Города, которых нет на карте у Бога!

Я хоронил сестру, ей суждено было прожить мало: 15 лет, маму – Господь отмерял ей 81 год, отца – прожил без малого 85, друзей и знакомых. А недавно, …недавно я похоронил Мечту …с карими, как у меня, глазами – вынужден был это сделать, и впервые за шесть десятков лет! Ради неё (Мечты) я жил, ею дышал – и перестал мечтать. А ведь всё начинается с мечты и мечтой заканчивается! Значит очень скоро меня догонит старость, какую я опережал на шестнадцать лет шесть месяцев и двадцать три дня – столько прожил мой сын.  

В промежутках между болью и страданиями, а их на короткое время подменяют усталость и отрешенность от реальности, я вспоминаю, теперь очень часто, эпизод из моего детства.... Как-то ко мне прилетел, словно ниоткуда, ярко красный воздушный шарик. Правда, мои радость и восторг были недолгими: шарик – на крепкой ниточке, а ниточка – на пальчике девочки. Но я не от этого расстроился тогда. Когда на мой вопрос, а что в шарике, мама ответила: «Там ничего, только воздух! », я заплакал, так как мне показалось, что в шарике осталось что-то моё, личное. Тогда я ещё не знал что именно, да сейчас, вроде, знаю: мои мечты. И, скорее, в том детском ощущении и проявлении во мне шестого чувства я сейчас и ищу объяснение случившегося со мной. Поэтому и это видение-воспоминание, полагаю, далеко не случайное: мой шарик с мечтами и надеждами, всегда летавший у меня над головой, лопнул – осталась одна пустота! Парадокс, но эта внутренняя пустота во мне так тяжела, как никакая другая из моего понимания и моих ощущений тяжести. Такого я ещё не переживал!  

Многие уже знают о моём горе, кто не знает, повторюсь: в январе 2018 года умер, от лейкоза, мой шестнадцатилетний сын. А с этим ведь нужно как-то жить, если моё отцовское сердце не остановилось после того, как отстрадавшее своё (чуть больше месяца) сердце сына, Станислафа, перестало биться. Так я сейчас и живу: как-то, но в этом «как-то» – между землёй и небом – читаю о том, что происходит в мире и, в частности, в Украине. И вот – пишу.  

Я не ищу информацию, от которой мне станет только хуже – не утонуть бы в собственном горе! И я не отношусь к числу ненормальных только потому, что их извращённая сущность способна всяко топить в собственном несчастье других и этим нивелировать собственную боль. Я нормальный: кому-то хорошо и мне хорошо (умею радоваться счастью других), кому-то плохо – мне от этого уж точно легче не становится! Но на календаре значится другое время, а это – другие нравы, и как результат – информационный пласт, на который я попадаю непроизвольно, чуть ли не наполовину из насилия и смертей.  

Чтобы не растекаться по древу тематического замысла, приведу пример информации, касающийся непосредственно нас: «На протяжении 2016-2017 годов в Украине по разным причинам умерли более 580 тысяч людей. Треть из них – от болезней сердца и кровеносных сосудов.  

Вторая причина, по которой чаще всего умирают украинцы – новообразования и различные опухоли. Рак виноват примерно в каждой седьмой смерти. (Об этом сообщает издание «Слово и дело». )  

Третьей причиной, которая уносит жизни украинцев, являются внешние факторы. Примерно каждый двадцатый гражданин погибает под их действием. При этом самоубийства среди них являются самой частой причиной и даже обгоняют ДТП. По данным Госстата, на каждые 100 тысяч человек в Украине приходится 17 самоубийств, а от ДТП погибает 12 человек. Причём, согласно статистике, мужчины сводят счёты с жизнью в пять раз чаще женщин.  

В этой статистике не малый коэффициент погибших от отравлений. Согласно данным, на 100 тысяч населения примерно каждый 11-ый погиб по причине болезней органов пищеварения.  

Отдельно нужно отметить значительный уровень смертности среди младенцев – на 100 тысяч человек в Украине приходится 722 смертельных случая среди детей до одного года, что почти вдвое превышает аналогичный коэффициент для возрастной группы в 40-44 года, и ненамного уступает смертям в возрасте 50-54 года.  

