Лилии Стикса

Яков Есепкин  

Лилии Стикса  

XVI  

Во надмирной юдоли гореть  

Феям тьмы с божедревкой наскучит,  

Положат нам еще умереть,  

Несоцветность бессмертию учит.  

Вновь ли Марфа обносит столы,  

Ночь вифанская дышит глубоко,  

Фарисеи ль опять веселы  

О лафитниках – око за око.  

И дадут Господь-Богу вино,  

Апронахи сменят багряницы,  

И в кадящейся цвети равно  

Он узрит ледяные свечницы.  

XVII  

Вертограды чадящий нефрит  

Изольют во сады юровые,  

И увиждим – всетронно горит  

Наше вретище, мы ли живые.  

Аще мгла, это мы ль, вопия  

Славим небы, молимся аллее  

С тенью звезд, август, чаша сия  

Паче неб и парчи тяжелее.  

Со перстов наших воски текут,  

Прелились оне в черные свечи,  

Где по барве и цвети влекут  

Нас порфирные млечные течи.  

XVIII  

Стража тьмы опочинет в садах  

Елеонских, умчат колесницы  

Герцогинь -- мы о нощных звездах  

Совием тусклой кровью стольницы.  

Аще плачут сильфиды по нам,  

Яко чахнут юдоли язмины,  

Мы доверимся вещим ли снам  

И разбавим их мглою кармины.  

Ах, тогда и начнут пировать  

Фарисеи, по амфорной чаше  

Желть вести и язмин обрывать,  

На столы воск порфирный лияше.  

XIX  

Алавастры темней и темней,  

Низа полнит начиние хмелем,  

Это пир соваяний теней,  

Их диаментным чествуют элем.  

Нас июльская сень поманит  

И оцветятся барвой лампады,  

Всяк обручник теперь именит,  

Сад ночной восхищают цикады.  

Сколь Господе заглянет в окно  

Венцианское – узрит о цвети,  

Как становится кровью вино  

И молчат фарисеи и дети.  

ХХ  

Эльфы пурпуром дышат однем,  

Ночью тихой, елико живые,  

Гипс фамильных аллей оминем,  

Совиясь, удивим пировые.  

Стол августа всещедр и богат,  

Звезды смерти юнетки считают,  

За нефритом – и темный агат,  

Дивно Фреи цвета сочетают.  

Ах, над всем этим вишни, гляни,  

Сукровичные с чернью виньеты,  

И каждятся в порфирной тени  

Наши витые мглой силуэты.