Проклятие Каменного острова. Книга 4. Ключ от будущего

Глава 1  

Когда неприметная, встроенная в пеструю скальную породу дверь с гулким ударом захлопнулась за его спиной, разведчик испытал приступ дикой, неконтролируемой паники. Мгновенно покрывшись холодным потом, он некоторое время видел только слепящий свет и слышал, как грохочет его сердце. Один, совершенно один, без помощи, без поддержки, без возможности связаться с родным гнездом...  

Однако постепенно новые ощущения вытеснили страх из головы, и разведчик рискнул оглядеться. Яркое живое солнце, естественное движение воздуха, у которого были вкус и запах, звуки настоящей природы – все это оказалось абсолютно не таким, как в учебных программах и камерах сенсорного восприятия. Намного жестче, сильнее и пронзительнее.  

В попытке защитить глаза разведчик поспешно активировал фильтры на своем щитке и одновременно включил обогрев костюма. Он находился на склоне высоченной горы ближе к ее вершине, чем к подножию. Здесь было ужасно холодно, дул резкий, пронизывающий ветер, от которого не спасал даже универсальный спецкостюм. Но по тончайшим волокнам внутри плотной ткани уже начало распространяться спасительное тепло, и оставалось надеяться, что мощности блоков питания хватит на длительный обогрев.  

Разведчик осторожно перебрался на соседний уступ, откуда открывался лучший обзор на окружающую местность. От четкости и великолепия натурального горного пейзажа у него на мгновение перехватило дыхание. Видимая с горной вершины поверхность планеты была завораживающе прекрасна, а бледно-охряный небосвод над головой поражал своей глубиной и величием. Разведчик отрегулировал фильтры и впервые в своей жизни посмотрел прямо на солнце. Яркий оранжевый шар имел бледную сверкающую ауру, в которой переливалось великое множество цветов и оттенков. Солнечная корона…  

Спохватившись, разведчик вывел на внутреннюю поверхность щитка цепочку данных анализаторов. Все жизненно важные показатели находились в допустимых пределах, но дышать на такой высоте становилось все труднее. Он окинул взглядом каменистый склон и наметил примерный маршрут, а потом отыскал взглядом пирамидальную вершину, которая находилась на противоположной стороне кольцевой горной гряды. Чтобы добраться туда, разведчику нужно было спуститься вниз и пересечь протяженную, изрезанную трещинами долину. Теперь, когда природа планеты предстала перед ним в своем натуральном виде, задача казалась не просто сложной, она выглядела невыполнимой.  

Трудности начались практически сразу, потому что в процессе подготовки никому и в голову не пришло снабдить разведчика снаряжением для скалолазов. Спуск по отполированному дождем и ветром каменистому склону оказался чрезвычайно опасным делом. Стоило разведчику один раз оступиться, и его миссия закончилась бы, толком не начавшись. Ко всему прочему он нес на себе немалый вес, и от содержимого большого, плотно прикрепленного к спине ранца зависела его жизнь.  

Очень скоро выяснилось, что физическая подготовка разведчика тоже не соответствовала поставленной перед ним задаче. Было пройдено меньше половины пути по склону горы, а он уже чувствовал слабость и дрожь в ногах. Чем ниже он спускался, тем теплее становился воздух, и, обогрев костюма, в конце концов, пришлось отключить. На камнях начали все чаще встречаться низкорослые растения, которые существовали в природе, но никогда не выращивались в комплексах гидропоники. Это были цветы с крепкими жесткими стеблями и нежными ароматными головками, увенчанными мягкими лепестками. Бесполезная по части применения, но радующая глаз растительность.  

Спуск с горы занял у разведчика очень много времени и отнял почти все силы. У подножия горы он в изнеможении опустился на землю и только теперь вспомнил о самом главном. Как он мог упустить это из виду?! Обилие впечатлений и опасный спуск затмили собой даже то, что составляло сам смысл их существования. Слава Создателю, здесь не было свидетелей его ужасной оплошности…  

Разведчик прислонился спиной к камню и попытался объективно проанализировать свои ощущения с момента выхода из Убежища. Он действительно несколько раз испытывал слабое желание причинить себе вред. Например, отпустить руки и броситься вниз на острые камни или начать биться головой о базальтовую стену. Это могло быть как следствием обычного страха высоты, так и вмешательством в разум неизвестной чуждой силы, а значит, устройство работало!  

