Халтура

1  

По холодным стенам старого здания стекала грязная жидкость, оставляя причудливые следы на заплесневелом фундаменте. Во всех углах затхлого помещения нашли прибежище пауки, заплетавшие сети в чаянии хоть что-то здесь поймать.  

Эхо прошедших дней, полной рутины, витало в воздухе, и каждый шорох издалека звучал как шёпот призраков, охранявших это место – угнетённое, но полное мрачной грусти...  

Единственная мысль, которая находила отклик в моей голове в этот момент, была о том, что надо провести хорошую гидроизоляцию и устранить течь в помещении. Какой идиот так бетонировал кладку? Это всё-таки рабочая подсобка, где мне нужно проводить драгоценное свободное время перед вызовами.  

Голова болит второй день; возраст, похоже, даёт о себе знать. Раньше похмелье для меня было чем-то вроде отдушины. Выпью после работы, на следующий день хожу в безмятежном, гудящем состоянии, и мозги не парятся ни о чём. Думать я люблю. Свою работу выполняю механически, поэтому занимать мысли пространными вещами могу всегда.  

Когда начальник вызвал меня к себе и попросил съездить в командировку (а мой участок – это микрорайон из ста гектаров жилого квартала), я необдуманно согласился. Похмелье мешало мне принимать нужные решения.  

В конторе я растворил шипучую таблетку в стакане минералки и решил наведаться к инженеру Васильеву Макару, пока со мной пытался поговорить сантехник Никита, вернувшийся с выезда:  

–... промывать пришлось ещё и закрытые схемы, там просто замену труб производили. Тут и прорвало у одного из жильцов "хруща". Николаевич вечером к нам приехал, бубнил что-то типа: "Сына в школу готовить надо; мне это не нужно".  

Я не обратил внимания на него. Мне хотелось уточнить у начальника, можно ли отсрочить поездку на сутки. Поэтому опрокинув стакан в себя, я вышел из комнаты.  

Макар Васильевич Васильев – главный инженер по производству в предприятии, где я работаю сварщиком. Мой четвёртый разряд получен при работе со стальными конструкциями и трубами по всему городу, где я родился и живу все свои сорок лет. Макар взял меня в команду сравнительно недавно по хорошей рекомендации от предыдущего работодателя. Район, где я сейчас занят – центральный в городе – и много работы связано с правительственными объектами. Поэтому участок наш считается самым "козырным".  

– Макар, извини за беспокойство. Могу я выехать послезавтра? Что-то мне слегка нездоровится...  

Начальник был занят какой-то писаниной за своим столом.  

– Вася, это ответственная работа. Ты не один выезжаешь, да и машина только сегодня вечером будет подана. Других рейсов специально под тебя никто не организует.  

– А почему Николаевич не поедет? Варить он всё может. Я не отказываюсь, просто он сейчас ничем не занят. А я на "отопительном" на подхвате с мужиками езжу.  

Николай Николаевич – мой коллега, молодой и вполне трудолюбивый парень.  

Макар наконец поднял свой взгляд на меня.  

– Ты в запое опять? У Николаича семья и дети.  

– А при чём здесь это? – меня немного смутило внезапное ущемление по семейному положению.  

– Что "это"? Не еби мозги! Я наряд уже выписал тебе. Представляешь? Сам за тебя ходил в "кадры", в бухгалтерию к Георгиевичу! Едешь ты, и всё! – лицо Макара светило нахальством и одновременно выражало вину.  

Наряд-допуск очевидно тоже был лишним в этом случае. Какая вредность могла быть в командировке в дальний район? Но спорить с начальством не было никакого желания.  

Я никогда раньше не отказывался от "халтурки", зачем сейчас решил покапризничать – меня самого удивило. Надо посидеть немного до поездки в подсобке, пока таблетка не подействует. А потом можно похмелиться: всё равно ехать сутки.  

2    

Мы выехали из города несколько часов и мчали по лесополосе. Высокие деревья, растущие в ряд, словно стены, тянулись к небу, загораживая бурную лесную жизнь, от которой я был давно отдален. Подступающая осень потихоньку заливала листья золотом. Будь я сентиментальнее, назвал бы вид из окна трясущейся машины красивым.  

