День Х

Неожиданно яркий и теплый для зимы луч солнца расположился на лице и уже стало не комфортно держать глаза закрытыми. Остатки сна неумолимо смывало наступающим февральским днем, как морской волной смывает оставленные кем-то на берегу поношенные шлепки. Перосио открыл глаза и посмотрел на часы – 6:30 утра. Он потянулся и со смесью облегчения и грусти осознал, что сегодня впервые за долгие годы ему не надо идти на работу. Несмотря на вполне пристойную зарплату, он не получал от работы удовольствия, но проработал там последние 15 лет из своих неполных 49. Это была одна из тех работ, на которой испытываешь дикое желание уволиться и одновременно с этим ощущение, что уже не можешь без нее обходиться. И Перосио постоянно находился как бы в подвешенном состоянии – что вот-вот уволится и обретет долгожданную свободу, которая все никак не приходила. Но он научился получать удовольствие от предвкушения, которое оказалось слаще самого события. Так и работал.  

Перосио сел на кровати, нащупал ногами тапочки и, надев их, поплелся в сторону ванны. А ведь он мог спокойно уволится еще месяц назад, как раз в тот день, когда получил оповещение. Но многолетняя привычка взяла над ним верх и дотянула его до вчерашнего последнего дня.  

Перосио Фенистон работал в передовой компании по производству роботизированной техники различной направленности, начиная от ложки-кормилки и заканчивая крупными робото-комплексами для постройки домов. Сам Перосио когда-то пришел на пост менеджера по продажам и так на нем и оставался вплоть до вчерашнего последнего дня.  

Открыв кран и подставив ладони под струю холодной воды, он застыл, прокручивая в голове последний месяц на работе. Что такого полезного, важного и нужного он сделал, без чего вполне могли бы обойтись, уйдя он месяцем раньше. Продал 19 кухонных помощников, 13 уличных советчиков, 7 новостных собеседников и 1 заменитель профессионала для серьезных работ. Вполне неплохо.  

Кухонные помощники преимущественно пользовались спросом у домохозяек и были призваны давать советы относительно готовки, придумывать варианты завтраков, обедов и ужинов, следить за правильностью выполнения рецептуры. А в ожидании готовности блюда могли поболтать с хозяйкой о всякой ерунде.  

Уличные советчики являлись стационарными механизмами типа банкоматов, закупались в основном владельцами различных точек продаж и оказания услуг населению, предназначались как для туристов, так и для местного населения. Спросить дорогу до места назначения, узнать погоду, расписание транспорта, часы работы того или иного учреждения, и даже в каком маркете дешевле колбаса – на это все способен ответить уличный советчик. А в качестве бонуса он может немного поговорить о жизни, развеять грусть добротной шуткой и даже успокоить плачущего ребенка.  

Новостные собеседники были в предпочтении у мужского населения. С кем еще обсудить политику, финансы, новости рынков и инвестиций, как ни с роботом-собеседником, микросхемы которого в курсе всех мировых событий в ту же секунду, как они случаются. И именно новостной собеседник все разложит по полочкам и приведет аргументированные доводы «за» или «против».  

В общем-то такие продажи у Перосио случались каждый месяц. Ну разве что пару недель назад он продал 1 заменитель профессионала многоразового использования. Такое случалось не часто. Одна частная компания приобрела данный роботизированный комплекс вроде для каких-то масштабных работ по замене дорожного покрытия. Такие заменители очень дорого стоили, но по итогу окупали себя, так как могли работать без участия людей. Это была крупная продажа. И Перосио даже удостоился небольшой премии. А в остальном все было довольно стандартно.  

Где-то внутри кольнуло горькое сожаление, которое он тут же устранил усилием воли и перенаправил в свое привычное состояние – безучастности и смирения. Он наполнил ладони водой и незамедлительно подбросил к лицу. И так несколько раз подряд. Организм тут же приятно отозвался в ответ пришедшей бодростью.  

Итак, надо вытащить оставшееся старье на помойку, вещи в хорошем состоянии сложить в коробки, документы отправить в регистрационно-учетный центр и подготовить квартиру к сдаче. Скоро здесь будут жить другие люди. Размышления прервал щелчок кофеварки, – она оповестила о готовности кофе. Перосио вытащил кусок поджаренного хлеба из тостера и намазал его маслом. Положил сверху ломтик сыра, налил в чашку горячий кофе и немного холодного молока. Он любил завтракать. Эти 15 минут он проводил без телевизора, без интернета, а просто наедине с собой, с бутербродом и кофе. В состоянии, когда и мыслей-то нет, а есть просто точка, в которой зависаешь и все вокруг останавливается. Как будто взобрался на вершину горы, замер, застыл и стоишь неподвижно. Глаза собраны в кучку, то есть они вроде открыты, и даже смотрят куда-то вперед, но визуальный ряд не воспринимается, так как взгляд обращен внутрь своих ощущений. А вокруг проплывают облака, пролетают птицы, жужжат букашки над ухом, колышется у ног зеленая трава.  

