Враг среди нас Часть 2

Глава 4: Скрытые улики  

Зима в Ленинграде достигла своего пика, превратив город в ледяное царство, где каждый вдох казался холодным уколом. Михаил Мельников, продолжая расследование исчезновения профессора Гончарова, чувствовал, что блокадная зима и её суровые условия только усложняют его работу. Слои снега и бесконечно падающий снежок будто скрывали не только улицы города, но и важные улики. Несмотря на это, каждый шаг следователя, каждый найденный след приближал его к разгадке.  

После встречи с генералом Кравченко, Мельников понял, что тайна исчезновения Гончарова была намного глубже, чем казалось. Ответы генерала лишь укрепили его подозрения, что за исчезновением профессора стоит нечто большее. Следователь пришел к выводу о необходимости расширить сферу поиска, обратив внимание на объекты и локации, которые изначально не казались существенными, но могли содержать ценную информацию.  

Следующим местом для поиска стали архивы и лаборатории профессора Гончарова. Мельников вновь посетил лабораторию, надеясь, что она сможет раскрыть дополнительные улики. Здание было таким же холодным и запущенным, как и при его последнем визите, но следователь не мог позволить себе терять бдительность. Бумаги, разбросанные по полу, и чертежи, оставленные в спешке, казались застывшими в моменте, в котором работа Гончарова неожиданно прервалась.  

Пока Мельников осматривал помещение, он заметил небольшую дверь, которая ранее привлекла его внимание, но осталась неразведанной. Эта дверь вела в маленькую подсобку, заваленную старыми ящиками и полками, загруженными документами. Увидев это, следователь почувствовал, что за этим невзрачным местом может скрываться что-то значимое.  

Внутри подсобки он нашёл несколько папок с грифом «Тайно». Открыв одну из них, Мельников погрузился в изучение содержимого. Документы касались проектной работы Гончарова, но среди них оказались чертежи и схемы, которые ранее не попадались следователю. Эти бумаги раскрывали более сложные и потенциально опасные аспекты проекта, чем предполагалось изначально. Это открытие только добавило запутанности в расследование.  

Одним из документов было письмо Гончарова к Якову Суровцеву — ведущему техническому специалисту другой лаборатории. В письме Гончаров выражал беспокойство о возможных угрозах, и настоятельно просил Суровцева принять меры предосторожности. Это письмо усиливало подозрения Мельникова, ведь оно указывало на то, что  

Гончаров был обеспокоен изменениями в своих разработках и ощущал угрозу. Почему он не озвучил свои страхи более открыто?  

Следующим шагом в расследовании был разговор с Яковом Суровцевым. Лаборатория Суровцева находилась в другом районе города, в более благополучном состоянии по сравнению с другими научными объектами Ленинграда. Это пространство выглядело аккуратно и организованно, что резко контрастировало с запущенной лабораторией Гончарова. Собранность здесь говорила, что работа шла полным ходом, несмотря на сложные условия блокадного города.  

Когда Суровцев встретил Мельникова, его усталое лицо и напряжённый взгляд выдали скрытое беспокойство. Он пригласил следователя в свою лабораторию и предложил сесть.  

— Здравствуйте, чем могу помочь? — спросил он, стараясь сохранить внешнее спокойствие.  

Мельников не стал тянуть время и сразу перешёл к делу.  

— Я расследую исчезновение профессора Гончарова. Мы нашли документы, связывающие вас с его работой. Что именно вас тревожило в его проектах?  

Суровцев ответил осторожно, и его нервозность была очевидна.  

— Да, профессор Гончаров часто консультировался со мной, особенно по поводу последних изменений в своих разработках, — начал он, но его слова были полны напряжённости. — Он пытался повысить результативность своих изобретений, но эти изменения были рискованными. Он сам был обеспокоен безопасностью этих разработок, хотя конкретных источников угроз он не уточнял.  

Каждое новое слово Суровцева только усугубляло тревогу Мельникова. Специалист избегал конкретики и деталей, словно пытался скрыть истинное положение дел. Вопросы следователя продолжали вызывать напряжение, и вскоре стало ясно, что Суровцев был крайне осторожен, не желая раскрывать все аспекты своей работы.  

После интервью с Суровцевым Мельников вернулся к изучению найденных материалов. Он обнаружил, что за несколько дней до исчезновения Гончарова были сделаны необычные заказы на оборудование. Эти заказы выходили за рамки стандартных запросов и могли указывать на попытки скрыть важные детали или подготовить что-то значимое.  