Нам нужно было преодолеть расстояние в пятьсот километров до пункта назначения. В УАЗ-ике «Буханке» нас было четверо, вместе с водителем: со мной рядом сидели пожилые мужчины в серых пиджаках, угол у окна заняла женщина средних лет в сером пальто. Водителем был полноватый, бородатый мужчина в спецовке. Никого из них до этого дня я не видел. За нами ехал японский внедорожник, сколько там было людей, я не знал и знаком с ними также не был.  

Пока я любовался природой, попутчики о чём-то переговаривались, упоминая меня:  

— Посмотри, вот сидит представитель рабочего класса. Условно "Вася", который выполняет всю работу, пока ты, Мишаня, сидишь в кабинетах и причитаешь о том, как выгораешь от "труда". — Мужик напротив меня имел задорный вид и общался с седым азиатом.  

— Бээрэ, тише ты, старый. Вообще, его так и зовут. — Собеседник толкнул хихикающего товарища.  

Я решил вмешаться:  

— Мужики, а сколько мы там пробудем?  

Задорный мужик опустил свою восьмиклинную кепку на глаза. Седой мужик без головного убора улыбнулся мне:  

— Не знаю, товарищ. Пока всё не проверим. Там с десяток объектов будет.  

— Восемь объектов! И всё ты утаиваешь, Миша! — подправил его мужик в кепке. — Ваша работа — просто проверить швы и по необходимости приварить их, чтобы избежать эксцессов.  

Машина всё время подпрыгивала, дорога была сплошь усеяна ухабами. В одном из таких толчков кепка ехидного мужика слетела и упала мне на руки. Во внутренней части головного убора было вышито имя носителя: "Володя".  

— Смотри, Василий, она выбрала тебя! Мне внуки говорят, что с возрастом у всех стариков такие кепки появляются — хотят они этого или нет. — Со смехом мужик надел головной убор на мою неприкрытую голову. — А тебе идёт!  

С ухмылкой я снял её с себя и вернул хозяину. Все эти разговоры не производили никакого впечатления на нашу молчаливую попутчицу, она сидела у приоткрытого окна и тихо наблюдала за дорогой.  

Мы должны были проверять пункты захоронения сибирской язвы в Нюрбинском районе. Залитые много лет назад бетоном ограждённые территории нуждались в плановых проверках. Но почему для этих целей направили бригаду из города — мне не было известно. Возможно, это проблема нехватки специалистов в сельских районах.  

3    

Тёмные облака, словно покрывало окутывали мрачное осеннее небо, в то время как одинокая дорога тянулась сквозь бескрайние земли. УАЗ-ик мчался как призрак по безлюдной тропе, пробивая фарами подступающую темноту, создавая тени, которые плясали на обочинах.    

Пока мы ехали, то один, то другой из пассажиров просился выйти справить нужду. Я особо в этом не нуждался, ибо на питьевую воду я не налегал. У меня за пазухой лежала чекушка дешёвой водки, чтобы подмочить горло. Головная боль от похмелья уже не ощущалась, и мне было хорошо. Я отрывками засыпал, несмотря на то, что свет в салоне был включен.    

– Гоша, давай сделаем привал. Надо поужинать, покурить. – из полудрёмы меня разбудил крик Вовы, мужика в кепке, адресованный водителю. – А то мы здесь пытались покушать, но из-за тряски ничего в рот не попало.  

Из еды у меня были бутерброды и готовые салаты из магазина.    

Когда машина остановилась, я выбрался наружу, чтобы подкрепиться и размять затёкшие ноги.    

Небо над лесом было тёмным, синим полотном, откуда сверкали маленькие огоньки – звёзды. Странным образом полная с голубым оттенком луна светило ярко, пробиваясь сквозь деревья. Она освещала мне мой поздний ужин.    

Закуривая сигарету, рядом ко мне присел мужик в кепке.  

– Осетровая луна, гляди! Огромная! – мне было невдомёк, о чём он говорит. – Такую голубую луну называли "Осетровой" индейцы из Америки. Которые коренные жители. Красиво! А в Якутии, так называемые мирные ядерные испытания проводились. Знаешь? Из-за разряжённого воздуха тогда луна была кроваво-красной... Ее называли "горбушёвой".    

– Вы сами это видели? – мужик хоть и был горазд на шутки, но я понял, что он толковый.    