Перосио встряхнул головой, все букашки тут же разлетелись и растворились вместе с пеленой.  

Он прошел в комнату, надел свой парадный костюм и начищенные с вечера ботинки, затем сел на диван и взял пульт от телевизора. А зачем ему вообще куда-то выходить? Какой смысл?! Будет валяться на диване весь день и переключать каналы. В холодильнике осталась еда, на сегодня ему точно хватит. А на завтра уже и не надо. Нет. Нельзя хандрить и предаваться унынию. В принципе быть в предвкушении исхода событий – в этом тоже есть некое удовольствие.  

Перосио надел пальто, намотал на шею шарф, подхватил пакет с вещами и решительно вышел из квартиры.  

Бросив пакет в урну, он пошел вперед, решив, что просто будет идти куда глаза глядят и куда душа пожелает. Но шел достаточно осторожно, не забывая внимательно смотреть по сторонам. Интересно, как это будет? По причине внешнего воздействия или по состоянию здоровья? Главное, чтобы не больно. Возникало любопытство, но без какого-то волнения или страха. Весь механизм был известен с пеленок. Поэтому сейчас воспринимался как, например, ожидание очередного дня рождения, когда для тебя устраивают вечеринку-сюрприз, и ты понятия не имеешь что там будет.  

Планов Перосио никаких не строил, не оценивал те или иные свои поступки, не разбирал свою жизнь на составляющие, не делал выводов. Он очень хорошо осознавал, что все это не имело значения. Зачем нужны лишние мысли, которые могут ввергнуть в уныние.  

Несмотря на солнечный день, было довольно холодно. Но Перосио это не остановило. Он долго гулял, предаваясь воспоминаниям о жизни. Прошел два парка, пять скверов, с десяток людных улиц. Перекусил булочкой с кофе, затем вкусно пообедал в одном уютном общепите в центре. После обеда пошатался по торговым центрам, рассматривая все подряд, но подолгу нигде не задерживаясь. Незаметно стемнело. Наступил вечер. Перосио подумал, что домой он уже точно не успеет, и решил зайти в близстоящий кинотеатр. Выбрав самый длинный фильм, он прихватил попкорн, чипсы и даже пару банок газировки, которую обычно не пьет. На сеансе он успел все съесть, посмотреть кино и даже немного вздремнуть.  

Когда фильм закончился, на часах было уже десять вечера. Перосио вышел из кинотеатра и в недоумении остановился. Пойти домой или посидеть где-то поблизости. Все-таки желание вернуться домой пересилило. Он вдруг снова захотел увидеть свою квартирку. Очень сильно захотел, поэтому быстро выскочил на улицу и взял такси. Доехав до дома, довольный, что успел, он переоделся в свою любимую пижаму, налил чаю и нырнул под одеяло. На часах было одиннадцать вечера. Уняв начинающее всплывать откуда-то из глубин сознания волнение, он допил чай и решил, что ему, скорее всего, очень повезло. Он отлично провел день, вернулся домой и теперь встретит свой день Х самым идеальным образом – в любимой кровати.  

Темнота уютно обволакивала все предметы в комнате, а тиканье часов действовало как метроном. И Перосио постепенно провалился в сон. Как хорошо. И совсем не больно.  

Он вдруг очнулся и понял, что находится в каком-то помещении, лежит на чем-то мягком и уютном. Подвигал зрачками под закрытыми веками, затем приоткрыл глаза. В комнате было уже светло. Когда взгляд сфокусировался, Перосио обнаружил, что он все еще дома, в своей кровати. Он резко сел. На часах было 7:40 утра. Я что не умер?!  

Первым наперво он поднялся, вытащил из тумбочки небольшую коробку с аккуратно сложенными документами и нашел там извещение месячной давности.  

«Уважаемый Перосио Фенистон! Извещаем вас, что 28 февраля сего года ваше пребывание на земле в качестве земного жителя заканчивается. С сегодняшнего дня у вас есть месяц, чтобы завершить все трудовые и личные дела и подготовиться к уходу в иной мир, данных о котором у нас, увы, не предусмотрено. Также, как и нет информации о том, как именно вы уйдете. Удачного завершения жизненного цикла!  

P. S. Ни о чем не жалейте. Это всего лишь жизнь».  

С почтением, З. Роркен. Городское общественное управление по информированию граждан о завершении физиологического существования.  

Дата: 30 января сего года. Печать управления.  

Перосио перечитал письмо 2 раза. Заглянул в календарь, проверил дату. Затем включил телевизор, как раз показывали новости. Дата была верная – 28 февраля.  

