Табуретка

В свое время в великой стране был поведен уникальный эксперимент.  

Назывался он «Год замкнутого цикла». А именно, тысяча девятьсот пятьдесят  

первый. Люди проживали его, справляли Новый тысяча девятьсот  

пятьдесят второй, а со второго января вновь просыпались в тысяча девятьсот  

пятьдест первом.  

Почему это время было выбрано? Эйфория от большой победы еще  

не схлынула. Осознание невосполнимости потерь пока не накрыло.  

Вера в счастливую жизнь не покинула людей. Черные воронки по утрам  

почти не ездили, а если и ездили, то редко-редко, на как в тридцать седьмом,  

тридцать восьмом. По вечерам было тихо и спокойно, еще не было  

известной амнистии, когда хлынувшая из лагерей уголовщина ставила  

на нож даже крупные города. Жилось, вообщем, неплохо.  

Эксперимент проводили по деревням, поселкам и мелким городам, в  

одном из которых прошло мое детство. С крупными городами, столицами  

краев и областей такие шутки не проходили.  

Все обрушила московская олимпиада, словно, явившийся из ниоткуда  

ураган, смел и развеял искусно наведенный морок.  

А дело было в Москве, в большой коммунальной квартире, в том  

самом пятьдесят первом году. Людей там жило немало, и проблем  

накапливалась куча. Например, Кому общественную территорию убирать?  

Какой комнате и когда посещать кухню и общественный туалет? Кому  

отвечать за свет в коридоре? Почему некоторые проходят мимо, когда  

звонит общественный телефон? Много вопросов.  

Высказаться хотели все. Общий сбор был на кухне. Вставал выступающий  

на табуретку, чтобы все видели и слышали и излагал свое видение проблемы.  

Вот и сейчас залез один такой оратор. Говорил спокойно, деловито,  

рассудительно. Всю жизнь коммуналки упорядочил. Еще немного, и  

готовы были раздаться бурные аплодисменты. А там и карьера управдома  

маячила. Открылись радужные перспективы.  

Только, почувствовал оратор, как его кто-то за штанину треплет. Маленький  

мальчик. Прямо, как из сказки про голого короля.  

– Дядя, а ты кто такой? – раздался наивный детский вопрос.  

И съежился, скукожился обществнный радетель. Ведь он в этой квартире  

даже не прописан был, а у глухой старушки угол снимал. Нелегально.  

Тут же исчез, испарился и забился в свою нору, где ему и место.  

Исчезло светлое будущее, как утренний туман. С иерархией и порядком  

в те годы было строго.  

А табуретка, между тем, не пустовала, давая другим шанс, пусть на  

временное, но возвышение.