Что касается распределения уровня смертности между мужчинами и женщинами, то мужчины в среднем умирают у нас почти в три раза чаще. При этом даже в младенческом возрасте маленькие мальчики умирают чаще девочек, а с взрослением этот показатель становится только больше. Так, начиная примерно с 20-ти лет, мужчины умирают почти в три раза чаще женщин, и эта тенденция сохраняется до пенсионного возраста. »  

Чтобы сделать промежуточный вывод из информации издания «Слово и дело», дополню её округлённой цифирью погибших в ДТП за эти два года: 6, 9 тыс. человек (по сообщениям Национальной полиции Украины), и данными государственной службы статистики за этот же период: изнасилованными в Украине были 379 – в том числе и дети, умышленно убитыми 2875 – и здесь дети тоже. И у каждого, кого больше нет среди нас и никогда уже не будет – родители, супруг или супруга, дети или внуки. Родные по крови люди!  

Беру условное число «3» (родители, сын/дочь или внук/внучка), умножаю на него среднее количество умерших украинцев по разным причинам (290 тыс. ) за один год (2016 г. – 2017 г. ), в результате – 870 тыс. (без малого миллион, если только не больше по факту) проживают в Аду.... Из-за состояния отечественной медицины – вина не меньше, чем неизбежность некоторых болезней, из-за роковой случайности – вина ответственных за состояние дорог и полиции не меньше, чем тех, кто по ним ездит и ходит, из-за насилия и агрессии, ставшие, к сожалению, чуть ли не мерилом уровня демократических свобод и чему Национальная полиция Украины противопоставить ровным счётом ничего не может. И так каждый год, а точнее сказать – каждый день, Украина прирастает городами человечьего Ада при жизни, которых нет на картах у Бога!  

Понятно, что города эти виртуальные, но фактические, и число их жителей увеличивается с каждым днём, а ужасная правда таких городов – очень многие там искренне просят у Бога смерти. Потому как несчастье – это не иметь детей, но нет родительского несчастья несчастнее, чем пережить дочь или сына! Потому как горе – хоронить проживших своё родителей, но оно намного горше, если твои родители уходят навсегда из твоей жизни молодыми или в расцвете сил! И абсолютно нет никакой разницы от чего умер, как погиб – скорбь молчалива и безутешна на все времена, это сильнее боли. То есть мучения!  

У Бога и у Дьявола есть лишь руки человечьи, оттого исключительно на наших ладонях – всё! Или мы сжимаем это в кулак, или добродушно отдаём. В городах Ада при жизни ладони на лицах от утраты – смерть отобрали больше, чем «всё» …  

Всеохватывающий Интернет – волшебник звука и видео – и такая же «длиннорукая» мобильная связь позволяют украинцам, проживающим в городах Ада при жизни, иметь свою повестку дня: поддерживать один другого, сочувствовать и сострадать друг другу, помогать справиться с постигшим горем, в том числе материально тому/тем, кому в одиночку – никак не выжить! Эти города могли бы иметь свои названия, исходя из причин и обстоятельств упокоившихся, и допускаю, что есть территориальные громады и союзы земного Ада. Потому, что человек в горе непредсказуем только в двух своих проявлениях: может или мстить за смерть, если есть кому, или простит (если есть кому) и примет исход, каким он есть. …«Такова жизнь! » – резюмирует кто-то из читателей. «Нет! » – таким будет мой ответ: жизнь – это живой, а смерть – это мёртвый!  

Заявляя о превратности бытия, то есть проговаривая это в себе, мы тем самым соглашаемся с тем, что и сами можем умереть в любую минуту, а коль так – отказываемся от борьбы за свою же, единственную, жизнь в своих как личных, так и общественных делах и поступках. Но чтобы смерть не настигала нас преждевременно и приходила тогда, когда она есть освобождение от физических, прежде всего, мук, необходимо бороться за любую человеческую жизнь сообща. А что делаем мы, украинцы?!  