В душе вспыхнули противоречивые ощущения – смесь из навалившейся усталости, разочарования и одновременно встрепенувшейся надежды и радости. Как будто ты пришел на тяжелый экзамен, а его перенесли. С одной стороны возникло чувство ликования, а с другой – опять ожидание неминуемого события.  

Уже на протяжении нескольких десятков лет огромный и мощный компьютерный центр комплекса нейросетей производил вычисления человеческих смертей. Не прогнозировал, а именно вычислял с точностью до дня. Время смерти он пока не определял (или же намеренно не показывал), но сами даты рассчитывал безошибочно. Все расчеты были выведены на основании анализов физиологического состояния человека, его места обитания, генетических данных, окружающей среды и сотни других различных факторов, а также не без помощи астрологии, нумерологии, хиромантии и даже эзотерики. Ни одному человеческому мозгу не подвластно провести такую невероятно сложную аналитику данных.  

Подобного рода ошибки, когда кому-то назначили дату смерти, а она не состоялась, или, наоборот, человека не оповестили, а он вдруг умер, – были большой редкостью. В этом случае у государства можно было отсудить внушительную сумму денег либо самому кандидату с несостоявшейся смертью, либо родственникам умершего. Поэтому Перосио решил немедленно отправиться в городское управление и выяснить все на месте.  

Он наспех затолкал в себя бутерброд с кофе. Впрочем, завтрак в этот раз не принес ему какого-либо наслаждения. Еда была безвкусной, а все движения нервными и дерганными. Желание поскорее разобраться в ситуации переполняло Перосио.  

Он выбежал из дома, намереваясь взять такси, но на улице немного успокоился и решил, что за полчаса (столько занимала дорога до управления) вряд ли что-то случится, и пошел пешком.  

Погода сегодня кардинально отличалась от вчерашнего солнечного дня. С хмурого, будто затянутого непроглядной мутью неба моросил то ли дождь, то ли снег. Под ноги от резких порывов ветра летел разный мусор и остатки прогнившей с прошлого года листвы.  

Уткнувшись подбородком в шерстяной шарф, Перосио шел быстрым шагом, обгоняя зазевавшихся прохожих. В голове, сменяя одну за другой, всплывали картинки из прошлого. Он был еще совсем маленьким, когда создали эту глобальную многофункциональную систему нейросетей, а затем грамотно встроили ее в обыденную жизнь. Народ почти не сопротивлялся, потому как сначала даже не понял, на что способна данная вычислительная машина. А способна она была на многое, определяя даты смертей не только из-за болезней и старости, но и по причинам несчастных случаев, убийств и суицидов. Изменить предстоящую дату смерти не представлялось возможным. Попыток было много, но все абсолютно бесполезные. Во-первых, машина заранее не выдавала причину смерти, даже приблизительно. Соответственно, сложно защищаться, если не знаешь, от чего исходит опасность. А во-вторых, даже если человек в день смерти старался отсидеться дома, практически не двигаясь и не вставая с места, внешние события все равно складывались таким образом, что смерть настигала в нужный час именно в день Х. Как будто все уже давно кем-то распланировано и не может быть никаких расхождений от заданного маршрута.  

Перосио потерял родителей в 20 лет. Они много лет увлекались яхтингом и еще задолго до получения извещений шутили, что самое лучшее для них – умереть, занимаясь любимым делом, то есть прямо во время заплыва на яхте. Мать с отцом получили два извещения в один день. Приняли сообщение довольно спокойно, даже обрадовались, что уйдут вместе, уже зная, что в день смерти отправятся в свой последний яхт тур. Подготовив все документы, оформив наследство на сына, родители попрощались с Перосио и отправили его к близким родственникам. Сами же с вечера собрали вещи, взяли немного провизии, рыболовных снастей и легли спать, надеясь с утра пораньше выйти в море. Но по иронии судьбы ночью, когда все крепко спали, случился пожар – искра из непотушенного камина вылетела на ковер, с него перекинулась на шторы, а далее по стенам и потолку, накрыв весь дом огнем. Родители Перосио просто задохнулись в дыму, так и не осуществив своего желания – умереть в море на любимой яхте.  

Поэтому Перосио не загадывал себе какой-то определенный способ смерти, но и здоровье не запускал, каждый год проверял стабильно. В 22 года женился. В 30 лет развелся. Детей не заимел. С бывшей женой общение не поддерживал. Знал только, что она снова вышла замуж и родила ребенка от нового мужа. Сам же Перосио второй раз так и не женился, хотя в подружках недостатка никогда не было, несмотря на специфическую внешность. Невысокого роста, худой, с крупными чертами лица, загнутым носом, как бы заглядывающим через губы на подбородок, пронзительными голубыми глазами в обрамлении торчащих вперед ресниц и очень густой черной шевелюрой, которая башенкой поднималась над головой. Перосио всегда благоухал и был одет с иголочки, что очень привлекало женщин. Носил выглаженные костюмы всех синих оттенков, под которые тщательно подбирал рубашки, галстуки и даже носки. Последний год он провел один, не считая нескольких бесперспективных свиданий, которые не смогли перерасти даже в короткие отношения. Однако, его это не сильно беспокоило. Тяги к семейной жизни у него больше не было. В одиночестве он чувствовал себя достаточно комфортно, надолго мог зависнуть в своих мыслях, любил читать, изучать научную литературу, с удовольствием путешествовал 3-4 раза в год, иногда в компании попутчиков, но чаще один, и ему это нравилось.  