Разведчик осторожно коснулся пальцем импланта, вживленного в его левую височную кость.  

В долине, зажатой между высокими горами, непосредственная опасность ему не грозила, но рассиживаться тоже было некогда, поэтому он постарался собраться с силами. Нашарив в боковом отделении ранца сосуд с водой, он сделал несколько жадных глотков. Пить хотелось ужасно, но воду следовало экономить, неизвестно, где и когда ему встретится подходящий водоем. Постулат об экономии припасов разведчик усвоил прекрасно, а вот все остальное теперь представляло для него большую проблему.  

О передвижении по реальной поверхности планеты все его Наставники имели довольно смутное представление, ведь мало кому из них в прежней жизни приходилось передвигаться пешком. В теории расстояние в триста фарлонгов по прямой не выглядело критическим, но при виде сильно пересеченной, труднопроходимой местности разведчик засомневался, хватит ли ему припасов, чтобы добраться до места и вернуться назад. Он не умел добывать себе пищу в природной среде, а прессованные энергетические плитки оказались не слишком питательными.  

Тщательно закрепив ранец, разведчик поднялся на ноги, задействовал геолокатор и отправился в опасный путь через горную долину. Как и предполагала его сестра, искусственные спутники все еще находились на своих орбитах. Несмотря на изменившиеся обстоятельства и отсутствие регулярного технического обслуживания они продолжали исправно передавать сигнал.  

Когда разведчик спустился в долину, уже перевалило за полдень и стало нестерпимо жарко. Жажда и голод стали напоминать о себе все чаще, и, в конце концов, он вынужден был устроить короткий привал. Вскрыв упаковку со стеблями элвы, разведчик тщательно разжевал два черенка и полностью опустошил первый из десяти сосудов с водой. Со склона горы местность казалась более проходимой, чем на самом деле, и теперь ему постоянно приходилось преодолевать препятствия в виде трещин и глубоких расщелин.  

Чтобы не сильно отклоняться от курса, разведчик порой перепрыгивал с одного края провала на другой, а это требовало значительных дополнительных усилий. Сначала он перебрасывал ранец, потом высчитывал расстояние и разбегался, каждый раз рискуя не долететь и сорваться в пропасть. Молодое тренированное тело пока слушалось его беспрекословно, но все же он продвигался вперед слишком медленно. Сказывалось отсутствие опыта.  

Задолго до заката долина погрузилась в глубокую тень, и вернулся холод. Чтобы сэкономить энергию блоков питания, разведчик не стал включать обогрев, а попробовал прибавить шагу. Он старался переступать ногами энергично и размеренно, как его учили, и на какое-то время это помогло. Однако усталость упорно брала свое, и вскоре продвижение снова замедлилось. Когда неожиданно быстро стемнело, разведчик вынужден был остановиться. Он немного поел и попил, потом плотно завернулся в термоткань и лег на спину. Прямо над ним во всей красе раскинулось звездное небо Тэры. Из-за горной вершины, с которой началось его сегодняшнее путешествие, показалась первая из трех лун – бледная красавица Мицар.  

Завороженный невиданным прежде зрелищем, разведчик позабыл о ноющих от усталости мышцах, о твердой земле, служившей ему постелью, даже о непрестанной жажде. Ближе к полуночи на темно-синий небосклон взобралась мрачноватая Клото, а последней явилась яркая малышка Блис. Он еще в детстве выучил названия всех созвездий, знал все фазы лун и особенности их орбит. Выросший в теле горы, в мире почти полной имитации, разведчик просто бредил дальним космосом.  

Глава 2  

Погода портилась прямо на глазах. Откуда-то с запада ветер нагонял мрачные серые тучи, начинал накрапывать редкий дождь. Адмирал Бран глубоко вдохнул густой влажный воздух и невольно вспомнил, как стоял на крыше Северного крыла рядом с молодой волшебницей, переполненный беспокойством и смутной надеждой. При мысли об Анне сердце привычно сдавила тоска, его новая постоянная спутница. Прошло уже два года, а чувство утраты было по-прежнему свежо. Отчаянная попытка резко изменить свою жизнь с треском провалилась, более того, она едва не стоила Филиппу репутации.  

