Номинант из памяти преисподней

Привык ты думать поздно, но усидчиво,  

Украдкой затмевая пользу счастья,  

В гордыне видишь птицы с мыслями,  

Они летят к тебе опять прощаться.  

Пообещав за свой прославленный мотив  

Поговорить ещё и в небе взвившись – пылко,  

Ты тешишь свой отзывчивый в любви  

Спокойный номер в теле дней былых.  

Как было страшно сделать первый шаг  

И риск в лице искусства оправдать,  

Ведь этим в воле нечего сказать,  

А холод прямо смотрит на изыски.  

Он в точном свете открывает ад,  

Как страх внутри лица и им привычно  

Ты ждёшь свою причину нам искать  

Покойный номер к гласности у жизни,  

О том, что всё не отмерло, и высмеяв  

Пороки воли, номинируешь любовь  

По прозе лучшей власти к красоте,  

Чтоб останавливать предчувствие и кровь.  

Остался возраст в малом теле – жить,  

Он говорил про номер в ясности отличия,  

Где жизнь – не та привычка думать врозь,  

А отношением смотря – искать обличье.  

Страшит от человеческих причин  

Тот страсти рок и странный силуэт,  

В нём номинирует пристрастие за толк  

Любовь – в своей среде и в этом волк,  

Ты стал не очень страшной им борьбой,  

Остановил модель внутри погоды мнимой  

И гонишь сердце в косности ревнивой,  

О чём сказать не знаешь нам – на боль.  

Из номерной руки не встать и не устать  

Страшить моральный облик им, как жизнь  

Не теребит искусственную старость  

И жилы смерти в странной чести ей -  

Не отошли на этот пройденный восторг  

Уметь просить по памяти им – жить,  

Из смерти номинанта дорожить  

Культурой слов в рассказах – за былым.  

Где бег трусцой – твой верный идеал  

И путь напротив странной воли – выть  

По ряду слов причины, чтобы в мир  

Впустить свою гордыню в той тоске.  

Не жалко думать в памяти о ней,  

По телу преисподней ходит тень  

И сон сдвигает в пропасти успеть  

Опять остановить под номер – смерть.  

Пусть чалая тоска нам – дождь и мель  

От чувств внутри поговорить о стать,  

Как небывалый робот в старости ума  

И странный реверанс под смыслом сути.  

Приврал и новый номер жил в уме  

Твоей программы жизни, где деталь  

В пророческой тоске струилась вдаль  

И ночью говоря всё видела – внутри.  

Ей не оставил ты последний неба мир,  

Дождался поздней осени, чтоб сам  

Ты оправдал манерной пропасти развал  

Иллюзий в счастье подлости тоски.  

Не отвращает жизнью в том другой,  

Покорный номер дерзости и муки,  

Когда ты говоришь ему в разлуке  

И сном пророческого хода – ухмыляешься,  

Но думать поздно – в памяти прошла  

Та мимолётная причина жизни – в такт,  

Она из номера иллюзий – гневный факт  

Твоей раскрытой сущности от мира.  

Снимаешь фарс и пройден склад ума,  

Он зажил в преисподней слов и стен,  

Пока ты дышишь этим миром в такт  

И ход часов им говорит – о прошлом.