С каждым новым открытием дело становилось всё более запутанным. Мельников начал понимать, что исчезновение Гончарова было частью более сложной и опасной схемы, возможно, заговором, последствия которого могли быть серьёзными. Исчезновение профессора больше не казалось случайным или простым результатом научной деятельности. Это было тщательно продуманное действие, скрывающее в себе гораздо более зловещую правду.  

Чувствуя нарастающее напряжение и опасность, следователь знал, что не может позволить себе остановиться. Каждая улика, каждый шаг приближали его к истине, но ответы неизменно открывали новые вопросы и угрозы. Мельников был решительно настроен раскрыть правду, несмотря на тяжёлые обстоятельства и опасности, которые ожидали его на пути.  

Глава 5: Распутывание нитей**  

Михаил Мельников вернулся в свой кабинет, чувствуя, как усталость от долгих и порой безуспешных поисков начинает его одолевать. Холод и снег за окнами продолжали вносить свою лепту в мрачную картину блокады. Однако среди всего этого мрака следователь находил утешение в том, что его усилия начали приносить плоды. Расследование исчезновения профессора Гончарова, которое казалось таким запутанным и туманным, начало обретать более чёткие контуры.  

Изучив собранные материалы, Мельников пришёл к выводу, что дело Гончарова было частью более сложной схемы. Чертежи и заметки указывали на потенциальные военные приложения, но конечная цель разработок оставалась неясной. Это натолкнуло следователя на мысль, что исчезновение профессора может быть связано не только с его научной работой, но и с более широкими военными или политическими интересами. Трудность заключалась в том, что для разгадки необходимо было соединить множество разрозненных элементов.  

Мельников решил проверить одну из последних улик, связанную с изменениями, которые Гончаров внёс в свой проект. В документах упоминалась тайная лаборатория, которая могла быть связана как с этими изменениями, так и с исчезновением профессора. Следователь понимал, что её обнаружение может стать ключом к разгадке. Его внимание было сосредоточено на этом таинственном месте, и он твёрдо решил узнать, что скрывается за его стенами.  

Следующим шагом стало изучение городских архивов. Мельников провёл несколько часов, листая записи о различных исследовательских учреждениях и секретных проектах, реализованных в Ленинграде. В какой-то момент среди этих документов он наткнулся на информацию о тайной лаборатории, скрытой в подземном бункере. Это привлекло его внимание, так как лаборатория могла быть связана с проектом Гончарова. В отчётах говорилось, что лаборатория предназначалась для сверхсекретных исследований, что совпадало с характером работы профессора.  

Получив адрес и описание местоположения, Мельников направился туда. Вход в бункер был тщательно охраняем, но, благодаря своим связям и поддельному разрешению, следователь сумел получить доступ. Как только он вошёл в бункер, его окутала тьма и сырость. Воздух был пропитан запахом старого бетона и химических веществ. Лаборатория выглядела заброшенной, но некоторые приборы всё ещё работали, что свидетельствовало о недавней активности. Это могло указывать на то, что бункер использовался для проведения экспериментов или тайных встреч.  

Мельников тщательно осмотрел помещение и вскоре обнаружил несколько важных улик. Документы, связанные с проектом Гончарова, и отчёты об испытаниях указывали на недавние изменения в работе профессора. Особое внимание следователя привлёк отчёт о секретной встрече, состоявшейся несколько недель назад. В документе обсуждались последние изменения в проекте, а также упоминались имена нескольких учёных и военных, включая Михаила Волкова — специалиста по безопасности.  

Мельников решил, что Волков может быть ключевой фигурой в расследовании. Этот человек был известен своей работой по охране важных объектов, и его связь с проектом Гончарова могла пролить свет на происходящее. Следователь отправился к Волкову, надеясь, что тот сможет прояснить ситуацию.  

Встреча с Волковым оказалась непростой. Сразу заметив его настороженность, Мельников понял, что ответы на вопросы придётся добывать с особым вниманием.  

— Добрый день, — начал Мельников, садясь напротив Волкова. — Я хотел бы обсудить вашу связь с проектом Гончарова. Вы упоминали, что занимались обеспечением безопасности. Что именно входило в ваши обязанности?  

Волков явно нервничал. Он медлил, но всё же ответил:  

— Мы занимались охраной различных научных и военных объектов. Я не могу раскрыть все детали, но не знал, что Гончаров был связан с секретными проектами. Моя работа заключалась в обеспечении безопасности, а не в деталях самих исследований.  