Перосио подошел к городскому управлению. Большое серое здание в полуготическом стиле мрачно возвышалось над соседними домами. А над ним сверху застыла такая же мрачная туча, которая не двигалась ни вправо, ни влево, а как будто устремлялась вниз, намереваясь поглотить собой все управление целиком.  

Перосио с трудом толкнул тяжелую дверь и вошел в большой вестибюль с двумя десятками приемных окон по всему периметру, возле которых, несмотря на раннее время, уже толкался народ. Он взял талончик и осмотрелся. В центре зала располагались скамейки для ожидания и аппарат с едой и напитками, возле которого стояла древняя старушка в весьма забавной шляпке с широкими меховыми полями. Одной рукой она держала бумажный стаканчик с дымящимся кофе, а второй пыталась раскрыть пакетик с булочкой. Длинный красный мех с шляпных полей свешивался на раскрасневшееся лицо и загораживал ей обзор. Еще немного и она бы опрокинула на себя горячий напиток, но тут подоспел робот-менеджер и ловко подхватил стакан, терпеливо ожидая, пока старушка откроет булочку и поправит шляпку. «Интересно, – подумал Перосио, – что она тут делает? ». В основном, в управление приходили люди двух категорий. Первая хотела уточнить вопросы бытового, социального, юридического и даже психологического характера после получения извещений, вторая – оформить отказ от их получения. Да, 15 процентов населения были не готовы и не хотели знать, как они умрут. Еще каких-то 20 лет назад этот процент составлял большую половину, но в те времена и ошибок было больше, и недоверия. Постепенно система отлаживалась, а народ свыкался с новой реальностью. Так как отправка предупредительных писем о смерти приравнивалась к коммунальным платежам, штрафам, налоговым или судебным письмам, то и производилась она без народного согласия или несогласия. Как только человек родился, соответственно, он уже автоматом занесен в общий реестр существования граждан, а значит по умолчанию получит такое письмо. Но, справедливости ради, государство давало возможность добровольного выбора и позволяло гражданину отказаться от получения писем Х. Для этого необходимо заполнить кучу бумажек, уплатить налог, пройти мед комиссию, с десяток психологических тестов, собрать перечень различных документов и справок, включая справку о психиатрическом освидетельствовании, и предоставить все это в управление. Данный процесс мог занимать от нескольких недель до полугода. Но если вдруг человек передумает, то ему достаточно просто прийти в управление, поставить галочку в нужном месте, расписаться и вот он снова в реестре. Тем временем подоспела очередь Перосио. Он прошел к своему окну мимо довольной старушки, которая активно двигала морщинистым ртом, с аппетитом жуя выпечку, и громко прихлебывая из стаканчика горячий напиток. После объяснения причины ему выдали пропуск в офис 409. В конце зала был проход к лифтам и на лестницу, ведущим к многочисленным кабинетам сотрудников организации. Простому посетителю без особого приглашения туда было не попасть. Робот-контроллер отсканировал пропуск и велел подниматься на четвертый этаж.  

Перосио поднялся на лифте и увидел длинный коридор с чередой офисных дверей. На этаже было слишком ярко и слишком тихо. «Прям какая-то смесь из операционной и библиотеки», – усмехнулся своим мыслям Перосио, шагая по коридорному ковру к нужному ему офису. Кругом ни души, ни человеческой, ни роботизированной. Он почти подошел к двери с металлической табличкой 409, но тут его кто-то окликнул.  

– Эй, вы по какому вопросу?, – со стороны лифта к нему приближался маленький, толстый человечек с волнистыми рыжими волосами, плавно перетекающими на лицо в пышную и слегка кучерявую бороду. Коричневый костюм был не по размеру широк, потому что даже на толстяке он висел, но это не делало человечка стройнее, наоборот, приближало его фигуру к квадратной форме, что смотрелось довольно комично. В одной руке у него мотался портфель, в другой надкусанный батончик шоколада.  

– Меня зовут Зюхля Роркен, менеджер отдела оповещения, – человечек уже подошел к Перосио и теперь смотрел на него снизу вверх, так как был почти на голову ниже. – Вы по какому вопросу?  

