Воздух октября

В октябре мне всегда дышит легче, чем в том же пыльном и шумном июле. Август уже ближе к моему сердцу, но места для него там все же немного – я абсолютно, до промокших ботинок, влюблен в осень. В ней есть какая-то чарующая тяга к замедлению и вязкому, отчасти кофейному спокойствию. Не стану говорить о том, что когда она приходит, то сразу дает о себе знать.. Это я, конечно, о смене оттенков: асфальт превращается в оранжевую крапинку из листьев клена, вид с балкона окрашивается во все оттенки желтого, даже хлипкое деревце у парадной сменяется в облике, отдавая предпочтение симбиозу красного и естественного бурого. Можем ли мы считать осень самовлюбленной, если ей так важно, чтобы ее приход заметили?  

Не знаю, как по мне осень самая чудесная пора: близка сердцу, мила духу. В удивительно медленном, будто расписанным по минутам вальсе двигается вместе с дождем. Сравни дождь в середине июля и в конце сентября – как разные столетия оценивать в прогрессе. В июне, задыхаясь, ждешь дождь, как спасение. О нем говорят, как о нужде – особенно те, кто проводит все лето в полях, где засуха, наверное, равна самоубийству. А в сентябре?... Дождь приходит сам, нежно целуя прохладную осень. И воспринимается чем-то нужным и, что самое главное, спокойным. Здесь нет гаданий, будет ли сегодня ливень и гром. Здесь остается только принятие вашей встречи, а из послевкусия только облегчение в воздухе: на узких улицах дышится холодно и легко. А из твоих обязанностей только одно – прихватить зонт.  

Даже серые многоэтажные дома становятся какими-то другими осенью, будто тоже меняют окрас, подобно зелени. Какие-то более уютные, что ли. По-человечески, простодушно смешные. Дождь шагает по улицам, а в доме, где спрятаны сотни квартир – все от него прячутся, включая забытые с лета подсвечники и лампы. Пыль на них растягивается еще с первых чисел мая – меняется световой день, и они становятся вовсе не востребованными на рабочих столах. Стоят, бедняги, ждут, когда длинный провод снова коснется розетки.  

Осень в принципе немного замедляет нас: заботливо тяжелой рукой проводит нас к тому, о чем мы успели забыть за лето. Много приятных вещей снова наполняют наши дни. Летом будто ничего не нужно: даже гардероб худеет, в жару будет пригодна только одна рубашка. А в сентябре вспоминаются старые друзья: пальто, ботинки, шарф, перчатки… Теплые вещи. И не потому, что из шерсти. Теплые, потому что любящие согревать.  

И почему -то осень мало кто благодарит за такой жест любви: мы сами редко находим любовь, а тут она буквально толкает нас к тому, чтобы мы достали тот свитер, что любит обнимать плечи. Эта мысль по-особенному дорога моему сердцу. Такая она, незаурядная и вся в деталях.  

Об осени, конечно, пишут. Безусловно – много. Безусловно – постоянно. Невольно думаешь про себя, что все-таки одна точка соприкосновения с Пушкиным у вас есть – в осень влюблены оба. Даже тут она успела пококетничать, заставив влюбляться в нее сразу же. И этот приказ не для тебя одного.  

В темных аллеях слышится: «Красиво! ». Комплимент адресован желтому листопаду. И правда – красиво. Я только, сколько бы не пытался, все мечтаю выбросить это прилагательное из своего филологического шкафа. Вызывает у меня это «красиво» смешанные эмоции – вроде идеально емкое, а вроде так часто слышится из уст, что принимает немного поношенный вид.. А хочется ли использовать что-то поношенное по отношению к действительно чудесному? Будто даже оскорбительно как-то, будто умаляет как-то.. Впрочем, это наши языковедческие споры. Хочешь не хочешь, а на филологическом все слова у тебя под лупой: и даже «мама» больше никогда не бывает просто «мамой» – словом из двух слогов… Или трех? Вот я и кочую со страницы на страницу в словаре синонимов, выбирая подходящую замену "красивому".  

Даже мой филологический факультет, с разрушенной лестницей на главном входе, осенью будто другой: в старом университете вечерними парами еще холоднее, но точно романтичнее. Сидишь, пытаешься фонему описать, а город в это время замедляется, остывая от жары и суматохи, восстанавливая мягкость и простоту маршрутов после туристов, улыбаясь сквозь пышные тучи своей уверенной скромной улыбкой.  

Все меняется с приходом сентября. Жить хочется ярче, вкуснее, а главное – спокойнее. Все обретает новый смысл, будто более увесистый. Все вещи перестают выполнять примитивные функции, а становятся хорошей компанией на всю подготовку к зиме. Слова произносятся четче и медленнее. Улыбки обретают согревающее волшебство. А голова, поднимаясь взглянуть на серо-синюю тучу, саркастически верит в осеннюю меланхолию. Но в ней, кстати, тоже есть своя прелесть. Есть только один минус – в словаре синонимов все нет пары одному слову. У «осени», оказывается, замены нет.