  

И это было главное.