Перосио объяснил суть своего прихода, достав письмо, которое он захватил с собой. Зюхля медленно и долго читал письмо, хотя оно было коротким, периодически хмурил брови и вытягивал губы, водя ими в разные стороны. Перосио терпеливо ждал.  

Наконец, менеджер очнулся.  

– Нда..Это все недавние сбои в системе. Сейчас, конечно, уже исправили. Мне очень жаль, что вы столкнулись с такой ошибкой. Позвольте, я отведу вас в комнату ожидания, и дайте мне буквально минуту. Я все быстро выясню.  

Виновато бормоча и покачивая склоненной головой, Зюхля, тем временем, уже аккуратно оттеснял Перосио в маленькое, светлое помещение с окном, диваном и журнальным столиком. Больше там ничего не было.  

– 5 минут, я мигом, – сказал менеджер и быстро исчез, прикрыв за собой дверь.  

Перосио внезапно охватило сильное волнение. Как будто сейчас за дверью решается его судьба и этот странный человечек за 5 минут должен вынести решение. Он присел на кожаный диван, расcтегнул куртку и принялся глубоко дышать, надеясь немного успокоиться, но тревога все нарастала.  

И вдруг Перосио подумал: «А почему я, собственно, должен переживать из-за чьих-то ошибок? Они выбили меня из колеи на целый месяц, заставили уволиться, расшатали нервную систему. Да я на них в суд подам». Волнение сменилось злостью. Перосио начинал закипать. Не будет ждать он этого мелкого толстяка, сам во всем разберется. Он решительно поднялся с места, намереваясь задать жару всем причастным. Надо попасть к руководству. Схватившись за ручку двери Перосио собрался было потянуть ее на себя, как дверь сама резко открылась, и внутрь, как пробка от шампанского, влетел менеджер.  

– Ровно 5 минут. У нас тут все четко, – затараторил он. – А ваш случай просто небольшая системная ошибочка. Компьютер перезагрузился не вовремя. Такое бывает. Иногда, но все же случается. Это жизнь. Итак, я все выяснил, письмо вам пришло по ошибке, дата неверная. Так что жить вам еще и жить, не тужить. – Зюхля подмигнул и захихикал.  

От такого потока слов Перосио слегка опешил и растерялся. Его пыл поугас, решимость поутихла, а после слов про ошибку в дате он ощутил, как облегчение нарастающей волной стало растекаться по его телу.  

Менеджер продолжал: «Мы признаем свои ошибки и приносим вам глубочайшие извинения. Компьютер, по чьей вине это произошло, будет обязательно отправлен в утиль».  

Перосио попытался вклиниться в этот поток речи: «Это хорошо, но я бы все же переговорил с вашим руководством».  

Зюхля поднял руку, весь подбоченился, даже как будто вытянулся в росте, лицо его приобрело немного трагическое выражение.  

– Сейчас я от лица всего нашего ГОУПИГОЗФС (Городского общественного управления по информированию граждан о завершении физиологического существования), в том числе от лица нашего руководства, предлагаю вам забыть этот неприятный инцидент и немедля отправиться в недельное путешествие на прекраснейшие острова Хикинонсам. Разумеется, за счет управления и, конечно же, на «все включено». Вам ни за что не надо платить! Правда, вылет уже сегодня вечером. Успеете?  

Дальше менеджер стал рассказывать про сам остров, экскурсии, рынки, местную флору и фауну. И откуда он все это знает? Как будто в тур агентстве работает, а не в городском управлении. Перосио вдруг заметил крошку чего-то съестного, застрявшую у Зюхли в бороде. Опустив взгляд ниже, он увидел у него под мышкой зажатую пачку арахисового печенья. Ему стало весело и от этой крошки, которая словно крохотная обезьянка запуталась в лианах волос, трясясь от порывистых взмахов Зюхлиной головы, и от этого милого пухлячка в забавном костюме, и от ситуации в целом. Напряжение прошло, ему уже хотелось скорее бежать отсюда вприпрыжку на свободу, к новой прекрасной жизни. Как все же мало человеку надо, чтобы почувствовать радость. Сначала испугаться и опечалиться получению ужасной новости, а потом просто получить опровержение. При этом в жизни никаких кардинальных событий не произошло, ничего не убавилось, не прибавилось, а столько счастья!  

Перосио вышел из здания и взглянул на мрачное, серое небо. Только теперь эта серость ему казалась молочной пенкой, которая вот-вот должна развеяться и открыть ему врата в невероятный отпуск на жарких островах. Он сунул руку в карман и нащупал там билет на сегодняшний рейс и ваучер в гостиницу. Неделя приключений начинается. Времени вполне хватало на то, чтобы заехать домой, переодеться, собрать немного вещей (благо, он не все отнес на помойку), и спокойно доехать до аэропорта. А перекусить можно уже там. Хотя Перосио был так воодушевлен, что даже есть не хотелось.  

