Награда

Когда Кемаль передал распоряжение султана, я обернулся  

к Нурибеку. Успел привыкнуть к нему с того момента, как вытаскивал  

его из под упавшего коня. На моих глазах он вернулся к жизни, окреп.  

Снова сверкал огонь в глазах. Никогда не доводилось иметь дело с таким  

воином, а их довелось повилать немало. Сильный, гордый, со своим  

пониманием жизни. Как хотелось видеть в нем не поверженного врага,  

а надежного друга.  

Хотел на прощание пожать ему руку, но его встречный острый  

взгляд показал, что это лишнее. В ответ пришлось развести руками, а  

он понимающе кивнул. Разошлись наши пути.  

Султан встретил меня радостно и приветливо. Крепко обнял.  

Я едва не расчувствался.  

– Весь Египет говорит о храбром Гаране, – начал султан, -  

Ты смог то, что не сделал бы никто другой.  

– Прости, повелитель, – внезапно накрыл стыд, – В тот момент,  

когда ты ставил мне задачу, я сомневался, по плечу ли она мне. Но едва  

началось движение, как сомнения исчезли. Я просто делал то, что первым  

приходило в голову. И все получалось. Теперь, я сам удивляюсь, как  

осилил твое поручение.  

– И не одно, – добавил султан, – Победа в сражении, пленение  

Нурибека и исправление моей ошибки.  

– Ошибки? – удивился я.  

– Да, – огорченно вздохнул повелитель, – Шараф – моя ошибка.  

Он был общителен, весел. Сирийцы таких любят. В таких верят.  

Вот почему я поставил его старшим над инструкторами. Но он оказался  

падок на соблазны и злоупотребил моим доверием. Его следовало сменить  

через два года, но я не смог признаться в собственной ошибке и обидеть  

ученика недоверием. Ты исправил эту ошибку.  

– Шараф искупил ее жизнью, – подтвердил я, – Не хотел его гибели,  

но не смог удержать от этого порыва, – пришлось признаться в сокровенном.  

– Зато в тебе я оказался прав, – улыбнулся Саид Аль Акрам, -  

Ты сама стихия, это стало ясно в первый же день прибытия в корпус.  

Поток мысли, силы и воли, перед которым отступают страх и сомнение.  

Немного знания, и ты непобедим. А у тебя знания немало. Это  

предопределило успех. Твоя сила и судьба в твоих руках.  

Я всегда испытываю смущение от похвалы, до неловкости.  

Султан понял это и сменил тему разговора. Речь пошла о Нурибеке.  

– Он воин, каких мало, – я говорил от сердца, – С Шарафом справился  

в одно мгновение. Движения неуловимы глазу и каждое несет смерть. В  

сражении. А так, очень достойный человек. Со своим пониманием жизни,  

знанием, правилами чести. Гордый. Сейчас он повержен, но готов  

подняться.  

– Слова твои совпадают с тем, что о нем знаю, – удовлетворенно  

подтвердил султан, – все-таки первая сабля Орды. Рад, что ты всегда  

помнил мое преостережение. Судьба Шарафа стала доказательством.  

Нурибек – лучший в своем деле, значит место его здесь, – ответил он  

на мой незаданный вопрос. У Ильхана была такая возможность, не смог,  

не поверил в судьбу.  

– Разве вера и возможности зависят друг от друга? – наивно спросил  

я, – Нужели, не бывает непреодолимых препятствий.  

– Поверь мне, нет, – положил мне руку на плечо Саид Аль Акрам, -  

Я точно знаю. Разве твой пример не был убедителен?  

– Но вначале, были сомнения, – пытался возразить я.  

– Я добавил к твоей вере свою, и все вышло, – окончательно убедил  

повелитель. Но довольно о нашем госте, поговорим о тебе.  

Снова накрыло смущение. Султан понимающе улыбнулся.  

– Большая награда повышает твой общественный статус, – начал он, -  

Теперь когорты для тебя мало. Готов ли принять легион?  

– Готов, – если он предлагает, значит, справлюсь.  

– Поставлю Керима на военный сектор академии, его легион  

станет твоим, – продолжал Саид Аль Акрам, – Думаю, ты сделаешь его лучшим в  

в корпусе.  

– Приложу усилия, – подтвердил я.  

– По этому поводу было бы неплохо устроить небольшой пир, -  

рассуждал повелитель, – Пригласить родню, особенно, отца. Достойный он  

человек. Да и меня не забудь. Мы с ним хоршо поговорим.  

От гордости, прямо, распирало. Я хотел выразить признательность,  

но неожиданно для себя произнес совсем другое:  

– Прошу, повелитель, перед легионом, направить меня в Дамаск:  

заменить инструкторов, поверить и пополнить запасы вооружения для  

сирийцев.  

– Особенно, древки для копий из красного дерева, – добавил  

султан, ничуть не удивившись моему стремлению, – Хорошие идеи  

приходят тебе в голову. Счастливый динар с тобой?  

– А как же, – не растерялся я, – Теперь с ним не расстаюсь.  

– Тогда, перед сражением, ты поделился с воином, чем мог, удачей. –  

слва повелителя врезались в память, – Всегда делись. Вернется с большим  

прибытком. Будь самим собой, в этом твоя сила. Поступай по сердцу,  

не раздумывая. В этом твой дар.  

Он говорил, я бы так и слушал, внимая каждому слову.  

– Ну, пора, – султан снова прочел мои мысли, – К казначею  

за наградой и домой. Ждут ведь.  

Меня ждали. Родные, близкие, дела, люди, зависящие от моих дел,  

сама жизнь. Хорошо быть нужным. Наверное, это и есть самая большая  

награда твоих дел.