ПОМОГИ МНЕ, СИРЕНЬ

Аля Хатько & Олег Вайнтрауб  

П О М О Г И М Н Е, С И Р Е Н Ь  

Глава 15. Счастливый день.  

У Юлии до начала занятий оставалось десять дней. Сначала она хотела поехать в общежитие, чтобы встретиться с Марком. Слишком уж много места он занял в её сердце. Однако в последнюю минуту девушка вскочила в автобус, который отправлялся в направлении её деревни. Ей вдруг показалось, что бабушка и дедушка в один голос зовут её домой.  

– Что же вы, девушка, без билета заскочили? – прищурившись спросил водитель. Но Юля поняла, что он просто стращает её, но выгонять не собирается.  

–Извините, я не успела билет купить. А мне очень домой нужно попасть. Понимаете…очень….  

– Ну, так и быть. Присаживайтесь, а билетик я вам выпишу.  

Юля поблагодарила водителя и уселась возле окна. Мысли роились в голове и не давали сосредоточиться на пейзаже, который проплывал за окном. Почему Кузьминична сказала мне о родителях? Может, действительно старушка владеет какими-то познаниями и поэтому ей снятся вещие сны? А, пускай бы так и было. А ещё зачем-то сказала мне, что всю жизнь буду любить одного мужчину…Странно всё это. Любить буду, а жить с ним не буду. Как такое может и быть…Всё это ерунда, – решила девушка, и прикрыла глаза, но сон не шёл. Марк, как живой стоял перед глазами. Она представила, как его горячие губы исследуют её рот. Сладкая истома горячими волнами начала разливаться по всему телу, затем мелкая дрожь прошлась по низу живота и, наконец, тысячи искр рассыпались перед закрытыми глазами. Девушка еле сдержала громкий стон и, испугавшись своего состояния, открыла глаза и огляделась вокруг. Пассажиров было немного и в основном все дремали, откинувши сиденья.  

Что это со мной такое происходит? – подумала девушка. – До сих пор я никогда не испытывала оргазм, даже когда парни целовали меня, а тут только вспомнила, как это делал Марк и я уже расплавилась.  

Четыре часа поездки пролетели почти незаметно. За это время в своих грёзах она всё время была с Марком и только, когда увидела знакомую остановку, пришла в себя. Поблагодарив водителя ещё раз вышла и направилась в конец деревни. Уже больше, чем полгода не была дома. Сердце тревожно стучало в груди: всё ли хорошо со стариками? – думала Юля. И только переступив за порог, почуяла носом запах любимых щей, доносившихся из печи успокоилась. Значит бабушка здорова, – подумала девушка и крикнула:  

– А, почему гостью никто не встречает?  

И тут же показалась из горницы взлохмаченная седая голова дедушки Гриши:  

– Наконец-то голубушка наша сизая прилетала к нам – приговаривая подошёл и обнял старик внучку. – Как же мы по тебе скучали, дорогая, – шмыгнул он носом.  

– Ну-ну, деда, не разводи сырость. Вот она я стою пред тобой. А, бабуля где?  

–Туточки я! Прилегли маленько после обеда отдохнуть. Не знали ведь, что наша ненаглядная краса-девица объявится сегодня. И ничего вкусненького и не приготовила.  

Юля кинулась к бабушке с распростёртыми руками и крепко обняла.  

– Как же я по вам соскучилась, милые вы мои! – шептала Юля, целуя мягкую бабушкину щёку.  

Потом они втроём сидели на кухне за столом и Юля с удовольствием ела бабушкины щи. Но через некоторое время ворота заскрипели и вскоре в дверь кто-то настойчиво постучал. Юля первая подхватилась и подбежала к двери. На пороге стояла заведующая почтовым отделением тётя Люба и  

широко улыбалась.  

–А я к вам с хорошей новостью.  

Но, как только взглянула в лицо Татьяны Петровны улыбка тотчас же сошла.  

– Я же говорю, что у меня хорошая новость.  

– Не тяни кота за хвост, Любка, а говори, – поднялся с табуретки Григорий Сергеевич. – Если о внучке сказать хотела, так вот она собственной персоной стоит перед тобой, не узнала, что ли?  

– Вы только не волнуйтесь. Пришла телеграмма из Москвы от вашей Ксении, что завтра они будут тут, у вас дома.  

Юля выхватила из рук Любы бумажку и начала внимательно читать.  