В аэропорт он приехал, когда на город уже спускались сумерки. Тем романтичнее ему казались огни машин, различных электронных приборов и элементов освещения. Кто-то перед ним бросил непотушенный окурок, который, казалось, подмигнул ему своим красным глазком. Он почти вприпрыжку забежал в здание аэропорта, легко и быстро прошел паспортный контроль, затем посетил несколько магазинов дьюти-фри, прикупив себе новые солнечные очки, бутылочку любимого яблочного сидра и мятные карамельки для полета. А оставшиеся 40 минут до посадки провел в кафе аэропорта, где с удовольствием съел бургер с индейкой и выпил кружку темного пива.  

Когда объявили посадку, он одним из первых прошёл контроль, показав свой посадочный талон, и проследовал по телетрапу к самолету, а далее к своему месту у окна, с удовольствием отметив, что это место из категории удобных, – там, где можно вытянуть ноги.  

Постепенно самолёт заполнялся, народ рассаживался по своим местам, раскладывая вещи на багажных полках. Стюардессы ходили туда-сюда, проверяя всё ли в порядке и отвечая на вопросы пассажиров. Перосио, тем временем, завёл приятную беседу с милой девушкой, которая заняла место рядом с ним. Её звали Люсинда и она была моложе Перосио примерно лет на 10. Рассказывая о себе, она то и дело прикладывалась к пластиковой бутылочке с водой. Вскоре ее речь стала гораздо медленнее, она как будто с осторожностью выговаривала слова, а глотки все более частыми. При этом она странно побледнела и схватилась за живот.  

– Что-то меня мутит…и режет живот, – испуганно проговорила она…  

Через полчаса, когда самолёт катился по взлётной полосе, готовясь к взлёту, Люсинду, состояние которой резко ухудшилось, уже везли в больничный пункт аэропорта. Видимо, отравление. Несмотря на это, Перосио был в хорошем расположении духа, ему удалось обменяться с Люсиндой номерами телефонов, и по возвращении они договорились созвониться. Он подумал, что наконец-то ему повезло, ведь давно он не испытывал таких эмоций от общения с женским полом, к тому же девушка отвечала ему взаимностью. Было видно, что Перосио ей приглянулся. Вскоре самолёт набрал высоту и выровнялся. Табло «Пристегнуть ремни» отключилось и стюардессы принялись разносить напитки. Перосио выбрал апельсиновый сок, выпил его в два глотка и в ожидании ужина решил поискать в интернете информацию об острове, чтобы как-то спланировать свой досуг. Он поднял панель подлокотника и вытащил оттуда встроенный металлический стержень, на котором был вмонтирован небольшой, размером в две ладони, компьютерный планшет. Нажав кнопку включения, Перосио быстро подсоединился к интернету и вошел в поисковик.  

– Прошу прощения.  

Он вздрогнул от внезапного голоса стюардессы рядом с его ухом.  

– Мы бы хотели пересадить к вам пожилую даму, чтобы ей было удобнее лететь.  

За спиной стюардессы маячила та самая старушка из управления в забавной шляпке. Перосио удивился, но заговаривать с ней не стал, а снова уткнулся в свой планшет.  

– А я вас узнала, – старушка удобно расположилась в кресле и полностью развернулась к Перосио, – видела сегодня в вестибюле управления. Какое совпадение, не правда ли?  

– Действительно, я тоже вас припоминаю. – Только сейчас вблизи Перосио смог получше рассмотреть старушку. Она была очень старой, пожалуй, даже чересчур, если можно было так сказать. Все лицо скукожилось в один сплошной клубок морщин, который обрамлял довольно редкий пушок седых волос. И где-то глубоко в них посверкивали блекло-голубым глаза.  

– Наверное из-за моей чудесной шляпки. Она такая яркая, жизнеутверждающая. Очень мне нравится.  

Старушка сняла шляпку и бережно положила ее на колени, поправив намагниченный пушок седых волос своей крохотной, морщинистой рукой.  

– Наверное, отчасти и из-за нее тоже, – Перосио вымученно улыбнулся. Неужели она будет болтать весь полет. А он так хотел спокойно посидеть, предвкушая свой отпуск.  

– Я сегодня специально одела все самое лучшее. Хочу встретить свой последний день в нарядном обличии.  

– Последний день? – Переспросил Перосио.  

– Да, сначала я хотела, чтобы это произошло на острове, где мы когда-то с мужем так чудесно провели медовый месяц. А потом я подумала, что Гризби, вероятно, был бы недоволен моим выбором, и решила не осквернять это чудесное место своим уходом. Тогда я стала обдумывать, как и где это произойдёт, и придумала оригинальный выход из положения. Забавно звучит, так двусмысленно – выход из положения, выход из жизни. – Старушка заливисто засмеялась, прикрывая беззубый рот своей шляпкой.  

