Голос предков

Лес, как лес. Трава, кусты, деревья. Вон, птицы на ветках щебечут. Солнце макушку печёт. Лучше б на речку сходили, и то веселее. А ещё лучше было остаться в городе и днями напролёт играть в компьютер. Зачем ещё нужны каникулы? Так нет! Родители отправили в деревню к бабушке. Если бы не соседские ребята, Колька с Лидкой, так и пришлось бы по двору за курами бродить, да дни до отъезда считать.  

– Долго ещё нам идти? – Вздохнул Димка.  

– Почти пришли. Заладил как осёл из Шрека. – Прыснул Колька, рассмешив под отставшую от них сестру.  

– Сам такой. – Буркнул Димка и насупился. Ему нравилась Лида, и он совсем не хотел перед ней опозориться.  

– Ну, чего надулся? Хорошо же тут. – Развёл руками Колька, окинув взглядом красоту природы.  

– Чего тут хорошего? – Поморщился Димка. – Деревья одни. Что я, деревьев не видел? В парке у нас точно так же. Но там, хотя бы, мороженное продают.  

– Лид, грибы. – Колька достал складной нож и склонился над находкой.  

Сестра присела рядом и достала из кармана шорт прозрачный целлофановый пакет.  

– Давай сегодня на костре пожарим. – Предложила она.  

– А то. – Улыбнулся ей брат. – Гляди Дим. – Коля показал ему крупный гриб с широкой шляпкой. – Жаренный, он про-осто объеденье. Попробуешь, и в раз перехочешь мороженного.  

– И бесплатно. – С улыбкой обернулась Лида. Её голубые глаза искрились озорством.  

Дима невольно залюбовался. Девочка смутилась и, заправив локон за ухо, вернулась к собиранию грибов. В её светлых шёлковых волосах заиграли солнечные зайчики.  

– Попробую. – С трудом отвёл взгляд от девочки Дима.  

Ребята споро закончили дело и продолжили путь.  

– А сейчас?  

– Ди-им. – Поморщился Колька. – Ты опять за своё?  

– Теперь я шучу. – Улыбнулся мальчик, услышав смех Лиды. Он был рад привлечь её внимание и уже хотел заговорить, но их не вовремя окликнул Колька.  

– Вон там, гляди! – Указал тот куда-то в чащу. – Видишь? Мы дошли.  

– Ни чё я не вижу. – Присмотрелся Димка и даже сложил руку козырьком. – Ну, деревья опять.  

– За деревьями. Камни!  

– Вы меня в такую даль тащили на камни попялиться?  

– Это не обычные камни. – Заговорщицким тоном пояснила Лида. – Это капище.  

– Какое ещё какище? – Не понял Димка.  

– Капище, глупый. – Звонко рассмеялась девочка. – Ну-у, это место, где древние славяне богам своим молились.  

– Перуну, что ли? – Наморщил лоб Димка.  

– Может и Перуну, кто ж теперь знает? – Поддержал Колька. – Кто последний до камней, тот дурак! – Выкрикнул он, срываясь с места.  

– Стойте! Так не честно! – Запротестовала девочка, догоняя мальчишек. – У меня же пакет!  

Они помчались меж деревьев, нарушая спокойствие леса ребяческим смехом. Димка прибежал вторым и слегка стушевался под грозным взглядом возвышающегося идола, стоящего на груде заросших мхом камней. Одноглазый божок, из-за сколотой части головы, уставился на мальчика свирепым взглядом оставшегося глаза. Слегка накренившийся идол, словно нарочно сомкнул толстые губы, готовый вот-вот разразиться гневной тирадой на детвору, что пришла разглядывать его, как глупую игрушку в магазине.  

– Лидка – ты дурак! – Поддел брат, схватившись за бок и, присел на корточки, чтобы отдышаться.  

– Сами вы, дураки. – Едва смогла ответить девочка и прислонилась к дереву спиной.  

– Какой нос у него здоровенный. – Пытаясь прогнать наваждение, заметил Димка.  

Он приблизился и, дотянувшись до кончика длинного носа, сделал вид, что тягает его в стороны.  

Смех ребят за спиной резко сменился на утробный гул доносившийся отовсюду. День сменился ночью, а из-за деревьев показались красные зрачки неведомых чудовищ.  

– Чего застыл? – Хлопнул по плечу его Колька. – У вас такое есть, в ваших, городских музеях?  

– А? – Едва смог ответить Димка и медленно обернулся к товарищам.  

– Дим, ты чего? – Подошла к нему Лида. – Тебе плохо? Ты бледный…  

– Не-ет. – Мальчик отмахнулся и отошёл к дереву. – Голова закружилась. – Он присел на корточки.  

– На, попей. Пройдёт. – Протянул ему Колька открытую бутылка газировки. – Это ты просто не бегал давно. Такое бывает. У нас на физ-ре так Сашке плохо стало. Его даже к фельдшеру отправили. Ты тоже болеешь?  