– Нет, просто читал. Это же история нашего края. Ты не интересуешься историей, Вася? История есть та, что открыто изучается в школах и заведениях. А ещё есть та, что скрыта от большинства. Фактическая история. Которая как точная наука имеет влияние на мир.    

Мужик в кепке доставал вторую сигарету, увлечённый своим рассказом.    

– Вы о чём? – мне стало интересно его послушать.    

– История – точная наука, поверь мне. Как химия. Размешивая в колбе различные реактивы, учёные имеют результаты, которые впоследствии имеют значение. Также и с историей, особенно с событиями антропогенного характера. Ну, когда люди что-то совершают. Последствия, Вася, откликаются на будущее, и на людей. А это важнейшие достижения в научном познании мира! Иногда сопоставимые с выдающимися научными открытиями...    

– А кто вы по должности? – после таких диалогов мне вдруг стал интересен состав нашей бригады. С самого начала меня ни с кем не знакомили.    

Мужик в кепке громко засмеялся.    

– Ну, я специалист сельского хозяйства, если можно так сказать. Вова! – он протянул мне руку. – А Миша, старый якут, специалист по криолитологии. Надежда, молчаливая бабка, она, не поверишь, народный целитель. – Вова рассмеялся ещё громче, хватаясь за кепку, чтобы та не упала.    

– А зачем она здесь? – разобраться в каком месте он шутит, было трудно.    

– Вот кто там на тойоте ездят за нами, ой, Вася, лучше помалкивай. – тихо сказал Вова, уже успокоившись. – А знаешь, что Надежда – официально зарегистрированная "удаганка", у которой официальное разрешение на занятие народной медициной и прочей нетрадиционной деятельностью. Одна из восьми, заметь!    

– И кто такие лицензии выдаёт? – я мельком слышал, что в республике есть законодательное регулирование в сфере народной медицины, но чтобы так официально – это было неожиданно.    

– А вот есть такая структура. – Вова хитро подмигнул мне.    

4    

Утром мы остановились возле просёлочной дороги. Узкая, извивающаяся тропинка вела к деревне, которая была видна в паре километров от нас. Вокруг росла высокая трава и полевые цветы, запах которых смешивался с выхлопным ароматом нашего УАЗ-ика в нечто специфически противное.    

– Это где-то здесь? – поинтересовался я у Михаила. Вова в это время спал.  

– Нет, что ты, ещё пару километров. Скотомогильники всегда в отдалении от посёлков строились. – седой мужичок Михаил сидел с книгой в руках.    

– А почему так долго стоим тогда? – я задался этим вопросом, и как по сигналу дверь машины открылась. К нам заглянул молодой мужчина в белой рубашке и в очках.    

– Василий, можно вас на минуточку? – он обратился ко мне, приглашая к выходу.    

– Да, сейчас... – своим видом я дал знать, что мне требуется время, чтобы выйти. Мужчина скрылся за дверью. Время мне нужно было, чтобы отхлебнуть моей чекушки. Меня волновало общение с людьми из той машины.    

– О, кстати, товарищ Василий. Вы меня угостите? – деловито спросил Михаил, отложив свою книгу.    

Надежда недовольно посмотрела на него, словно укоряя в чём-то.    

– Да, доверяю это вам, пока меня нет. – я отдал бутылку Михаилу и поспешил выйти из машины.    

Мы остановились возле старой, деревянной изгороди. Тойота, модели RAV4, представлявшая наш кортеж, стояла рядом, вместе с вышедшими оттуда пассажирами. Наконец, я смог видеть всех, кто там был. Двое молодых крепких людей, один из которых пригласил меня на разговор, старый белобородый дед представительного вида, в якутском национальном сарафане, и водитель, крупный мужчина в чёрной куртке.  

– Василий! – парень в рубашке и в очках, доставая сигарету, попросил отойти меня к забору. – Куришь?    

– Нет, не курю.    

– Ничего, что я "посмолю"? – парень улыбался и казался доброжелательным.    

– Почему мы стоим? Что-то случилось? – своих выводов о том, что происходит, я не мог сделать.    

– Всё в полном порядке. Мы просто прокладываем маршрут. Точки отсюда не так далеки, выбираем, куда в первую очередь поедем. Вот, что мне нужно знать... кстати, я Максим. – парень протянул мне свою руку. Ладонь была крепкой, но я заприметил, что Максим – парень офисного типа, мозолями его ладони не были покрыты. – Так вот, ты проживаешь в городе по прописке? Один?    

