Губительный огонь

Глава 1  

– Нет! Ты же говорил, что мы тайно венчаемся! Обманщик! Ты обещал! – Марта пыталась ударить кулаками в грудь высокого графа, однако мужчина крепко схватил её за плечи.  

– Марта, тише! Успокойся! Ты взрослая женщина и должна понимать, что подле меня должна быть женщина по статусу. Хорошенькая моя, ты мне столько радости принесла... – умоляюще говорил мужчина.  

– Ты говорил это всем прислужницам, в которых был влюблён! Ты говорил, что я твоя любовь! Я думала, что ты говорил правду! – всхлипывала девушка.  

– Всё так. Любовь случается. Но жизнь, порой, меняет планы. Я должен жениться на ней. И она будет моей женой. А я всегда буду помнить о наших встречах...  

– Негодяй! Я верила тебе!  

– Ты навсегда останешься в моём сердце! Бог видит, ты должна быть милосердна. Моё сердце так же полно боли, как и твоё.  

– Давно город полнился слухами, что ты часто заглядываешь к её родителям! А я, дура, не верила им. Надеялась, что ты вот-вот решишься на обещанное!  

– Ты была мне как жена. Но одной любовью сыт не будешь. Любовью не отдашь долги. Любовью не заплатишь жалованья прислуге. Нужен статус. Нужно приданое. Хорошее приданое.  

– Ты мне врал! Ты врал мне с самого начала! Сволочь!  

– Марта, не забывайся о том, что ты всего лишь моя прислуга! Такие речи я слышу в последний раз! – медленно произнёс мужчина. – Я не хочу тебя отсылать. Но если ты позволишь себе дальше такие слова, я мигом заменю тебя.  

Марта всхлипнула вновь и, успокоившись, умоляюще произнесла:  

– Я не хочу тебя терять. Можно же дальше любить друг друга. Сколько людей женятся без любви и...  

– Держи, это тебе. Я не знаю, как загладить свою вину перед тобой, потому... вот. – перебил граф, желая быстрее завершить неприятный разговор. Он не хотел давать никакой надежды для своей служанки. Мужчина протянул девушке коробку.  

– Что в ней? – удивлённо спросила девушка.  

-Это... благодарность. Понимаю, этого ничтожно мало, но это дорогой гребень с рубинами. Они символизируют нашу страстную любовь. Украшение дорогое, но, конечно, это ничто для тебя. Для твоего великодушного сердца. Если...  

– Это подкуп? Ты выкупаешь у меня прощение? Ты платишь мне как девице из публичного дома? За всё, что было! Это жестоко! – девушка продолжила дальше сопротивляться сильным объятиям. – Ты пожалеешь об этом. Видит Господь, всё воздастся. Ты придёшь ко мне! Но будет поздно! Поделом тебе будет!  

-Это был последний раз. – Спокойно отчеканил граф, сжимая в объятиях плачущую любовницу. – Теперь ты потеряла моё расположение. Забирай гребень и выполняй свою работу. Если решишь уйти, не держу. Пожелаешь остаться, так уж и быть, оставлю, в память о том, что между нами было.  

Марта вырвалась из объятий и, оставив гребень, выбежала из комнаты. Она стала очередной, кого граф Михаил В-ский возвёл в фавориты и оставил наедине с обещаниями, утратившими силу.  

Она не раз видела, как служанки оставались ни с чем, но, когда граф обратил свой взор на неё, девушка надеялась до последнего, что с ней такого не случится.  

Он был молод и хорош собой, а учтивость и врождённое обаяние быстро пробили оборону в незрелом сердце служанки, не знавшей предательства со стороны мужчин.  

Марта доверяла графу и свято верила в то, что все его предыдущие интрижки завершались по вине девиц. Они не могли понять его утончённой натуры, а она, Марта, была не такой – она понимала его с полуслова, полувзгляда, полуулыбки.  