(Горе не всегда не в каждом и не обязательно – рефлексия: обращение внимания на самого себя, вместе с тем оно меняет людей и, особенно, их отношение к тому, к чему они по отдельности и вместе стремились и кем/чем жили. Носить траур – это и уединение в себе самом, и много чего ещё, но что крайне плохо для общества – траур является не просто символом скорби, а есть показатель отрешённости от мирских дел. Причём надолго. При этом к тому же слабоумные начинают свою игру со спичками…)  

Не все в городах Ада осознают, да им и не до этого, что их собственная боль – часть общей боли народа, к какому они относятся или в среде которого проживают, но по совокупности душевных страданий от утрат родных и любимых нетрудно определить, насколько же болит у народа в целом. И даже условный один миллион украинцев, кто на протяжении календарного года теряет родного и любимого человека не потому что время для смерти пришло – это очень много. Ко всему в действительности фактаж смертей украинцев куда как весомее! А так как скорбная боль хроническая (из года в год), Украина уже больна по факту высокой смертности её населения, оттого и слабоумие – тут как тут…  

Государства в таких случаях лечат по-разному. Нашу Украину – идеологемами национал-патриотизма и реформированием общественно-экономического уклада страны. И то правда, что государственные идеологемы спорятся на личном, коллективном и региональном уровнях, реформы идут шатко-валко и откровенно обижают украинских простолюдинов. Отсюда – обострение болезни, а вследствие этого у народа болит ещё больше.  

(Больные общества в 21 веке – когда и достаток, и социальная убогость буквально подталкивают человека к безответственности и безрассудству – на мой взгляд, логично определить как «Себе палачи! ». Да, это метафора, а ещё – симбиоз социального и личностного, но «Себе палачи! » – это и есть наша сегодняшняя Украина. Можно сказать и по-другому: народ Украины как этнос – коллективный самоубийца. Я не утверждаю это, а так понимаю и формулирую психотип сегодняшнего украинца. И таких нас «слепили», осознанно, целенаправленно и окончательно, за тридцать последних лет!.. ) Уровень квалификации большинства украинского медперсонала, общее состояние отечественного здравоохранения (и это в 21 веке! ) – разве не палач наших надежд и ожиданий? Разве вчера и позавчера нам не нужна была банальная удача, чтобы не залечили до кондрашки или того хуже?! Уровень организации движения на дорогах, состояние твёрдого покрытия на подавляющем километраже их протяженности – разве не палач? Уровень гражданской вседозволенности (вольница! ) и разгул преступности и политического радикализма – разве не палач? А цены на продукты питания и их качество, а стоимость коммунальных услуг, лекарств... – разве не палач? Или вчера, позавчера, сейчас высший законодательный орган Украины – не есть палач украинской Конституции?!.. Оттого – сами себе палачи!  

Но ужас народного настоящего – не в перечисленных уровнях социального даже, а в «социальном пакете». Как то: опосредованная, как правило, чем-то или кем-то безнаказанность за умерших и умирающих не своей смертью украинцев. У палача, когда-то, был такой социальный пакет, но не на убийства и умерщвления, когда палачу этого захочется – преференции он имел иного плана. У нас же «социальный пакет» – это милостыня в кулаке и чуть ли не чёрная метка на ладони…  

Периодически я отслеживаю хронику украинского Восточного фронта. Не в последнюю очередь потому, что 59 лет прожил в Донецкой области, а моя родная Горловка, её северный край, посёлок Зайцево – линия разграничения ДНР и ВСУ. И здесь тоже без малого четыре года упивается человеческой кровью смерть.  

По состоянию на октябрь прошлого года боевые потери ВСУ на Донбассе составляют 10 тыс. 710 военнослужащих. «Из них – безвозвратные – 2 тыс. 333, санитарные – 8 тыс. 377 (ранены и травмированы в результате боевых действий)», об этом пишет пресс-служба Генерального штаба ВСУ в Facebook (2018 г. – Авт. ). А какие универсальные слова употребили при этом: «безвозвратные», «санитарные»?! …Призвали на войну, не уберегли солдатские жизни, во исполнение ст. 27 Конституции Украины: «Обязанность государства – защищать жизнь человека», и – занесли в списки убиенных как «безвозвратные». И понятно кому – не вернули «кого», и понятно кого – не вернуть теперь в окопы и блиндажи. Да и «санитарные»,... кого-то не довезли до госпиталя, кого-то довезли, но в «каплицю» на отпевание, а кто выжил – ну и слава Богу: не хоронить хотя бы и не отвечать. Война!..  

