Патриот

Николай, в отличном настроении, вышел из дома. Пара пролетов по парадной лестнице – дом ещё при буржуях построен, и вот он уже на улице. Прищурил левый глаз, так ярко светило летнее солнце. Закурил папиросу, долго смотрел на молодых мам, гуляющих на детской площадке, бросил в клумбу хабарик – в путь!  

Он спешил в магазин, который был совсем не далеко, только пруд у дома пройти, да соседний двор миновать, и нате! Королевство молока и восхитительных напитков, таких освежающих, успокаивающих, в это непростое время… Да, Николай патриот! Он хотел пойти защищать Родину, ну там регионы всякие, но в военкомате ему было отказано по причине отсутствия правого глаза – что поделать – ошибка молодости …  

Он шёл, насвистывая мотив одной из песен Георгия Лепса, производя значительные вычисления на что хватит его остаточной суммы с пенсии по инвалидности.   Вывод был очевиден – «малек», маленькая бутылка водки.  

Тут он увидел молодого парня, идущего ему навстречу, в синем спортивном костюме и рюкзаком за спиной.  

Молодёжь! Но, тут он присмотрелся, на костюме, яркими белыми буквами горела надпись Адидас…, и он сразу вспомнил недавнюю передачу на центральном телеканале. Среагировал мгновенно: Стоять!  

Парень остановился, удивлённо поднял глаза от смартфона: — Это вы мне?   Николай сплюнул, самоутверждаясь, и скривив лицо сказал: – Да, тебе, баклан.  

Молодой человек удивленно молчал. И тут Николай энергично сказал: – Чё, немчуру любим? Опустил взгляд на обувь молодого человека: – О, да это Найк кажись? И америкосы здесь! А телефончик не айфончик?  

Парень растерянно улыбнулся: – Да, айфон, и что?  

И тут он услышал: – Да ёжь твою медь! Вы совсем родину предали, всё западное, всё от врагов любите! Вот мы такими небыли – обувь фабрики Скороход, костюмы от Большевички!   Николай посмотрел на свой засаленный рукав пиджака: – Я вот двадцать, с гаком, лет ношу, сносу нет!  

А вы…  

Парень смущённо улыбнулся, хотел что-то сказать, но передумал, и пошёл быстрым шагом от этого странного персонажа.  

А Николай был доволен собой, он чувствовал себя патриотом, выполнившим свой долг. И дорога в магазин стала ещё светлей.