–Бабушка, дедушка! Мама и папа живы! Это же невероятно! Моя Кузьминична оказалась права.  

Но на слова Юли никто не отреагировал. Все смотрели на Татьяну Петровну, которая схватилась за грудь и начала медленно оседать на пол. Григорий еле успел подхватить жену на руки. К нему на помощь подоспела Люба и они отнесли старуху на диван в горницу. Григорий дрожащими руками капал в стакан с водой капли, а Люба искала в стоящей на столе аптечке нашатырь, чтобы привести бабушку в чувство. Только Юля стояла с телеграммой в руках и никак не могла понять, что тут происходит. Наконец, старуха зашевелилась и открыла глаза.  

– Это правда, Юля? – спросила слабым голосом она. – Правда, что я при жизни ещё успею увидеть свою дочь?  

– Правда, бабушка.  

– Дай-то Бог тебе, Любочка, здоровья за такую весточку, – говорила Татьяна Петровна, а слёзы ручьём текли по морщинистым щекам. Старик утирал их платочком.  

–Держите себя в руках, тётя Таня, вам надо окрепнуть до завтрашнего дня.  

–Ой, мне же надо подготовить угощение, а улеглась, как барыня-сударыня, – хотела встать с дивана, но Григорий попридержал её за плечи:  

– Лежи, мать. У нас есть кому готовить угощение. Ты только давай нам с Юлькой указания. Не беспокойся, управимся.  

Ночь прошла у всех без сна. И только забрезжил рассвет, как Юля встала и пошла на кухню. Но там уже хлопотала бабушка, а дедушка хотел её уложить обратно в постель.  

–Гриша, даже и не думай, что я тебя послушаюсь. Это же только вдумайся: 17 лет я не видела свою дочь. Она приедет, а я лежать буду. Так она в обморок, увидев это, сама упадёт.  

Так никто и не переубедил Татьяну Петровну. К обеду всё было готово. Юля успела сделать уборку в доме, подмела двор, нарезала букетик цветов в палисаднике и поставила вазу на стол в горницу. Теперь все сидели и смотрели в окно. К 13 часам у калитки остановилось такси. Ни слово не говоря Юля рванула во двор и, подбежав к открытым воротам, остановилась, как вкопанная. Перед ней стояла невысокая худенькая, словно подросток, женщина и внимательно смотрела на Юлю, словно чуть выцветшими голубыми глазами.  

– Юююляяя? – неуверенно прошептала женщина.  

Но для Юли это показалось слишком громким восклицанием, и она сама крикнула:  

–Мамааааа!  

И бросилась в раскрытые объятия женщины. Так и замерли обе, не говоря ни слова, а мужчин оперся о ворота и не скрывая слёз проливал их, омывая словно утренней росой траву.  

Наконец, Ксения оторвалась от дочери и подошла к родителям. В это время Юля повисла на шее отца.  

– Папочка, как же долго я вас ждала…  

– Доченька…..теперь до конца дней мы будем вместе. Не по своей вине мы покинули вас. Главное, что вы все живы.  

А Ксения одной рукой обнимала мать, а второй отца. Словно и теперь боялась, что не успеет ощутить их тепло.  

–Милые, родные вы наши! Спасибо вам огромное за Юльку. Если бы не вы…  

– Если бы не она…, – начала говорить Татьяна Петровна, но Григорий ладошкой прикрыл жене рот. – Пойдёмте в дом, хватит на улице стоять, – распорядился хозяин и первым пошагал по направлению к открытой настежь двери. Следом шла Ксения, обняв мать, а замыкали шествие отец в обнимку с дочерью, которая была ростом только на пару сантиметром ниже его.  

Переступив порог Ксения полной грудью втягивала воздух:  

– Господи, спасибо тебе, что услышал наши молитвы и дал возможность надышаться родиной. И не полями, лесами, а именно этой Родиной, которой пахнет родительский дом. 17 лет мы дышали чужим воздухом, слушали чужие речи, смотрели на чужих детей, на чужих стариков, а наши мысли были тут, с вами. И Ксения снова взяла руки матери в свои и начала горячо целовать.  

–Как же мне хотелось подержать эти шершавые мамины руки, ощутить их незабываемый с самого раннего детства запах. Слёзы рекой текли на эти скрюченные пальцы, потрескавшиеся ладони. Но никто из присутствующих не стремился прервать эту сцену. Ведь она была не наигранной, а выстраданной годами.  

(продолжение следует)