Вопрос меня слегка смутил:    

– Что? Да, а зачем тебе это?    

– Ты же подписывал документ о возможной опасности этой работы? Просто уточняю, мало ли где тебя потом искать. – Максим закуривал и смотрел мне в глаза улыбаясь.    

– Зачем и кому меня искать?    

– Это формальность, не парься, Василий.    

Все остальные стояли в стороне, переглядываясь, будто о чём-то сговорились.    

5    

Я шёл по опушке, деревья вокруг меня как стражи переплетались в причудливые узоры, не давая свернуть с пути. Тропа вела меня на странное мерцание. Буквально перешагнув за кусты, я оказался на поляне, где высоко поднимались золотые ворота, обвитые вьющимися растениями, полными ярких цветов. Золотая поверхность была гладкой, без следов человеческого влияния. Не было ни замка, ни ручки – только тайна, которую я хотел разгадать. Я протянул руку, чтобы дотронуться до этого чудесного изваяния. Какой каркас был применён, чтобы сварить её? Я не видел ни швов, ни стыков, как это чудо могло появиться в лесу?    

Как только мои пальцы коснулись их, я ощутил, что кто-то коснулся меня.    

– Бээрэ, Василий, дремлете опять? Понимаю, всё спокойно, но будьте добры быть начеку. – это был Михаил, дотянувшийся до меня сквозь мой странный сон.    

Мы прибыли на первую точку. Все толпились возле огороженного железным заборчиком пятачка, а я разгружал своё оборудование. Для работы в полевых условиях у меня был небольшой сварочный аппарат, скомбинированный с генератором тока, и инвертор, для работы при нестабильных и низкокачественных источниках электроэнергии. Из защитной экипировки я брал только шлем и маску, также баллончик с огнезащитным составом.    

Пока я проверял своё "добро", ко мне подошёл Михаил:    

– Бээрэ, товарищ Василий, как видишь, твоей работы пока не требуется, но мы тебе скажем, если что.    

– А, ну хорошо. – отложив проверку, я решил присоединиться ко всем.    

Вся бригада в это время столпилась вокруг забора с забетонированной площадью на земле. Даже водители были здесь. Когда я подходил, Надежда что-то говорила собравшимся на якутском языке. Увы, языка я не знаю. По мере визуального изучения объекта я не мог понять, в чём могла заключаться моя работа. Неужели кто-то мог повредить этот забор, и его обязательно надо было приварить?    

К тому времени, как я подошёл совсем близко к собравшимся, наступила неловкая тишина.    

– Василий, бээрэ, иди в машину, пожалуйста, мы тебя потом позовём. Есть процедура, придерживайся её. – меня догнал торопясь Михаил.    

В его словах и во взгляде была нелепо скрываемая тревога. Я решил послушаться его.  Тем более все остальные по своему виду тоже были недовольны моим присутствием.    

Запаковав оборудование обратно в машину, я присел, решив допить остатки водки. Голова начала слабо гудеть, я чувствовал себя отлично. Раз моей помощи не требуется – я только рад отдохнуть. Халтурка оплачивается, а это всё, что мне нужно.    

Время словно остановилось, мрачные облака начинали вскрывать карты – еле видные звёзды скоро окропят небо. Гул в ушах с шёпотом ветра звучала как тихая молитва. Каждый миг набирал вес, и несмотря на странное полуденное волнение, в душе пробуждалось счастливое ожидание конца этой дуратской поездки.    

6    

Приехав на четвёртый объект и вновь оставшись в машине, я уже откровенно начал скучать. Дело подходило к вечеру, а завтра мы должны были осмотреть остатки и поехать обратно в город.    

Когда все закончили со своими делами и начали собираться вокруг машины, я вышел и подошёл к закурившему Вове.    

– Вова, а что это такое вы делаете? Я, конечно, понимаю кое-чего, комиссия всё такое, но выглядит словно какой-то обряд. – я спросил тихо, чтобы вновь никого не смутить своим вмешательством.    

– Василий, вот ты русский мужик. Городской, я так понял. Я вижу в тебе типичного представителя современного рабочего класса, кого индустриализация откинула от допотопных обрядовых традиций, и прочей архаичной лабуды. И это прекрасно! Поэтому не бери в голову. – Вова похлопал меня по плечу улыбаясь.    

