Последствия применения гей-бомбы

-46-  

1974 год  

Инна: И?  

Ершов: И всё, Фантомас разбушевался! Колян вырвался из клетки и стал всё крушить... Вот так нам добавили шесть лет к сроку...  

Инна: Хм, что-то не верится мне, что Бармалеев мог на шесть лет накуролесить...  

Бармалеев: (разводя руками) Форс-мажор...  

Ершов: Права ты, по-хорошему там вышка светила... Но Колян очень удачно за мной погнался с пультом управления от нового секретного оружия и... товой...  

Инна: Чего товой?!  

Ершов: Нечаянно взорвал гей-бомбу... Ну и... все... всё... вот...  

Инна: Что «все-всё-вот»?! Хватит порциями информацию выдавать, это раздражает!  

Ершов: Все на Кольском полуострове стали пидарасами, разве непонятно?! Даже чуток Финляндию со Швецией задело... Правда если наши люди как могли сопротивлялись воздействию гей-химии, и из них эта блажь быстро выветрилась, так что обошлось полшишечкой или даже просто поцелуем в щёчку, то европейцы так пидарасами и остались, что неудивительно, нет у них иммунитета и силы воли как у советских людей.  

Инна: Вы-то про это откуда узнали?  

Бармалеев: Нам следователь про то рассказывал на закрытом суде. Собственно срок за это нам и скостили. Испытания бомбы признали успешным, пусть и с несколькими оговорками. Всё-таки несколько советских пидарасов не смогли побороть в себе тягу к мужским жопам и среди них бывший кум тюрьмы. Так что нас в этот раз не сильно журили и досиживали срок мы уже в другом месте, от греха, уж очень все на полуострове на нас злы были...  

Инна: А ну, стоп, раз, по твоим словам, все там стали пидарасами, то получается и вы тоже!  

Ершов: А вот и не угадала! В этот раз нам помогли хаски, что я прикармливал полгода, я же на них от Коляна и удирал по тундре ну и с направлением ветра свезло. А потом Коляна отпустило, и он наконец-то понял, что я просто специально выбесил его и всё что я ему наговорил неправда...  

Бармалеев: Так и есть. Ленка меня всю школу игнорировала и вообще у меня подозрения, что это именно она про нас слухи всякие распускала. В Югославию меня не взяли просто потому что я в шашки не умел играть, в отличии от Ершова. А вот с групповым фото... тут всё-таки Серёга не врал, он действительно перепутал, где и когда будут фотографироваться выпускники...  

Ершов: Не специально! Это важно!  

Бармалеев: Но за это я ему таки навалял пультом по хребту. И, кстати, откуда, мне было знать, что та дура это пульт управления? Я так на суде и сказал.  

Ершов: Ну и тётя Женя за нас вступилась. Бывшего кума никто даже слушать не стал. Нет пидарам доверия.  

Инна: Значит, в следующий раз вы вышли на свободу только в 1968 году...  

Ершов: Ага и дернула нас нечистая сразу в Москву податься, ну эту историю мы рассказывали, про митинг возле мавзолея. Ну и последний срок мы получили за посадку самолета, в котором все потравились от пердежа Коляна...  

Бармалеев: Хватит на этом заострять внимание! Это был форс-мажор и бобовые! Я про другое хочу тебя спросить Инна, а как мы, собственно, из Московской области попадём в Японию?  

Инна: Это хороший Вопрос, Коля. Отвечаю: А хуй его знает!  

Бармалеев: Я почему-то так и думал... А может...  

Инна: Но это не значит, что я расстанусь со своей мечтой! А ты, как мой будущий супруг должен во всём поддерживать свою любимую жену!  

Бармалеев: Да я, как бы...  

Инна: Тему закрыли! Или ты хочешь вернуться в контору?  

Бармалеев: Нет! Наверняка эти скоты задумали что-то гнусное, античеловечное!  

Ершов: Эти могут... Меня тоже терзают смутные сомнения, что пешкодралом нам до Японии не добраться. К тому же наверняка на нас уже ориентировки составлены, и наши фотороботы скоро будут у каждого милиционера в Союзе. А уж когда подключат прессу...  

Инна: Так, отставить бздеть, Ершов! Я с детства готовилась к этому!  

Бармалеев: К чему, Инна?  

Инна: Что весь мир будет против меня! Первое что мы сделаем, это радикально сменим образ...  

Бармалеев: Надеюсь, не сильно радикально?  

Ершов: (хохотнув) И не надейся!  

Инна: Возьмём на вооружение метод Керенского!  

Бармалеев: Это, что, возглавим страну в переходный период?! Инна, где мы и где политика!  

Инна: Дурак! Причем тут политика! Думаешь как Керенский всех наебал когда его за сраку взяли? Оделся в женское платье профурсетки и был таков! Точнее там было несколько платьев, а если точно целый женский гардероб. Керенский был из этих, забыла слово, короче, любил в женское переодеваться по поводу и без. Обычно без.  

Бармалеев: А ты про это откуда знаешь?  

Инна: Мамаша рассказала со слов отца, ну деда моего недокумеки, что словарь составлял. Он ведь кроме словаря ещё и мемуары писал в эмиграции.  

Бармалеев: Постой, а разве твой дед жив?  

Инна: А что ему сделается! Живее всех живых, как и Ленин!  

Ершов: ЛЕНИН ЖИВ?!  

(продолжение следует)