Мельников почувствовал, что Волков что-то скрывает. Его ответы были обдуманными и уклончивыми, что только усиливало подозрения следователя.  

Оставив Волкова, Мельников снова погрузился в изучение материалов. Вскоре он наткнулся на ещё одну важную фигуру — Павла Дмитриева, известного учёного, работавшего в смежной области. Документы указывали на его тесное сотрудничество с Гончаровым. Следователь решил, что следующий шаг — это встреча с Дмитриевым. Он понимал, что каждая новая деталь и контакт могут оказаться решающими для раскрытия тайны исчезновения профессора. Несмотря на сложные условия блокады, Мельников был решительно настроен двигаться вперёд, зная, что каждое новое открытие приближает его к разгадке.  

Глава 6: Загадочные связи  

К утру Ленинград накрыло ещё более суровое дыхание холода. Снег не переставал осыпать город, укутывая его белым, почти призрачным покрывалом. Михаилу Мельникову казалось, что каждый закоулок и улица хранят частички загадки, которую он стремился разгадать. Ощущение неотложности становилось всё сильнее — каждая новая улика могла оказаться решающей.  

Следователь сосредоточился на Павле Дмитриеве, чья связь с профессором Гончаровым становилась важной ниточкой в его расследовании. Документы, найденные в тайной лаборатории, указывали на участие Дмитриева в проекте, и Мельников был уверен, что встреча с ним может прояснить ситуацию. Дмитриев работал в одном из исследовательских институтов города, и Мельников направился туда, надеясь найти ответы.  

Институт, куда он пришёл, был одним из самых современных и ухоженных учреждений города, несмотря на блокаду. Организованность и порядок резко контрастировали с разрушенным городом за его пределами. Мельников, показав удостоверение и объяснив цель визита, без труда прошёл в кабинет Дмитриева.  

Павел Дмитриев встретил следователя с удивлением и скрытой настороженностью. В его кабинете царил хаос: бумаги и научные публикации были разбросаны повсюду, создавая впечатление глубокой погружённости в работу.  

— Добрый день, — начал Дмитриев, указав на свободное кресло. — Чем могу помочь?  

— Я расследую пропажу профессора Гончарова, — ответил Мельников. — В документах упоминается ваша связь с его проектом. Можете рассказать, в каком качестве вы были вовлечены?  

Дмитриев нахмурился и вздохнул:  

— Гончаров действительно занимался важными проектами, и я консультировал его по техническим вопросам. Но я не знал, что его работа могла быть связана с какими-то рисками.  

Мельников заметил, что Дмитриев нервничает, и решил перейти к более конкретным вопросам:  

— В документах упоминаются последние изменения в проекте. Можете объяснить, в чём они заключались?  

Дмитриев рассказал, что Гончаров экспериментировал с новым оборудованием, которое должно было значительно улучшить результаты. Однако его объяснения были слишком общими, и Мельников понял, что тот избегает подробностей.  

— Почему были внесены такие изменения? Кто ещё участвовал в процессе? — продолжал следователь.  

Дмитриев насторожился ещё больше:  

— Последние недели Гончаров работал один. Я лишь помогал ему с технической стороны. Если он делал что-то особенное, мне это неизвестно.  

Мельников почувствовал, что Дмитриев что-то утаивает. Он запросил доступ к рабочим записям Гончарова, находящимся у Дмитриева. Тот колебался, но в конце концов согласился, видимо, надеясь, что это снимет подозрения.  

Изучая записи, Мельников обнаружил, что в последние недели Гончаров получал регулярные сообщения от неизвестного отправителя. В них обсуждались изменения в проекте, но имена участников не были указаны. Также упоминались «дополнительные консультации», что могло указывать на важные аспекты безопасности.  

Эти записи встревожили Мельникова. Он понял, что необходимо выяснить, кто был этим таинственным отправителем. Проект, похоже, был окружён множеством секретов, и кто-то пытался скрыть истинные цели работы профессора.  

Следователь продолжал упорно продвигаться в своём расследовании, осознавая, что каждый выявленный факт приближает его к разгадке. В условиях, когда доступ к информации был ограничен, каждая деталь становилась критически важной. Мельников был решительно настроен найти все ответы и полностью раскрыть обстоятельства таинственного исчезновения Гончарова.