ВККК

Помню, как во времена еще Брежнева наша закрытая ядерная лаборатория в Сарове получили строго секретный приказ из Кремля – срочно разработать дешевый источник ядерного топлива для нашей советской промышленности и обороны. Чтобы устроить мозговой штурм и наметить общий план решения этой проблемы, немедленно собрались все великие умы родины. В их число входили: Я (ядерщик-любитель Сергей Воронин) и вместе со мной академики Келдыш, Курчатов и ракетчик-практик С. П. Королев. По первоначальным буквам наших фамилий мы в шутку называли сами себя ВККК, или Великий Клуб Классных Креативщиков. И из всех выдвинутых нами тогда идей за окончательную была принята МОЯ. А именно: разработать из практически нерасплавляемого металла корпус космического солнечного спутника, отправить этот спутник на солнце, там щупальцами он захватит часть солнечной плазмы и доставит ее в контейнере на землю. Эта плазма и есть та самая ядерная энергия, которая до сих пор вырабатывается во всем мире только из дорогущего урана. И если количество урановых рудников на планете стремительно сокращается и скоро добыча одного грамма уран станет в миллионы раз дороже добычи грамма золота, то солнце – это практически вечный, неисчерпаемый источник! И при этом крайне дешевый!  

Так и возникла программа "БЭСТ" – Бесплатная Энергия из Солнечного Топлива. Над выполнением данной программы трудились миллионы людей! Химики вывели формулу нерасплавляемого металла, металлурги на подземных строго охраняемых заводах этот металл стали выплавлять миллионами тонн в год. Айтишники создали разветвленные самоцивилизующиеся программы для спутника. И т. д. – всех трудностей не перечислишь. Но и грандиозных прорывов в теоретической науке и технологической практике тоже было не счесть! Работы велись на протяжение 30 лет.  

А вот запустили этот "СС" ("Солнечный" Спутник) или таки нет, я уже не знаю. Дело в том, что я тогда сочинил шуточный стишок:  

Мы – русские! А не какие-то там чукчи-чухонцы.  

Мы запустим нерасплавляемый спутник – на солнце!  

СБ (Служба Безопасности), совершенно бесконтрольно свирепствовавшая тогда в нашей саровской лаборатории, сочла, что я своим великим поэтическим творчеством выдал американцам и израильским евреям-физикам госсекрет чрезвычайной важности! Меня немедленно приписали к числу диссидентов, кучковавшихся в те годы вокруг опального академика Андрея Сахарова, и я был отстранен от всех видов работ в Сарове! Мне в качестве материальной компенсации за понесенные мной моральные потери дали 10-комнатную квартиру в центре Москвы, положили огромную академическую пенсию и кучу всяких прочих очень сладких благ и ништяшек. Но с той поры я оказался, как тогда образно и аллегорически выражались, "положительно репрессированным" – стал невыездным за рубеж, мой телефон круглосуточного прослушивали.  

Слава богу, что всё обошлось столь малой кровью! А то ведь могли бы запросто отправить в лагеря на Колыму. А не загнобили меня туда лишь потому, что я как-то своей любовнице в шутку во время нашего с ней соития глубокой ночью под тройным ватным одеялом еле слышно шепнул в ушко:  

– Вот и прекрасно, если плавят меня на Колыму – там совсем недалеко до США. Давно мечтаю сбежать в Штаты и жить во Флориде. В лагере я наконец-то исполню мою давнишнюю мечту – построю аппарат трансионного реперного перелета по сгущенному до высокой плотности эфиру и уже через полчаса после взлета буду у них ТАМ – в Майами!  

И что вы думаете! КГБ запрятал по всем местам в моей квартире прослушку такой высокой четкости, что запросто услышал эту мою фразу, и тогда Кремль решил оставить меня в столице – под наблюдением высококлассных радистов и "топтунов", побоялся доверить мою личность колымским гнилым и вечно пьяным стукачам и слухачам на сАмом отшибе страны.  

На фото я в тот самый великий момент, когда после получения строго секретного приказа из Кремля наш легендарный ВККК устроил мозговой штурм в Сарове.