Город убийц

Он умирал медленно. Судорога колотила истерзанную плоть, что уже никогда не превратится из фарша в человека. Обратной дороги оттуда нет. Чья-то безжалостная рука убивала медленно, смакуя каждую минуту боли, возвращая энергию жизни в колыбель вселенной, чтобы наполнить до краев сосуд с кровью. Это была гениальная инсталляция смерти, где каждое положение тела говорило о многом умному и молчало для всех остальных – простых людей или тупых овец этого скучного мира. Оставалось лишь запечатлеть последнее мгновение этого экспоната, чтобы стереть его из своей памяти навсегда. Кровь стекала красной змейкой изо рта, больно жаля вздрагивающее тело немолодого мужчины. Его руки тянулись в пустоту, все еще желая схватить ее за подол. Из последних сил почти труп прокусил себе язык и попытался что-то написать кровью, тряся кровавыми волосами по грязной земле. Его рот лизал мостовую, выписывая буквы.  

Маленький беспомощный щенок, скуля от холода и голода, этой промозглой ночью прижался своим мокрым тельцом к лицу трупа, остановив движение. Шарик или Тузик, так обычно зовут дворняг, полизал губы трупа, словно успокаивая уходящего в дальнюю дорогу, и тихонько лег на буквы, что еще секунду назад могли указать на убийцу, совершенно смазав все в одну полосу.  

Вдруг в глазах умирающего человека появилась надежда на спасение- тонкая черная тень появилась из-за угла и направилась к луже крови. С огромной заботой и нежностью длинные руки с худыми пальцами взяли щенка.  

– Я назову тебя в честь своего отчима. Он был странным человеком, но даже такие имеют право остаться именем беспризорной собаки.  

Тень уходила, нежно гладя пушистый комочек, не обращая внимания на шипение и клокотание трупа, маленькая змейка все же достала последнюю каплю жизни- навсегда уничтожив растерзанные буквы на асфальте, залив собой тайну.  

Лужа все расползалась и расползалась- это было начало конца.  

***  

– Посмотрите на кляксу или пятно. Что оно напоминает Вам, – неслось по всей аудитории. Солнце больно ударило в глаза, юношу слегка затошнило. На парах по психологии опять проводили эксперименты со студентами.  

– Мне оно напоминает пятно, что медленно расползается на асфальте, – проговорил Марсель.  

Все ребята вздрогнули, ведь смерти участились последнее время в их небольшом городке. „Одна смерть-трагедия. Миллион смертей-статистика. “ – говорил  

великий Сталин. В этом проклятом месте была целая серия убийств, что оставались висяками надолго или навсегда. Да еще этот психологический факультет, в котором чудак на чудаке, в каждом притаился Раскольников, только признаваться он не спешил. Преподаватель ждал ответа, не дыша.  

Марсель, студент четвертого курса, обвел невидящим взором своих холодных, почти белых глаз, и продолжил: