Завещание Товарища Канта

Возможно ли весной, где-то в апреле,  

а может в позднем марте, раннем мае  

вдруг затеряться в трансцендентном теле  

веков прошедших, это время обнимая.  

Вот так вздохнуть всей грудью воздух свежий,  

еще прохладный, но с привкусом надежды,  

и как какой-нибудь случайный гость заезжий  

в недоумении застыть мятежном.  

Как это можно, как не разорвется  

от непонятного восторга всё, что дышит,  

когда кому-то там за космосом неймется,  

всех обращая в очарованных детишек.  

Неважно — в смокинге или в туфлях на босу ногу,  

в платке, расписанном под сказку про Жар-птицу,  

в церквушке деревенской, в синагоге,  

в палате спиртом пахнущей больницы —  

здесь все равны, здесь места нет для злобы,  

аборигена обнимает эмигрант,  

и мир царит здесь вечный и особый,  

почти такой, как завещал товарищ Кант.