На месте уничтоженного старого Палатиума теперь серебрилось озеро, окруженное редкими деревьями, призванными изображать парк для прогулок. О ступени каменной набережной бились сердитые волны, в преддверии грозы тревожно кричали птицы. Бран смотрел на беспокойную воду и холодно, непредвзято инспектировал свой духовный багаж. Все принципы, убеждения и пункты морального кодекса, которые составляли основу его личности, по-прежнему находились на положенных местах, отсутствовала лишь целеустремленность. Служба в космическом флоте, неизменно приносившая Филиппу глубокое удовлетворение, неожиданно начала его тяготить.  

После всех тревог и волнений, после сотен разбирательств и десятков трибуналов можно было с уверенностью сказать, что адмирал Бран вышел сухим из воды. Он не только сохранил свою должность, но и получил несколько выгодных политических предложений. Коллективный разум имперских чиновников все-таки сумел отдать должное командующему, который не побоялся взвалить на свои плечи ответственность за судьбу Империи. Но когда шумиха, наконец, улеглась, и Бран вернулся на свой флагманский корабль, оказалось, что для него все тоже необратимо изменилось.  

– Я не специалист по части благоустройства, но, по-моему, здесь стало пустовато, – прервал глубокую рефлексию адмирала знакомый насмешливый голос.  

Майор Кроу, на этот раз одетый в строгий гражданский костюм, критически осматривал жиденький парк с непременными каменными скамьями, на которых было холодно сидеть даже в хорошую погоду.  

– Рад видеть вас, Юджин, – несмотря на разницу в чинах, мужчины обменялись дружеским рукопожатием. – Каким ветром вольного стрелка занесло на Землю Кингсли?  

– Как всегда, западным, ваша милость, истинным ветром перемен.  

Бран внимательно всмотрелся в непроницаемое лицо майора Кроу. Они виделись не часто, но были настроены на одну волну и прекрасно понимали друг друга. Встреча вблизи Императорской резиденции только выглядела случайной, на самом деле Кроу все спланировал и рассчитал до минуты.  

– Я заказал дневную трапезу в соседнем павильоне, так как здесь подают кое-что получше пищевых брикетов. Не хотите присоединиться?  

– С удовольствием.  

Один из многочисленных стеклянных пузырей, установленных на набережной возле нового водоема, мало напоминал настоящий ресторан, но постройка надежно защищала посетителей от дождя и ветра, а предлагаемое меню существенно отличалось от того, чем Юджину приходилось питаться в городе. Он так и не смог привыкнуть к местному способу переработки продуктов и давно не получал удовольствия от еды.  

Едва они успели войти в павильон, как низкое небо расколола яркая белая молния, и хлынул проливной дождь. Усевшись на неудобный диван, обтянутый белым синтетическим материалом, Кроу невольно отметил, что они с адмиралом оказались единственными посетителями закусочной. Капризная погода распугала местную публику. После того, как вдовствующая Императрица Кэтрин покинула Абсалон, новый Палатиум на время перестал быть центром притяжения для лизоблюдов всех мастей. Простым гражданам тоже больше не было необходимости посещать Имперскую канцелярию в связи с каждой бюрократической заморочкой, поэтому Земля Кингсли значительно обезлюдела.  

Юджина восхищало, как изящно и ненавязчиво в Империи произошла передача власти. Несмотря на масштабную катастрофу и гибель людей, социальная обстановка на Абсалоне сохранила стабильность, и в этом была немалая заслуга человека, который сейчас непринужденно усаживался на соседний диванчик. У Кроу имелась информация о масштабной передислокации нескольких эскадр Имперского космического флота в связи с фактическим изгнанием матери действующего Императора.  

После ожесточенных столкновений с собственными советниками и нескольких попыток государственного переворота Кэтрин Кингсли вынуждена была сложить властные полномочия и вернуться на свою родную планету, находящуюся в Спорном секторе пространства. Командующий флотом лично сопроводил вдовствующую Императрицу до границ Империи, о чем сегодня и докладывал Сенату.  

Незаконнорожденного Люциана Кингсли было решено пока оставить на троне. Сенат наделил его почетными представительскими функциями и выделил на содержание небольшую часть собственности, некогда полностью принадлежавшую короне.  

Адмирал в своем парадном мундире выглядел, как всегда, великолепно, но благородные черты его лица омрачала глубокая озабоченность. Бран был не просто подавлен, он находился на распутье, и Юджин в очередной раз поразился удивительному дару Светлой госпожи, для которой не существовало исторических эпох и космических расстояний.  