Очередной неожиданностью для меня явилось то, что ночевать нам нужно было прямо здесь, в лесу. Наверняка посёлок не так уж и далеко отсюда, и если нас городская администрация отправила, то договорится им о предоставлении ночлега для нас, было бы плёвым делом. Но нет, в машине свёрнутыми лежали спальные мешки и пара палаток, которые потихонечку начал разгружать водитель УАЗика Гоша.    

– В спальниках тепло, но всё равно надо было хорошо одеваться Вася! – Вова с Михаилом устанавливали палатку. – Будешь с нами спать, здесь места хватит.    

– А остальные? – давно я такой романтики лесной не испытывал.    

– Ну Надежде постелят в машине, Гоша в рубке поспит, а вот для других там вон палатка тоже есть. – отряхиваясь после палатки, ко мне подошёл Вова.    

– Владимир, скажите уже, что здесь происходит? – если моей помощью здесь вообще не пахнет, то я бы мог в одного уехать в посёлок и там дождаться остальных.    

– Перевал происходит. Работа наша связана со скотомогильниками, а это сопряжено с риском. Поэтому всё согласно инструкции. – Вова хитро щурился, закуривая сигарету. – Кстати, загляни-ка сразу в нашу палатку, к Мише. Там интересно...    

Таинственный интерес заключался в том, что Михаил хотел поделиться с нами алкоголем. Литровая бутылочка водки, и три жестяных стопки поджидали нас внутри палатки.    

– Бээрэ, подождём Вовку. – зачинщик Михаил доставал из рюкзака также закуску, консервированную рыбу в масле. – Ты пока садись, товарищ Василий.    

– Я схожу, "отолью". – естественно, я был рад немного пригубить "огненной воды". Желание уйти в посёлок уже отступило.    

Лунный свет пробивался сквозь запутанные ветки деревьев, бросая призрачные тени на сырую землю. Каждый мой шаг по мху проваливался, словно вокруг было болото. Я хотел уйти дальше, боясь застигнутым за своими "делами". Чаща с густой растительностью скрывала свет, и я шёл туда, теряя связь с реальностью. С каждым шагом меня всё крепче охватывал мрак. Наконец, я остановился в тишине, и обволакивающей темноте.    

Закрыв глаза, я почувствовал, что вокруг ничего нет. Я ощутил только себя, в безмятежном "сейчас". Как же давно я не был на природе.    

7    

Действительно, даже в палатке, под спальным мешком ночью было дико холодно. Я не хотел открывать глаза, и уж тем более выбираться из мешка. Но сквозь веки пробивался свет, а вокруг были слышны суетливые голоса.    

–... и что теперь? В каком она состоянии? Радиосвязь то есть?... вот это да! Современный мир, давно существует спутниковая связь ебвашу мать... бээрэ, тогда сразу туда едем... но мы сами то, что сможем делать?... где этот Васюта – сварщик? – хор голосов был еле различим, кто из них, что говорил, я не мог понять. Но было понятно, что произошёл "эксцесс", где наконец нужна моя помощь.    

Как только я поднял голову, она загудела и лишила меня концентрации на некоторое время. Вчерашняя закуска тут же захотела окропить землю. Чёртово похмелье до меня добралась и здесь.    

Выбравшись из палатки, я увидел, что все,  кроме Надежды и Вовы, столпились возле иномарки. Заметив меня, Вова подозвал к себе, размахивая руками. Стояли они, о чём-то нервно переговариваясь.    

– Вася, всё, готовность на максимум. Случилась беда. – Вовин задор отдавал нервозностью.    

– Василий, привет, меня Надежда Степановна зовут, слушай внимательно. Степень угрозы сейчас крайне высока. Дело в том, что моя коллега, хранительница одной из печати, она... – наконец ко мне обратилась единственная женщина из нашей бригады. Голос её был по-матерински тёплым, но печальным, очевидно, из-за чего-то произошедшего за это утро.    

– Надя говорит, что повреждён забор в одном из объектов, это недалеко отсюда. Нужно будет с ней приварить это дело. – Вова резко прервал Надежду.    

– Приварить что? Забор? Не догоняю, это остановит вспышку заражения? – похмелье не давало мне исходить на эмоции. Но неоднозначность ситуации выбивало меня из колеи. – И что ещё за хранители печати? Чем вы занимаетесь?    

