Лилии Стикса

Яков Есепкин  

Лилии Стикса  

XXXXI  

Се, не плачут камены о нас,  

Розы мира легки в опомерти,  

Ждет еще сиротливый Парнас  

Благовестия ангелов смерти.  

Кто и вынес бы адских музык  

И веретищ холодное бремя,  

Подан был сем глагол и язык,  

А молчать и немолствовать время.  

Хоть всезрите собитых певцов  

На иудских балах отравленных,  

Без порфир и алмазных венцов  

Темнооким царевнам явленных.  

XXXXII  

Чермных вишен июля к столам  

Нанесут и сквозь дьяментный морок  

Соглядим – тьмы каждят по углам,  

Где начинье ломится от корок.  

Всё, Господь, эти вишни тусклы,  

Мы пием, а не можем напиться,  

Мы ядим, а всещедры столы,  

Кличем юд, чтоб могли искупиться.  

Зри, Господе, во барвах свечных,  

Как над миррою мы престенаем,  

И карминов бежим ледяных,  

И в диамент персты окунаем.  

XXXXIII  

По ланитам юдиц истечет  

Всенощное серебро со чернью,  

И опять им Аид наречет  

Услаждаться шелками и тернью.  

Се еще вековые балы  

И гремят, и одесно ликуют,  

Пурпур нег возвышает столы,  

Боги Ада веселья взыскуют.  

Знак Геката подаст ли – введут  

О червице невинных прелестниц,  

Коих бальники утром найдут  

Вдоль винтажей стоярусных лестниц.  

XXXXIV  

Со божниц воск лиется, июль  

Вновь ко емине благ мирроточной,  

Вишни тлеют, по чадам сей тюль:  

Для ваяний из пудры цветочной.  

На хлебницах пасхалы кадят,  

О фарфоре лишь течи свечные,  

За каретами юды следят,  

Мажордомов сердца ледяные.  

И блюстители пира темны,  

И букетники миррою дышат,  

Виждь, Господь, сколь и мы взнесены –  

Стоны мытарей ангелы слышат.  

XXXXV  

Алой. алой виньетой свечной  

Кутию оведем и емины,  

Се и каморный пир отходной,  

Се и белые с кровью язмины.  

Что гиады рыдают опять,  

Что юдицы одне веселятся,  

Нам преложно еще вопиять,  

Где алкают оне и белятся.  

Аще истинно сех не спасти  

Ангелочков лжеимных ли, правых,  

Здесь и будем всенощно тлести  

Со свечами в обводках кровавых.