Гаты Царского Села

Яков Есепкин  

Гаты Царского Села  

XXVI  

Восстенают о мертвых сады,  

Станут чермными цветь и зелени,  

Се и нам подали знак беды,  

Господь-Богу уткнемся в колени.  

Виждь, еще диаменты ярки,  

Сени ада чаруются небом,  

Кора гасит свое бродники,  

Мы одне лишь всежданны Эребом.  

Но кадит под алмазностью мгла  

И горят соваянья чермные,  

И лиются чрез цветь на чела  

Наши воски свечниц ледяные.  

XXVII  

От июльских вишневых тенет  

И совитого пурпуром хмеля  

Мы пьяны, аще вечность минет,  

Встретим Кармен в цветах и Микеля.  

Пей, Юдифь, золотое вино,  

Рок мелос на фарфоре допишет,  

Жизнь иль смерть – аонидам равно,  

Всяка негой и здравием пышет.  

Но во чаде сангины цветниц  

И порфирные сени темнятся,  

И о бархатном плаче цевниц  

Нам амфоры вифанские снятся.  

XXVIII  

Носят барву гиады к столам,  

Ею чествуют нашу ли тризну,  

Воск лиется по бледным челам,  

Им и звездную гасят старизну.  

Век юдицы любили сурьму,  

Навиенную пурпуром нощи,  

Бились в цвети, речь это кому,  

Убежим хоть под сень Людогощи.  

Нас однех, нас однех о цвети  

Пречервовой на пире банкетном  

И неможно, Господе, спасти,  

Зри – мы тонем во смраде букетном.  

XXIX  

Ночь июльская веет армой,  

Тьмою вишен точатся лепнины,  

Оведем тюль дворцовый каймой  

Всепорфировой, се именины.  

И по нам ли еще голосят  

Юродные во цвети каморной,  

И гиады опять пригласят  

Младших братьев ко емине морной.  

Будем в кущах садовых стоять,  

Будут чествовать нас меловницы,  

И тогда мы начнем вопиять,  

Мглу со барвой лия на цветницы.  

XXX  

Пурпур неб расточают столы,  

Вновь гудят и гудят фарисеи  

О юдольном серебре, белы  

Дивы пира, альковницы сеи.  

Се бессмертия, чаде, арма,  

Не ея ль и кляли громовержцы,  

Аще тлеет порфирная тьма,  

Пусть боятся ее винодержцы.  

Налетят ангелочки сквозь мреть,  

Господь-Бог, чтоб всечествовать небы,  

И тогда положат умереть  

Нам еще, воск лияше на хлебы.