Внезапная суккуба

– Привет, Алфит! Ты как там?  

– Приветик, Ляночка! Да как, все так же – болею. Кхе…  

Вздохнув, парень неловко улыбнулся и пожал плечами, глядя на обеспокоенное лицо подруги, мерцающее на экране монитора посреди запущенной программы видеосвязи: раскосые глаза, чуть всклокоченные в процессе очередного приступа вдохновения волосы и придирчиво сжатые бледно-розовые губки.  

И после услышанного ответа менее строгим личико Ляны не стало. Скорее наоборот.  

– Мнех… Ты хоть лечишься там, а?!  

– Дак конечно лечусь! – Алфит сделал большие глаза, и даже челку с лица отбросил для пущей убедительности. – Целых шесть лекарств принимаю! Как их там?.. А! Ципрофлоксацин, метронидазол, баралгин, рабепразол, лимонтар део и сахаромицеты буларди, во!  

Довольный тем, что все запомнил и смог перечислить без подглядывания в корзинку с лекарствами, парень дурашливо задрал нос. Собеседница в ответ захихикала.  

– Ладно-ладно, убедил! Верю. Хи-хи, ты там демона хоть не призвал, случаем?  

– А-ха-ха, да нет! – Алфит тоже развеселился, но тут же чуть поморщился (все-таки, ему пока было не слишком хорошо). – Каким образом?  

– Ну-ну, смотри там. А вообще – я только о твоем здоровье пока хотела справиться. Не будешь против, если я тебя вечерком наберу? Часиков, эдак, в девять?  

– Нет, конечно не буду! Спасибо за беспокойство, пока!  

И, состроив умильное выражение личика, Ляна отключила звонок. Алфит же вернул лицу обычное выражение, прикрыл глаза и умиротворенно выдохнул.  

– Значит, говоришь, не призывал? – вдруг раздался позади него тихий голос, вкрадчивый и бархатный-пребархатный.  

И почти немедленно за этим на плечи парню мягко опустились теплые руки, чем-то едва ощутимо кольнувшие кожу.  

Вздрогнув, Алфит застыл. Он был точно уверен, что остался дома совершенно один, и что слышал, как родители запирают входную дверь.  

Хватка пальцев же едва заметно усилилась, и он наконец решился медленно повернуть голову… почти сразу обнаруживая перед собой незнакомое лицо: узкое, с маленьким носиком и аккуратными щелочками желтоватых глаз, обрамленное багровыми прядками шелковистых волос. И его можно было, в сущности, даже счесть весьма милым, если бы не непривычный, вызывающий фиолетово-лазурный оттенок кожи на нем. И если бы не небольшие, аккуратно загнутые назад рожки над головой гостьи.  

– Т-ты к-кто? – только и смог просипеть внезапно подведшим голосом парень.  

– Я? Суккуба, которую ты только что “не призвал”, – чуть растягивая гласные, будто в сладкой неге, протянула незнакомка. А затем, потянувшись, медленно и дерзко провела теплым влажным языком по шее Алфита, отчего тот обалдело охнул. – Лечиться будешь?  

– В… в… в смысле?  

– В том самом! Точнее, в самом непристойном, – суккуба отклонилась обратно и демонстративно провела языком – узким, длинным, пугающе-алым, – по своему изящному когтистому пальцу. – М-м-м?  

– Я болею, – предупредил Алфит, невольно сжавшись, лихорадочно пытаясь сообразить, как же ему отвертеться, и пытаясь не слушать собственное похотливое подсознание.  

– Ничего, радость моя! Писю в рот – и все пройдет! – ехиднейше пропела суккуба. – Я ведь прекрасно чувствую твои истинные желания. Пойдем-ка, сладкий…