– Надеюсь, вас привели сюда не какие-то конкретные проблемы? – адмирал снял крышку с блюда, на котором аккуратной горкой лежали тушеные овощи. – Если я могу чем-то помочь или что-то уладить…  

– Нет, ваша милость, помощь мне не требуется. Я прибыл к вам с поручением.  

Бран наполнил едой две тарелки и протянул одну из них Юджину.  

– От приглашения на свадьбу, майор, я буду вынужден отказаться. После всех известных событий мое присутствие только испортит праздник.  

– Напрасно вы так думаете, сейчас ничто не сможет омрачить счастье коммандера Клемента и его красавицы невесты. Однако мое поручение никак не связано со свадьбой, – Юджин отхлебнул приторно сладкую бесцветную жидкость, которую на Абсалоне почему-то называли вином, и отставил в сторону высокий стакан. – У меня есть для вас другое приглашение.  

Адмирал внезапно побледнел и опустил вилку.  

– От ваших соотечественников? Вернулся корабль Блейка Хантера?  

– Нет, ваша милость, я получаю сообщения из дома иным способом, – Кроу достал из кармана записную книжку в красивом кожаном переплете и показал ее адмиралу. – Вас приглашает в гости Великая волшебница, наша госпожа.  

Несколько мгновений Бран переваривал услышанное, а потом решил уточнить.  

– Вы имеете в виду мать Анны и Александра? – Кроу молча кивнул. – Я и не подозревал, что Светлой госпоже известно о моем существовании.  

Юджин по-доброму усмехнулся и постучал пальцем по своей записной книжке.  

– Это еще не все, Филипп. Госпожа просит, чтобы в поездке вас сопровождал некто по имени Доминик. В вашем окружении имеется такой человек?  

Адмирал от удивления невольно приоткрыл рот.  

– Да, это имя полковника Гатлина. А вы уверены, что речь идет именно о нем?  

– Если его зовут Доминик, – пожал плечами Кроу, – то вне всяких сомнений. Вы ведь давно служите вместе?  

– Без малого двадцать лет. Но что означает это приглашение и куда мы с полковником должны отправиться?  

– На эти вопросы я вам пока ответить не могу. У нас не принято обсуждать необходимости волшебников, ведь наделенные даром имеют доступ к самим основам мироздания. Какими бы странными ни казались их поступки, они всегда исполнены высочайшего смысла. Что касается места назначения, то о нем вы узнаете только на борту корабля.  

– Выходит, я должен совершить полет вслепую?  

– Именно так, Филипп. Ваше согласие будет означать, что мы полностью доверяем друг другу.  

Некоторое время адмирал раздумывал, уставившись в свою тарелку, потом поднял на Юджина потемневший взгляд.  

– Я надеюсь, ТАМ ничего плохого не случилось? – он махнул рукой куда-то вверх. – С леди Анной все в порядке?  

– Насколько мне известно, у них с Николасом все прекрасно.  

Намек был предельно понятен, поэтому Бран просто кивнул и отвел взгляд, но Юджин успел заметить искру предвкушения, помимо воли вспыхнувшую в глубине синих глаз адмирала. Этот огонь был хорошо ему знаком. Кроу тоже испытал предательское возбуждение, когда узнал, что возвращается домой, что его наконец призывают. Просто видеть Мону, просто говорить с ней было счастьем, о котором он не переставал мечтать долгих три года…  

– Скажите, Юджин, это будет короткий формальный визит или мне необходим более длительный отпуск?  

Кроу отодвинул подальше тарелки и сложил руки на столе. Он молчал так долго, что до адмирала начал постепенно доходить истинный смысл этого приглашения. Когда во взгляде командующего отразилось полное понимание, Юджин поднял свой недопитый стакан.  

– За будущие перемены! – он отсалютовал растерянному собеседнику и сделал большой глоток. – У вас есть пять дней на раздумья, Филипп. У меня самого не было и пяти секунд, но я ни разу не пожалел о принятом решении. Свяжитесь со мной сразу, как только определитесь, потому что до отъезда вам предстоит пройти определенную подготовку.  

– Надеюсь, вы понимаете, как непросто мне будет уложиться в отведенное время? Я командую флотом и могу не успеть передать дела своему преемнику.  

