Цветы времени

Солнце, как и всегда, сияло ярко, но было подло скрыто от глаз грозовыми тучами. Как бы сильно оно ни желало одарить землю светом, не ему решать, дойдут ли его приятно ласкающие кожу лучи до тех, кто всей душой желает тепла. Лишь тучи могут помешать благим порывам солнца, но сколь сильно бы они не хотели сделать день унылым и пасмурным, как это привычно обитателям северной столицы, не им решать, в какую сторону их унесет ветер и как низко они опустятся для пущего эффекта. Тем временем у ветра нет ни малейшего намерения вмешиваться в жизни людей, он лишь без задней мысли задирает неудачно пошитые юбки и игриво развевает волосы своими неуловимыми порывами. Только изредка ветер веселится от души и устремляется в пляс; тогда он отрекается от своего привычного, невесомого состояния и обретает форму ураганов, торнадо и смерчей.  

Прохладным осенним днем ветер, как и всегда, развлекался: он разбрасывал пожелтевшие листья и наблюдал, как они слегка небрежно волочатся по земле, хотя еще недавно считали своим пристанищем родное дерево. Один из брошенных на произвол судьбы листьев упал на подкошенную временем лавочку. Красок на ней было заметно меньше, чем полагалось, но это не мешало ей справляться с её единственной задачей. На лавочке сидел пожилой человек, который знал её в лучшем виде, можно сказать, с самого её рождения. Он заметил подсохший лист, неловко упавший возле его руки, и поднял его, сам не понимая, зачем вдруг ему сдался этот совершенно обычный лист. Дедушка повертел его в руках и невольно задумался, что когда-то лист был зеленым и источал свежесть. У этой мысли не было продолжения; она лишь подмигивая удалилась из головы пожилого человека.  

Со стороны пенсионер вызывал лишь жалость: брюки были потертыми, и на одной из штанин красовалась дырка, которую пытались неумело заштопать. Куртка была не по сезону тёплая и столь же старая, как штаны; на голове красовались поредевшие седые волосы, которые будто из вежливости оставались на голове, хотя давно собирались покинуть место своего обитания. Пустые поблекшие глаза, которые красовались на угрюмом лице с глубокими морщинами, смотрели в никуда, будто всё вокруг им осточертело, и сил смотреть по сторонам не было. Старик тяжело дышал, казалось, расходуя все силы лишь на это обыденное действие. При вдохе был слышен хрип, а иногда и легкий стон слетал с его губ. От него разило одиночеством и отчаянием, но в то же время читалось спокойствие и принятие жизни во всем её неумолимом виде. В его голове мелькали мысли, они были отрывочными и совсем не грели душу:  

"На ужин сегодня гречка. "  

"Если куплю мясо, хватит ли денег до конца месяца? "  

"Телевизор смотреть не хочу, когда буду дома, найду что перечитать из своей библиотеки. "  

"Как же спина болит, ничего не спасает от этого проклятия. "  

"Хоть бы одна живая душа спросила о моем здоровье. "  

"У внука день рождения на днях, едва ли я его увижу, он не приходил уже три года, а сын вовсе не хочет меня видеть. "  

"Лекарства подорожали, если разболеюсь, с голоду помру. Я уже чувствую, как подступает простуда; пойду домой. "  

Он поднялся с лавочки, тяжело дыша, стоя в полный рост он не мог держать спину прямо; у шеи красовался горб. Едва передвигая ногами, он медленно направился в сторону парадной. Вдруг раздался звонкий голос: "Постойте, дедушка! " Оглянувшись, старик столкнулся с горящими парами голубых глаз, обладателем которых был неказистый ребенок лет семи. "Я нарвал вам цветы, возьмите, пожалуйста. " Пару секунд лицо, испещренное морщинами, было неподвижно, а глаза выражали негодование. Мальчик не переставал улыбаться и протягивал руку с букетом цветов еще старательнее, чем пару секунд назад. Трогательный вид мальчика заставил старика расплыться в улыбке; она украсила его лицо, и он больше не казался таким же жалким и угрюмым, как прежде.  

Они улыбались друг другу какое-то время, будто забыв о течении времени, их глаза одинаково засверкали, хоть и были такими разными: одни поблекли от бесконечного количества прожитых дней, а другие горели в предвкушении предстоящей долгой жизни.  

Неловко стоя друг перед другом и зависнув в необычайно искреннем моменте, они олицетворяли собой саму сущность времени. Морщинки весело зашевелились, когда старик произносил слова благодарности: "Спасибо, сынок. " Дедушка взял цветы и не мог свести взгляда с мальчика. Ребенок еще шире улыбнулся в ответ, у него недавно выпали несколько молочных зубов, но это совсем не мешало ему улыбаться всеми оставшимися. "Вы станете моим другом? " – Запинаясь спросил мальчик. "Зачем же тебе такой старый друг? " – С усмешкой и легкой горечью во взгляде спросил старик. Мальчик негодующе уставился на него, и стало ясно, что он об этом даже не задумывался. После недолгого молчания, старик понял, что заданный им вопрос для ребенка бессмысленный и глупый, морщинки снова зашевелились – "Не волнуйся, сынок, я буду твоим другом. " Мальчик засиял и с энтузиазмом объявил – "Я гуляю здесь каждый вечер. " Старик улыбнувшись ответил – "Тогда мы еще обязательно увидимся. " Ребенок, довольный обретением нового друга, вежливо попрощался и побежал в сторону детской площадки. А дедушка еще пару минут стоял у парадной, смотря, как мальчик весело удалялся навстречу новым детским приключениям.  

С немалым усилием он открыл дверь и зашел в парадную, с трудом волоча ноги. Преодолев препятствие в виде лестницы, он зашел в свою квартиру, налил воды в стакан и поставил туда цветы. Сам же с облегчением сел за стол и принялся разглядывать букет. Он был неумело собран из ромашек. Рядом с букетом дедушка положил осенний лист, который так и не выпустил из рук, с тех пор как к нему прикоснулся. Спустя некоторое время, он подошел к окну, которое открывало вид на детскую площадку. Там играл его новый друг и еще несколько детей. Старик долго смотрел в окно, обращая свое внимание то на детей, то на природу вокруг. Поблекшие волей времени глаза наполнились слезами, и его взор устремился к небу.  

Тучи слегка разошлись, и редкие лучи солнца доходили до земли. Вскоре пошел дождь, дети разбежались по домам, и все вокруг приобрело совершенно иной вид. День шел своим чередом, близилось время заката, солнце пряталось за горизонтом и ненадолго прощалось с ранее освещаемой им частью земли. Дедушка все еще был у окна, он подставил стул поближе и наблюдал за всем, что было доступно его взору, иногда отрываясь на книгу, которую перечитывал далеко не в первый раз. Он разглядывал все с такой жадностью, будто был слеп половину своей жизни, и внезапно обрел зрение вновь. Лицо его будто ожило, то и дело он расползался в легкой улыбке, время от времени тяжело вздыхал, изредка седые брови слегка приподнимались, а глаза загадочно блестели, будто намекая: старик открыл для себя то, что волнует каждого из нас.