– В общем, я решила встретить свой уход прямо в небе, возможно при подлете к этому райскому местечку, если повезет. Ах, как же это романтично и оригинально. Может мне уже сегодня удастся найти моего Гризби.  

Перосио почти не слышал старушку, в голове билась только одна фраза «последний день».  

Его вдруг осенило. Он снова зашел в планшет, залез в электронную почту, при этом пришлось долго вспоминать пароль, так как давно его не набирал. Войдя, наконец, он увидел кучу рекламных рассылок, предложений о покупке самых разнообразных товаров, много спама и несколько писем с веселыми картинками от его коллег. Отмотал календарь на месяц назад, как раз, когда пришло извещение в почтовый ящик, и нашел его электронный дубликат. Дрожащей рукой он кликнул на письмо и прочитал:  

«Уважаемый Перосио Фенистон! Извещаем вас, что 29 февраля сего года ваше пребывание на земле в качестве земного жителя заканчивается. С сегодняшнего дня у вас есть месяц, чтобы завершить все трудовые и личные дела и подготовиться к уходу в иной мир, данных о котором у нас, увы, не предусмотрено. Также, как и нет информации о том, как именно вы уйдете. Удачного завершения жизненного цикла!  

P. S. Ни о чем не жалейте».  

С почтением, Городское общественное управление по информированию граждан о завершении физиологического существования.  

Дата: 29 января сего года. Печать управления.  

Как 29 февраля? Ах, да, этот же год високосный. Ошибка в дате была, но всего на один день. И тут он понял, – толстяк из управления его обманул. Но почему дата в бумажном письме отличалась от электронной? Как это могло произойти? Кто допустил такую грубую ошибку? Почему менеджер Зюхля не сказал ему правды? Ведь он же имеет доступ к базе и может спокойно посмотреть электронный вариант извещения.  

Перосио замутило, пульс участился, в висках резко застучало. Он чувствовал себя опустошенным и разбитым. Принесли ужин, но Перосио даже не посмотрел на еду. А вот старушка с удовольствием съела все целиком. Она жевала медленно и размеренно. Ее причавкивание не смолкало порядка 20 минут. Так вот как ему суждено уйти – упасть и разбиться на этой громадной железяке, да еще и вместе с этой чудной старухой. Но она-то хоть свое пожила. Сколько ей? 90? 100? А может 120? Почему так несправедлива жизнь? А ведь разобьются все, кто сейчас на борту. Все 150 пассажиров и человек 10 экипажа. Перосио немного успокоил тот факт, что он хотя бы будет не один. И тут ему пришла еще одна поражающая мысль. А ведь он бы и не полетел вовсе, если бы не взял билет на злополучный рейс у этого менеджера. Но как бы в таком случае он умер? Вопросы без ответа ежесекундно атаковали его готовую лопнуть от напряжения голову. Старушка снова обратилась к Перосио, но он ей не ответил. Он злился на нее, на Зюхлю, на весь мир и на себя в том числе, что оказался одураченным каким-то рядовым менеджером, что не додумался сразу после получения бумажного письма проверить электронную почту.  

Перосио обреченно посмотрел в иллюминатор. Ничего не было видно, кроме мигающих огоньков на крыле самолета, врезающегося в ночное небо со скоростью 800 км/час. Но буквально через 5 минут далеко внизу показались огни ночного города, до которого они явно уже не долетят или как раз-таки долетят с той же огромной скоростью.  

Вскоре пилот объявил по громкой связи, что необходимо пристегнуть ремни, так как они начинают снижение, и примерно через полчаса приземлятся в аэропорту Новисима Конвеньюнта, расположенному на острове Хикинонсам. Перосио посмотрел на часы. Время 23:45. Оставалось пятнадцать минут до конца этого дня – 29 февраля. Очевидно, это конец.  

Стюардесса пошла по салону, проверяя все ли пристегнулись. Перосио проигнорировал и ее замечание. Он уже не волновался. Неожиданно пришло смирение. Теперь он думал о родителях. Получится ли там их увидеть? И где это там? Как вообще произойдет его переход из земного состояния в... А в какое состояние он перейдет? Душа вылетит из тела, и он обретет легкость? А куда лететь? Будет ли указан путь? А если это просто будет вечная темнота без каких-либо ощущений? Перосио почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Он крепко зажмурился и обхватил голову руками. Он не заметил сколько просидел в таком положении, но внезапно ощутил сильный толчок и вздрогнул. Открыв глаза и посмотрев в иллюминатор, он понял, что самолет приземлился и уже катится по посадочной полосе, приближаясь к аэропорту и постепенно снижая скорость.  

Спустя 5 минут самолет полностью остановился. На часах было 00:20, 1 марта. Перосио сидел, не шелохнувшись. Неужели, это снова ошибка? И я не умру?!  

