Два обормота

-9-  

1990 год  

Юра: Постойте, так получается вы никакой не гонщик?  

Бармалеев: Да какой там гонщик я и машину толком водить не умел. В цирке мы с напарником работали. На манеже.  

Юра: Дай угадаю, клоунами?  

Бармалеев: Почему сразу клоунами?! Я же говорю на манеже! Униформисты мы были!  

Юра: Это кто?  

Бармалеев: Уважаемая, между прочим, профессия! На нас, можно сказать цирк и держался, как показали дальнейшие события...  

Юра: Накосячили?  

Бармалеев: (вздыхая) Да... Сперва мой напарник, а я уже... усугубил... Да так, что прямо в рабочей униформе бросив все вещи пришлось бежать, куда глаза глядят...  

Юра: Николай Владимирыч, четыре часа уже утра, а у меня экзамены завтра, то есть уже сегодня, получается! По физике, между прочим! А я тут с розеткой беседую! Не дай бог бабуля услышит! А если ещё и увидит...  

Бармалеев: Про экзамен не волнуйся, я тебе по любому удовлетворительно поставлю. Всё-таки какие-никаке знания у тебя есть по предмету.  

Юра: (буркнув) И на том спасибо. А математика?  

Бармалеев: Что математика?  

Юра: Вы говорили математичка мне по алгебре и геометрии неуд влепила!  

Бармалеев: Ах, это... Как влепила, так и исправила. Каюсь, были у меня на неё планы. Столько лет прошло после смерти Инны, а когда дошло до постели, понял, что не могу изменить жене. Отпросился из спальни в туалет и сбежал в форточку, в чём был. Хорошо она на первом этаже живёт...  

Юра: Серьёзно?!  

Бармалеев: Серьёзно. Так в чем мать родила и пробирался до школьного общежития тёмными дворами, прикрываясь учебником по алгебре за шестой класс... Ладно, там комендант понимающий как раз дежурил, посмеялся да пропустил и никому про то не рассказал, только подмигивает теперь при встрече.  

Юра: Да я не про это, а про то, что вы мою маму всё ещё любите!  

Бармалеев: Ты не веришь в любовь с первого взгляда и на всю жизнь?! Мы с ней как два лебедя были! Ну, она как лебедь, а я... скорее как гусак... или даже трясогузка...  

Юра: Давно надо было это спросить, а с каких меня бабуля Никулиным назвала раз вы Бармалеев? И зовут вас не Владимиром! Что за шутки?  

Бармалеев: Ну, это как раз в духе Валентины Ивановны. Уж так она меня ненавидела, что назло решила назвать тебя в честь первого мужчины, который ей в очереди за рыбой встретится.  

Юра: И это был... Никулин?  

Бармалеев: Не поверишь, Куклачёв! Тот, что по кошкам...  

Юра: И где логика?! Почему я Никулиным стал?  

Бармалеев: А они вместе за рыбой стояли. Видимо за компанию...  

Юра: Это вам всё бабуля рассказала?  

Бармалеев: Думаешь наврала? С неё станется. Так что извини, другой версии у меня для тебя нет. На чём я там остановился?  

Юра: (буркнув) Вас с напарником к вертолёту пристегнули...  

1974 год  

Бармалеев: Серьёзно, к вертолёту?!  

Ершов: Уже смешно!  

Бармалеев: Тебе смешно?!  

Ершов: А что плакать, что ли теперь. Форс-мажор! Спишем на суслика.  

Бармалеев: Суслика к делу не пришьешь! А вот нас запросто, особенно когда узнают нашу прошлую биографию! А они узнают!  

Ершов: Колян, не паникуй! У нас же на этот случай была легенда и не одна.  

Бармалеев: Посадят нас...  

Ершов: Вот ты паникёр! Нормально всё будет, где наша не пропадала. Лишь бы не забыли от вертолёта отстегнуть, с этих станется. И чего они с этой машиной насаются, там из целого только руль и остался и то только потому, что ты вместе с ним вылетел на полном ходу... Вона, смотри, все железки подобрали. Чудно...  

Бармалеев: Терзают меня смутные сомнения, что лучше бы мы из цирка не уходили.  