Она чувствовала, чего он желает, потому быстро сдалась и подарила ему далеко не одну ночь любви и заботы, ожидая услышать заветные слова. Граф всегда говорил о том, что мечтает о шаловливом сынишке и красавице-дочке.  

Он всегда говорил об этом так проникновенно, глядя в глаза Марте, будто намекал ей на то, что только с ней он может осуществить эту восхитительную мечту. Девушка безоговорочно верила, даря свою искреннюю любовь с новой силой.  

Служанки, даже те, что не познали любви графа, просили Марту не терять рассудка, однако девушка злилась на эти непрошенные советы, думая о том, что такое они говорят из зависти к ней.  

Но время шло, а разговоры о тайном венчании стали произносится всё реже и реже, а встречи откладывались на иную ночь. Между слугами стали идти слухи о том, что граф намерен жениться, и Марта с трепетом вникала в эти слова. Но когда в сплетнях от кучеров стала появляться женщина, девушка забеспокоилась, однако всё ещё успокаивала себя тихой надеждой.  

А сегодня граф вызвал Марту на приватную беседу. “Вот оно, то самое, долгожданное! ” – думала про себя Марта, и всё же что-то в глубине души навевало лёгкую тревогу, однако девушка спутала это с чувством приятного волнения перед желанным предложением.  

Сейчас девушка плакала на своей постели в общей спальне для служанок. Вокруг неё собрались все, кто был в тот момент с ней в одной комнате:  

– Хорошо, что дитя не понесла от него. Иначе потеряла бы тут место, – подбадривала одна из служанок. – Ага, у графа П. одна понесла от него. Знаешь, что он сделал? Отправил к её семье, опозоренную. А когда она разрешилась, забрал себе дитя, а ей заплатил. Говорят, девка тогда умом тронулась, кричала аки раненный зверь, так не хотела отдавать дитятку. Так никто и не видел того ребёнка, будто его и не было.  

– Да не дури! Воспитывает дитя, ещё хорошо устроит! – встряла в беседу вторая служанка.  

– Устроит-да-устроит, а то, что дитя своей мамки не знает, страх какой! – третья служанка прошептала.  

– А гребень надо было забрать. Продала бы, денег получила. Авось там найдёшь хорошего юнца, да приданое будет хорошее. Рубины! Знаешь сколько они стоят? – вкрадчиво посоветовала четвертая служанка.  

– Да не нужны мне его деньги! И если бы дитя носила, он бы так не поступил! Он не такой! Не нужен мне никто другой. Только он мне нужен! – рыдала Марта. – Удавлюсь лучше!  

– Ну-ну, поплачь, да не дури. Удавиться она надумала. Появится ещё твой голубок. Ты лучше иди в церковь и свечку поставь за его здравие. Гнева не держи, а лучше помолись. Только Господь Бог знает кого наказывать. Он-то и рассудит. А ты лучше прояви мудрость христианскую.  

– Плохо мне, плохо. Душа рвётся. Не могу я простить, – причитала Марта.  

– Надо, Марта. Надо. И гребень забери. Не можешь, так пусть Дарья сходит и заберёт. Твоё это. Заслужила. Граф тебе гребень дал и оставил у себя, а ты пойди в церковь и проси Бога о прощении за свой грех и грех графа. Даст и он тебе милость. Дарья, принеси тот гребень, – бойко скомандовала старшая из служанок.  

Одна из служанок быстро поднялась и исчезла за дверью. Вскоре она вернулась с той самой злосчастной коробкой:  

– Вот, граф просил передать, что зла не держит. И ещё раз просил сам прощения. Но более чтоб не ждала встреч.  

– Это вам в назидание. Не слушайте тех, кто соловьём заливается, – обратилась старшая служанка к новеньким девочкам, которые молча слушали рядом всю разыгравшуюся драму. – Всем нам наука. Они люди учёные. Их с детинства учили красиво говорить, да только слова их пусты.  

Марта взяла коробку и швырнула её под свою кровать: “Видеть не хочу его! Пусть сгинет он в темноте! ”