Апрель текущего года (2018 г. ) – боевые потери, разумеется, ещё больше, тем не менее военный «социальный пакет» никто не отменял, а в нём чёрным по белому прописано право на жизнь и право «защищать свою жизнь и здоровье, жизнь и здоровье других людей от противоправных посягательств». Но, опять же, у каждого погибшего – родители, или жена/муж или сын/дочь, или внук/внучка, и снова – плюс ещё один украинский город Ада, которого нет на карте у Бога. И у каждой семьи этого символического «тылового» городка – свой «социальный пакет» от государства, лишь напялившего на себя мантию Родины: мол, гордись, «родина», что родной вам по крови человек пал смертью храбрых в бою и принимайте компенсационные дары… Это благородство? Это великодушно? …А кому эти дары теперь нужны, если нет больше того, кого любили так, как только можно по-настоящему искренно и открыто любить – когда одна минуточка без него/без неё сбивала дыхание, а две минуточки уже казались вечностью разлуки или началом (лишь) страха бесконечного ожидания; теперь он/она ушёл-ушла в эту вечность навсегда, а любовь осталась; и что делать с ней, если сжигает изнутри и нет покоя ни глазам, ни душе, ни сердцу; а глаза высматривают его/её, живого-живую, а душа прислушивается – может, это он/она идёт, а сердце разбивает грудь камень отчаяния и каждым ударом требует – верни!.. И они, мученики не по своей воле, просят: «Верни! », умоляют: «Верни! », стонут: «Верни! », голосят: «Верни! », но кого об этом просят – не знают: Бог на небе, а Дьявол уже убил! А память? Память – ведь это и наше наказание! Она режет по живому за верность и преданность тому, кого уже нет и не будет больше никогда, и в одночасье четвертует, скалясь в лезвии топора, каждый раз, когда слёзы в глазах намывают из глубины стонущего сердца родной образ. И сколько бы ему/ей ни было – сыну-отцу-супругу-деду, дочери-матери-супруге-бабушке, какой бы ни была их смерть никто и ничего ничтожно мало в сравнении с болью, в которой тонет воля и мутнеет рассудок у родных им по крови. А воображение..., от него ведь нельзя убежать, никогда и никуда, а оно всё рисует, рисует и рисует единственно правильные и красивые черты лица, единственно сильные и ласковые руки, единственно верные и добрые глаза – всё то, что только-только приносило радость и давало уверенность, успокаивало, обнимало, согревало, и вдруг – убит(а) в бою, скончался(ась) после тяжёлого ранения, умер(ла), не приходя в сознании от пули снайпера, погиб(ла) от разрыва снаряда!? …И стоят украинцы на коленях, склонив головы, вдоль линии прицела улиц, по радиусу поражения площадей, смотрят из окопов своих окон и дверей, рыдая и молясь, как украинского героя/героев уносят побратимы в мир вечных грёз без обманчивых надежд! А за побратимами – убитые горем родители, или супруги, или дети/внуки, кому предопределена единственно честная теперь, в своём предназначении, дорога …в город Ада при жизни, которого нет на карте у Бога. А тем временем горе отцовское-материнское героизируют!.. А горю сыновнему-дочернему – «Слава!.. » И разве в моей родной Горловке, где меня родила винничанка, Ганя Погоріло, от поляка с Хмельниччины, Миколая Радомського, не так же само: в слезах и на коленях?!.. Или восточный русскоячычный украинец, даже если он ещё только-только розовый младенец – это приговор на смерть? Что же мы делаем сами с собой и со своей страной?! Вот и получается, что сами себе палачи!  

(2018 г. )