Ершов: Мы бы и не уходили, так это ты в тот раз запаниковал и в бега подался! Не смог же я тебя дурака одного бросить. Пропадешь ты без меня! О, кажись, идут. Ты это, Колян, не бзди и лишнего не болтай!  

Бармалеев: Да я слова не скажу!  

Ершов: И это правильно язык твой – враг наш.  

Инженер: Гляжу, попустило вас?  

Ершов: Спасибо товарищ, если бы вы ещё водички налили...  

Инженер: Обойдётесь. А этот чего шары пучит?  

Ершов: Вы товарищ так на брата сразу не наезжайте, у него и так стресс. Можно сказать производственную травму человек получил, его бы в больничку, а вы тут металлолом собираете второй час. Можно подумать гайки важнее человеческой жизни!  

Инженер: А вот не поверите, важнее! На вашем месте я бы погиб при испытании, тогда бы и медаль посмертно и льготы семьям, ну и мертвые сраму не сымут, или как та правильно. Короче, на вашем месте я бы скоропостижно скончался при перевозке вас в Херсон в областную прокуратуру  

Бармалеев: Да за что в прокуратору?! Это всё суслик!  

Ершов: Молчи, дурень!  

Инженер: Суслика мы тоже нашли и упаковали.  

Бармалеев: Вот!  

Инженер: Только вот суслика к делу не пришьёшь...  

Бармалеев: Я так и знал... (плачет)  

Ершов: Ну, вот зачем вы товарищ брата снова расстраиваете?! И про больничку я не шутил, у него вот такенная дыра в заднице!  

Инженер: Смешно. Про дыру.  

Ершов: Я имею в виду вторая дыра! Я её заштопал на скорую руку, конечно, но требуется профессиональное вмешательство, извините за каламбур.  

Инженер: Вот насчёт этого не беспокойтесь. В Херсоне вас уже столько профессионалов дожидается. А уж как вас в Москве заждались...  

Бармалеев: А причём тут Москва?  

Ершов: Мне вот тоже интересно, каким боком мы московским товарищам стали интересны?  

Инженер: Не передумали самоубиться по дороге? Если честно такой вариант бы всех устроил. В первую очередь товарищей из Москвы. Просто жаль вас дураков.  

Бармалеев: Вы из жалости предлагаете нам покончить жизнь самоубийством?!  

Инженер: (пожав плечами) Ну, было бы предложено. Э, бойцы, отстегните этих двух, а то ведь и вправду забудут, а до Херсона двести вёрст по холодку. Объясняй потом начальству этот форс-мажор.  

Ершов: Ты что-нибудь понял?  

Бармалеев: Только то, что нам хана...  

1990 год  

Юра: И?  

Бармалеев: Нам хана...  

Юра: Ну, раз вы живой, значит, всё обошлось?  

Бармалеев: Более того, нас в местную областную больницу определили в отдельную палату, в которой до нас космонавты лежали. Мы уж думали пронесло и инженер просто стебался над нами со злости что мы машину угробили. Ан нет, не пронесло... Ты меня слышишь?  

Юра: (зевая) Слышу-слышу. Послушайте, Николай Владимирович...  

Бармалеев: Мы же договорились наедине можно на ты, и зови меня папой!  

Юра: Послушай... папа. Серьезно, пять часов утра, мне вставать через два часа.  

Бармалеев: Да, прав ты, засиделись, столько тебе рассказать надо, а времени практически нет. 28 мая скоро...  

Юра: А что будет 28-го?  

Бармалеев: Это было в степях...  

Юра: СТОП! Давайте, папа в следующий раз, завтра например! В самом деле, ещё пара недель до 28 числа, чтобы там не случилось!  

Бармалеев: Разве тебе не интересно? Это покруче фильма про термометр!  

Юра: Терминатора! И нет, не интересно. Меня больше моя будущая карьера интересует.  

Бармалеев: Шпиона?  

Юра: Переводчика! Причем тут шпион?! Раз я экзамены сдам в этом году надо думать, как ещё два года до поступления в институт на тюльке протянуть.  

Бармалеев: Я же тебе обещал каждый месяц сто рублей платить!  

Юра: И как я объясню бабуле, откуда у меня деньги? Копить буду на поступление.  

Бармалеев: Весь в мать. Ладно, спи давай, мне тоже отдохнуть надо. Такой стресс... Такой стресс...  

* * *  

(продолжение следует)