Пассажиры начали вставать с мест, доставать свои вещи и продвигаться к выходу. Перосио очнулся только когда салон самолета почти опустел. Старушки нигде не было видно. А он даже не заметил, в какой момент она вышла. Перосио достал с багажной полки сумку и спустился по трапу самолета. Его сразу окутал тропический воздух с ароматами каких-то растений и специй. Остатки страха рассеялись, и он блаженно улыбнулся. Несмотря на ночь, было очень тепло, и Перосио, не выдержав, снял куртку. Их самолет остановился совсем рядом со зданием аэропорта. Рядом стояло еще две таких же железных птички, возле которых суетились служащие в ярко-зеленых жилетах. Кто-то выгружал багаж, кто-то проверял техническое состояние, кто-то просто сидел на погрузчике в ожидании своей работы.  

– Эй, молодой человек, подождите.  

Перосио вздрогнул и обернулся. На трапе их самолета стояла та самая старушка с управления. Что она там делает?  

– Я зашла в дамскую комнату и немного там задержалась. Выхожу, а в самолете уже никого, кроме экипажа. Хорошо, встретила вас.  

Она весело болтала и при этом довольно ловко спускалась вниз. Затем подошла к Перосио и взяла его под руку. Он вздохнул и не стал противится. «Все равно не отстанет от меня. Доведу ее до зала выдачи багажа и убегу». Они медленно двинулись к зданию, на котором висел большой электронный циферблат. 23:50. Как так? Ведь они прилетели уже за полночь.  

– А вы уже перевели часы на местное время?  

Перосио не успел ответить, возникший шум заставил его обернуться назад. Оборачиваясь, он увидел странного слона с непомерно огромным хоботом, что-то швыряющим в их сторону. «Откуда в аэропорту слон? » – успел подумать он и почувствовал, что голову как будто раскололо на две части.  

…  

¬– Ваш капучино и кекс с шоколадом, – проводник аккуратно поставил на столик стакан с дымящимся напитком и рядом положил хрустящий пакетик.  

– Спасибо, – Зюхля Роркен распаковал кекс и с нетерпением вонзился в него зубами. Крошки сочной нежной выпечки посыпались на его бороду и рубашку. Он смахнул их рукой, порыскал глазами по столу и, не обнаружив салфеток, вытер жирные пальцы о свисающий край скатерти.  

За окном мелькали черные ветки деревьев. Какие-то из них были еще в снегу, а какие-то лоснились от мокроты, омытые первым весенним дождем.  

Зюхля провел пальцем по стеклу параллельно стекающей с внешней стороны окна капле. Погода категорически ему не нравилась. 1 марта. Сегодня он должен был быть на теплых островах, а теперь едет к родителям в соседний город. Но в общем, это обстоятельство не сильно огорчало. Его мать шикарно готовила. И он предвкушал вкусную неделю ничегонеделания. А разве не это главное в отпуске. Утром, собираясь на вокзал, он увидел в новостях репортаж про ночную трагедию в аэропорту Новисима Конвеньюнта. Роботизированный комплекс «Заменитель профессионала» вот уже неделю менял покрытие взлетных полос, но вчера почему-то вышел из строя, возможно из-за сильных магнитных бурь, а может заводской брак. Это еще будут выяснять. На огромной скорости он понесся в сторону аэропорта, по пути выцепив своим металлическим щупом огромный кусок асфальта, которым насмерть сшиб идущих в зал прилета мужчину и пожилую женщину, а затем врезался в стену и разлетелся на части. Удар был такой силы, что женщину отбросило метров на 50, а у мужчины откололась половина черепа. Этого, конечно, не показали, но даже без фотографий погибших Зюхля сразу понял, что речь о Перосио Фенистоне. Он хорошо запомнил этого человека, так как чуть не вылетел из-за него с работы. А все из-за своей невнимательности. Он хорошо помнил, как месяц назад он ошибся, отправляя бумажные уведомления на вверенном ему районе. Был конец дня и конец недели, Зюхля чувствовал себя уставшим и сильно голодным. А быть для него голодным это значит не думать не о чем, кроме еды. Последние минуты он совсем не мог концентрироваться, дорабатывал уже на автомате и перепутал дату, посчитав последним днем зимы 28 февраля, напрочь забыв, что текущий год високосный, и есть еще 29 февраля. Отправил и забыл. Но по стечению обстоятельств или волею судеб жизнь столкнула Зюхлю и Перосио в коридоре управления. Когда Зюхля понял в чем дело, то невероятно испугался, что все выплывет наружу, и его однозначно уволят. Поэтому, недолго думая, он отдал свою путевку Перосио, лишь бы тот быстрее убрался и не донес до руководства эту оплошность. Отправляя Перосио на остров, Зюхля понятия не имел в каком именно месте того настигнет смерть, но, получилось как получилось. Никаких сожалений. Такова жизнь.