– Мы занимаемся, Вася, мы. Ты часть нашей группы. Забор сломали кто-то из местных. Чтобы искоренить возможную опасность, надо её восстановить, понимаешь? Местные, они слегка глупые, сам понимаешь. – Вова отвёл меня в сторону. Надежда вернулась к остальным. – Пока на остальное помалкивай. Костюмы биозащиты у нас есть, их два как раз, тебе и Надежде.    

Моя гудящая голова просто решила смириться с той информацией, с которой со мной поделились. Немного постояв в исступлении, я вернулся к машине. Сел неосознанно я спереди и решил найти питьевой воды, чтобы восстановить нехватку жидкости в организме. Я видел, что у водителя Гоши была "бутыль".    

Понимая, что без спросу брать вещи плохо, я пил медленно и мало, наслаждаясь глотками чистой, вкусной воды. Собрание бригады затягивалось. В таком случае надо вернуться и собрать палатку, чтобы хоть чем-то поторопить события. Выходя из машины, я заметил, как из бардачка выпал листочек бумаги. Любопытство взяло вверх, и пока никого не было рядом, я решил развернуть перед собой документ.    

"Министерство по делам особых случаев" Инструкция для команды по защите печатей, при событии с возможной угрозой. Водителю бригады: по возвращении членов/члена команды выезжать в город с докладом от члена/членов команды. При отсутствии членов команды выезжать в город непосредственно в министерство с докладом об особом случае, с предварительным уведомлением штаба посредством связи.    

Не разобравшись с содержанием этой "инструкции", я ретировался.    

Поломав без того гудящую голову над сборкой палатки, я в итоге водрузил мешки в машину и решил вмешаться в обсуждающую что-то бригаду. Мне нужны были ответы на мои возникшие вопросы.    

Пока я шёл к ним, на небе среди неторопливо плывущих облаков, на горизонте я заметил что-то странное. Сначала это было похоже на обычные,  с сероватым оттенком тучи. Они, будто иссушенные ярким солнцем, с каждым мгновением становились плотнее и мрачнее.    

– О, мужики, что это там! – я окликнул всех. Не могло же это мне одному показаться.    

Вдруг из этих туч вырвалась свирепая вихревая струя, словно в недрах неба проснулся вулкан. Она закрутилась в сгусток, волнами поднимаясь ввысь, и, казалось, со всего размаха вонзилась в землю. Получившаяся спираль, захватило всё небо, оставляя за собой шлейф с сильным потоком воздуха. Здесь же вдалеке послышался гул, напоминавший звук гигантского двигателя, словно природа сама запротестовала против этого необъяснимого явления.    

– Все в машины, поехали! – закричал вдруг некогда говоривший со мной Максим.    

8    

Развивавшиеся события ввели в ступор всех. Мне уже не хотелось никаких ответов. Если от меня требовалось заварить какую-то перегородку – так тому и быть. Ведь затем, мы поедем обратно в город.    

– Василий, Надежда, пока вот, расчехляйте костюмы. – покрасневший то ли от испуга, то ли от досады Вова дал нам костюмы химической защиты.    

– Может, хватит уже? – Надежда злобно взглянула на своих товарищей. – Хватит парню парить голову, мы имеем дело с тем, что угрожает всему!    

– Бээрэ, Надежда Степановна, следуйте процедурам, в конце концов! – вскричал Михаил, отдёрнув Надежду. – Есть инструкции и полномочия у каждого из нас! Прошу соблюдать субординацию! Я на данный момент главный в этих вопросах!    

Приехав в место назначения, мы с Надеждой в костюмах вышли из машины. Мужчины из УАЗ-ика помогли мне со сварочным оборудованием. Те, кто были в другой машине, вышли понаблюдать за нами.    

Ближе к ограждению я заметил, что она лишь слегка выплавилась из-за какого-то выброса из-под земли. Которое, разбило бетонную плиту, оставив на ней заметную трещину. Что там могло взорваться, никого не волновало.    

– Всё, всё, мужики! Вы чего, не видите, там трещина на плите, не подходите! – я попытался огородить Михаила и Вову, таскавших за мной моё оборудование. Раз это скотомогильник, то угроза действительно была. Но те проигнорировали меня. Они спокойно установили и приготовили всё, прекрасно разбираясь во всём.    