– Из-за жары, наверное. – Попытался улыбнуться мальчик и поднялся на ноги. – Уже прошло. – Он поймал на себе встревоженный взгляд Лиды. – Нормально. – Постарался улыбнуться он.  

– Жуткий он, правда? – Колька толкнул его локтем, кивая на идола.  

– Ага. – Стараясь не смотреть в глаз божку, согласился Димка.  

– Интересно, кто это? – Прищурился Колька.  

– Я у деда спрошу. – Отозвался Димка.  

– Думаешь, он вспомнит? – Подбоченилась Лида. – Дим, ты не обижайся, но мы часто видели…  

– Он почти уже не пьёт. – Резко отозвался Димка. – Мы его специально к себе забрали, чтобы мама его по врачам водила.  

– Степан Иванович точно расскажет нам кто он. – Постарался разрядить ситуацию Колька. – Не зря же на селе его считают ведуном.  

– Коль, сфотографируй меня. – Лида проворно взобралась по камням и обняв идола, скорчила рожицу.  

– Теперь ты меня. – Брат передал ей телефон и занял её место.  

– Дима, ты хочешь? – Кивнула девочка на капище. – Давай, будет что вспомнить. Или ты божка испугался? – Задорно поддела она.  

– Ни чё не испугался. – Буркнул мальчик и неуверенно шагнул к камням.  

Ему хотелось остановиться. Не подходить к «уродцу». А лучше бежать наутёк, но он не посмел показаться трусом перед Лидой.  

– Ну, давай же!  

– Да, лезу я! – Ответил Димка и взобрался к идолу.  

– Чего ты там, как солдат у кремлёвской стены. – Удивился Колька. – Схвати его за нос! Или рожки поставь.  

Димка неловко улыбнулся и приобняв божка, стал строить ему рожки.  

Сердце забилось в груди отзываясь в висках. Голоса друзей стали отдаляться. День вновь сменился звёздной ночью. Глаза чудовищ заблестели в зарослях. Они приближались. Листва на деревьях пожухла. Трава завяла на глазах, а земля под ней покрылась багряными кляксами. Они разрастались и вскоре сомкнулись вокруг идола, образовав кровавую поляну. Багряные кляксы полезли на чёрные засохшие деревья и остановились на ветвях. Чудовища приблизились, и Димка с ужасом заметил, что все они обнажённые люди с искажёнными болезнями телами и перекошенными от гнева и ужаса лицами. Они окружили божка и уставились красными зрачками немигающих глаз на мальчишку.  

– Жер-ртва! Жер-ртва! – Заклокотал нестройный хор их искажённых голосов. – Жер-ртва!  

Тело Димки незаметно онемело. Ему показалось, что он падает, но это лишь ноги сами собой устремились к подножью.  

– Нож. – Послышался голос мальчишке. – Дай. Мне. Нож. – Он не сразу понял, что этот голос принадлежит ему. Но словно кто-то другой сейчас шевелил его губами.  

– Зачем тебе нож, Дим? Всё в порядке? – Забеспокоился Колька.  

– В порядке. – Отозвался Димкин голос. – Просто дай мне нож.  

Крик встревоженных птиц не смог заглушить протяжного девичьего визга. Мох на камнях пропитался багряным. Колька рухнул на камень и безвольно обмяк, обхватив его рукой.  

– КОЛЯ! – Взвизгнула Лида и, оступившись, споткнулась. Упала на траву и стала медленно, словно в бреду отползать. В её голубых глазах отразилось чудовище, идущее к ней с окровавленным ножом. – Братик… – Прошептала она.  

Раздался пронзительный крик и лес погрузился в тишину.  

***  

Кровь жертв, струилась по телу каменного идола. Одни чудовища макали руки в кровь и прикладывали влажные ладони к камням. Другие бесновались на поляне, что-то вереща в исступлении транса.  

– Подними глаза, мальчишка. – Громоподобный голос заставил содрогнуться деревья, когда большие губы разомкнулись, оставив на лице идола трещины. – Твой трусливый дед отправил мне во услужение внука? – Расхохоталось существо. – Служи мне верно и когда-нибудь займёшь своё место в рядах моих бессмертных слуг. – А теперь, встань с колен, и приведи мне новых жертв, принесённых во славу мою!  

В глазах потемнело и тут же вспыхнуло зелёным. Солнечный луч игриво потрепал мальчишку по затылку. Он попытался утереть слёзы, но лишь размазал кровь по лицу. Дима неловко поднялся и, стараясь не смотреть под ноги, зашагал с поляны. Но сделав несколько шагов, он схватился за дерево и его стошнило. Мальчик встряхнул головой и мельком увидел маленькую руку девочки, лежащей на траве. Слёзы тяжёлыми каплями сорвались в шелестящую траву.  

Трясущейся рукой, он поднял нож и, всхлипывая, повернул остриём к себе. Шмыгнул забитым от слёз носом и упал на клинок.