Искусство для всех

Уж не знаю, когда это началось, но начал я писать. Писал много, всё подряд: стихи, прозу, сказки. Как-то начинал даже роман, самоуверенно подражая Шекспиру, или, если угодно вашей русской душе, Льву Толстому. Однако, несмотря на мои познания во многих областях и развитой речи, той возвышенности мысли, характерной для выше указанных авторов, уловить никак не удавалось, потому-то все творения мои уходили, что называется, в стол.  

И однажды, кажется, воскресным вечером, гуляя по широким аллеям и узким дорожкам Летнего сада, я заслышал нечто удивительное: мужчина, вида не то что потрепанного, скорее даже болезненного, не громко, в пол голоса, зачитывал вслух стихи. И если это вас, как коренных петербуржцев не впечатлило, и, будь вы там, прошли бы мимо с беспристрастным видом, то прошу – вокруг этого господина собралась толпа истинных ценителей: небольшая стая собак, несколько кошек и пара десятков голубей. Собаки и кошки, навострив уши, сидели совсем близко к скамье оратора, голуби маленькой кучкой собрались сзади, чуть правее.  

Мне казалось, я увидел то, чего видеть мне не следовало: уж больно впечатлило меня это тогда.  

Я тихо подошел и встал позади публики. Оратор даже не посмотрел в мою сторону, продолжая отдавать внимание лишь зверью. Я успел услышать последние строки стихотворения, но сейчас уже и не вспомню, что же за произведение это было. Однако, после короткой паузы, мужчина воскликнул:  

– Владимир Владимирович Маяковский, Тучкины Штучки!  

Он начал зачитывать стихотворение своим хрипловатым, прокуренным голосом, а я замер и не смел пошевелиться. Абсурдность ситуации накрывала с головой, но я не мог, не то, что усмехнутся, даже громкий вдох для меня стал табу. Закончив читать, мужчина чуть поёрзал на скамье и, вновь сделав драматичную паузу, объявил:  

– Стихотворение «На речном берегу» Авторства вашего покорного слуги! – он чуть приподнялся и склонил голову в поклоне.  

И в этот момент с меня словно спало наваждение! Мужчина, видно, без определенного места жительства, нашел свою публику во внимательных братьях наших меньших! Он читал произведения собственного сочинения с такой страстью, будто перед ним собрались не собаки и кошки, а строжайшие литературные критики!  

А что я? Я все продолжаю сидеть за своим столом, будто он внезапно оживет и отнесет мои письменности на печать!  

В тот же вечер, вернувшись в свою скромную обитель, я собрал все свои рукописи и до самой ночи создавал сборники. На следующее утро я вскочил ни свет ни заря и, сломя голову, бросился в маленькое издательство, находящееся, в то время, на соседней улице. Мне удалось заключить весьма выгодный договор и мои творения начали печатать.  

У этой истории, к сожалению, не счастливый финал: я не стал знаменитым писателем и мои произведения не цитируют на литературных вечерах, однако, возможно, посещая свои родной город, вы могли наткнутся на мою книжку в какой-нибудь маленькой библиотеке и прочитать пару рассказов. Сейчас вы о них, разумеется, и не вспомните, но единственное, что вам надо знать о моих произведения это то, что если бы не тот фантастический случай в Летнем саду, единственным читателем моих рукописей так и остался бы мой дубовый письменный стол.