– Ну, бээрэ, с плитой разберёмся, товарищ! Ты привари забор! Быстрее! – скомандовал Михаил.    

Оценив внешне характер работы, я понял, мне ничего, кроме обычной сварки, не понадобится, ни перемычек, ни шлифовки.    

– Стой, ты не понял. Послушай! – Надежда остановила меня, когда я только включил генератор. – Это тонкая работа! Нужно не только восстановить забор, нужно обязательно нанести этот узор!    

На листке, что она мне передала, были нарисованы символы.    

– Что это ещё такое? Зачем? – узоры были похожи на старые якутские, но такие я раньше никогда не видел.    

– Мне трудно сейчас объяснять, но от этого зависит всё. Иначе исчезнет всё, без основания. Исчезнут все, кого ты знал, исчезнет сама жизнь! – слова Надежды показались мне бредом. Но утреннее светопреставление было твёрдым доводом послушаться её.    

Настроив на тонкую сварку свой аппарат, я подошёл со схемой узоров к забору. Надежда начала что-то причитать на якутском языке. Из щели на плите в это время исходил серый дым.  

Вдруг за нашими спинами раздались крики. Обернувшись, я увидел, как Михаил и Вова бегут к УАЗ-ику. Возле иномарки, стоявшей рядом, никого не было. Над убегающими что-то летало, что-то спиралевидное, неестественное, что искажало воздух.    

– Блядь, что это такое! – моё ментальное состояние было готово ко всему, но не к такому.    

– Не смей останавливаться! Не смей! – закричала Надежда.    

Нечто летающее быстро настигло убегающих, и они на моих глазах растворились в воздухе. Вдали отъезжал УАЗ-ик с Гошей. Надеюсь, он остановится недалеко.  

Пока я наблюдал за всем этим, над ухом раздался женский крик.    

Обернувшись, я ничего не обнаружил. Происходило что-то странное, надо было поторопиться.    

Ощущение того, что я был не один в этот момент пугало. Вокруг никого не было, но чей-то крик эхом всё ещё раздавался рядом. Я осмотрелся, чтобы убедиться, что Гоша остановился недалеко, и наконец начал свою работу.  

Сверяясь с рисунком, который у меня был в руках, я провёл тонкую сварку каких-то символов на повреждённом заборе. Что всё это значило, меня мало волновало, я хотел завершить работу. Мысли, что мне будет трудно обратно загружать всё одному в машину тревожили сильнее всего. Надо было попросить Гошу, чтобы он подъехал поближе.    

Пока я заделывал последний штрих узора, вдали на небе вновь начали образовываться вихри. Они возникали участками и били по земле как молнии. Я поспешил к машине.    

– Гоша, я закончил. Едем? – мне было странно с ним говорить. Будто до этого мы с ним ни разу не общались, хотя двое суток находимся в этой чёртовой командировке.    

– Сейчас сверюсь с инструкцией. – он также неловко на меня посмотрел. Затем достал из бардачка свёрнутый документ. – А вон там, машина какая-то стоит, не видел кто в нём?    

– Машину видел, но внутри никого нет вроде. – меня посетила навязчивая мысль, что та машина весь наш путь следовала за нами. – Ты только подъедь ближе к объекту, и помоги загрузить оборудование.    

– Что? А, сейчас, только ты это, погоди там. Кстати, заметил, что творится в небе?    

Я не стал задерживаться, и сняв наспех резиновый костюм, побежал к оборудованию, прихватив кепку из машины. Она лежала в салоне, а значит, скорее всего была Гоши.    

Быстро сложив в кучу сварочный аппарат, я обернулся к машине.    

И какого хрена я так далеко припарковался?... и как я в целом умудрился приехать на машине, если я не вожу ее, а от города эта местность очень далеко.    

Я весь вспотел в химической защите, несмотря на то, что на улице было холодно. И тут, кепка на голове пришлась как раз, ибо простывать мне не хотелось. Моему больничному начальство точно не обрадуется. Однако из-за грязных, спутанных волос, в ней было тесновато.  Пытаясь растянуть её, я нашёл в подкладке вышивку из белой нитки: "Володя". Мне было неинтересно кто это, единственное, что меня волновало было то, как мне отсюда выбраться.