Поэма трёх

Любитель гор вершин,  

Эмпат, что помнит красоту, объятья моря не имевшей,  

Встречавший ту, что по размеру пара с лишним лишь аршин,  

И живший он когда-то той звездой, неимоверно встречи с ним хотевшей.  

Начнём с начала, с тёплых дней,  

Когда заботой мозг не думал быть обременён,  

В момент, когда я встретил ту, натуру коей не опишет ни один хорей,  

Сошедшись с той, в которую почти что с первых дней я стал влюблён.  

Казалось, будто нет конца и края той любви,  

Тем чувствам, что впервые сердце наполняли,  

Коротая ночи, коротая дни,  

Загрузивши думами друг-друга, так резко, как подснежники без солнца увядали.  

А что подумать мог тогда,  

Как подозреть, что за личиной обаянья кроется обман,  

Предательства, вид коих разрушает юношей сердца,  

Звонок, что сотню роз, развеяв пеплом, превратил в бархан.  

И не упустим мы в поэме ту, особое что место в строчках заняла,  

Внезапностью январское знакомство с коею знаменовалось,  

Что в первые недели на глазах как будто расцвела,  

Следя за завистью зевак, под взглядом коих всё красиво начиналось.  

И всё одно объединяло,  

Та тема, что фундаментом для отношений послужила,  

Все кости, на которых строилось без исключений то, что в перспективе бы сияло,  

Поступки, за которые богиня сладострастия без капли устали романтиков хвалила.  

Тот редкий случай, где укорять мне стоит лишь себя,  

Про ту ошибку, что эмоций градом совершивши,  

Покинув, сожалея по сей день об этом, жизнь твою тогда,  

Когда почти я удержать смог талисман, меня любивший.  

Ну что же, наступил, увы, и твой черёд,  

Собой гештальт влюблённостей закрыть,  

Убеждения минуя, мечтая и загадывая наперёд,  

Переборов груз прошлого, в потугах страсти попытавшись полюбить.  

Как света луч следи протяжной бури,  

Случайною беседой двух безликих сведший,  

И пару месяцев тому назад друг-друга б не упомянули,  

Чуть позже внемля городу ночному свысока, сливаясь в молчаливом поцелуе, наверху сидевши.  

И кто поверит, кто расскажет,  

Что разминуться стало нужным быть тогда,  

Когда доверием отмерив, от чувств к которой сердце вальсом до сих пор отрадно пляшет,  

Словно как иголка в стоге сена мочь нашла бы всё разрушить, не поверил б никогда.  

Настолько яркое в красе былой воспоминанье,  

Что лишний блок не будет стыдно посвятить,  

Тот уникальный случай, то уникальное в душе звучанье,  

В котором не должна была та милая минором всплыть.