– Да, ваша милость, я понимаю, но как раз сейчас у вас есть такая возможность. Разве я не прав? – информация, на которую намекал майор, еще не успела выйти за пределы Зала заседаний нового Палатиума, поэтому адмирал лишь потрясенно промолчал. Кроу поднялся из-за стола. – Мне уже пора, Филипп. Спасибо за обед.  

Бран машинально пожал протянутую ему руку и проводил Юджина остекленевшим взглядом. В голове у него роилось столько разных мыслей, что они сталкивались между собой, мешая друг другу. Но одна мысль звучала в этом хаосе громче и настойчивее других. Очень скоро он снова увидит Анну! Ликование Филиппа не смогло омрачить даже ее предполагаемое семейное счастье. Просто наваждение какое-то...  

Когда первый шок прошел, адмирал попытался сформулировать главную проблему. Решится ли он полностью и навсегда изменить свою жизнь? Возраст еще позволял Филиппу начать все сначала, но он даже представить пока не мог, чем будет заниматься в отставке, и зачем они с Домиником могли понадобиться могущественной волшебнице, способной творить чудеса. Резко поднявшись из-за стола, Бран попрощался с распорядителем и направился к парковке для глайдеров.  

Глава 3  

Сложилось так, что самым привычным звуком в окрестностях замка Розы был звон боевого оружия. Он разносился над мятежными водами реки Уай словно гимн воинскому искусству. Два последних года прошли на удивление спокойно, но каждый, на кого сейчас падал взгляд Великой волшебницы, был бойцом. Искусным, опытным и опасным. Мирная жизнь нисколько не расслабила эльфийских воинов, наоборот, они сейчас находились на пике своих способностей.  

Мона сидела в плетеном кресле на краю большой лужайки и наблюдала за поединком Николаса с Раулем Данфи. Мужчины из мира Себастьяна Лангвада напоминали ей стальные клинки, до поры до времени дремлющие в своих ножнах. Жизнь, которая сделала обычных гражданских чиновников настоящими бойцами, простой не назовешь. Они с детства учились защищаться и вели одинокое существование из опасения довериться не тому человеку.  

На первый взгляд, друзья сражались на равных, но волшебница прекрасно знала, что ее зять постоянно придерживает руку. Ник делал это так умело, что никто, кроме Моны, ничего не замечал. Для всех остальных он был одним из многих мечников, тогда как на деле равных Николасу Холдеру не существовало. При желании он мог одержать верх над кем угодно, а если к этому прибавить его невосприимчивость к магии, то лучшего борца со злом трудно было себе представить.  

Парадокс заключался в том, что Ник был воином из Тени. Он не мог стать ни белым, ни черным, ни плохим, ни хорошим, он находился на границе этих состояний и не принадлежал ни одному из них. Несмотря на это, Николас Холдер сражался вместе с Великой волшебницей на стороне Света, и никто в целом мире не знал, какую цену ему приходилось платить за преданность семье. Мона не впервые в своей жизни встречала человека со сложной судьбой, но никогда никого подобного Нику Холдеру. Он нес бремя своих тайных обязательств без надрыва, без излишнего драматизма, тщательно скрывая все, что могло доставить неудобство окружающим.  

Избранник дочери с первого взгляда понравился Моне и, как это ни странно, Джастину. В глубине своей отцовской души капитан Хартли мечтал именно о таком спутнике жизни для Анны, и его не слишком беспокоили некоторые особенности личности зятя. А вот Мона тревожилась за него. Настоящий Николас Эллиот Холдер был намного глубже и значительнее того образа, который он являл миру и которому так старался соответствовать.  

Всегда собранный, настороженный, ничего не упускающий из виду, Ник в то же время оставался любящим, честным и добрым человеком. Он так легко влился в новую действительность, что спустя два года ничем не отличался от окружающих. Майору Кроу на это понадобилось больше пяти лет, а Ник уже свободно говорил на трех местных диалектах, прекрасно держался в седле и не расставался с арбалетом.  

Оказавшись в абсолютно новом мире, Николас и Рауль Данфи очень быстро нашли себе применение. Они оба были законниками до мозга костей, и к ним, в надежде получить квалифицированный совет, стекался народ со всей округи и даже отдаленных городов-государств. Может, друзья и сменили строгие сюртуки на бархатные камзолы, но это никак не повлияло на их гражданскую позицию.  

Взрыв смеха на лужайке заставил волшебницу отвлечься от своих мыслей. Она подняла глаза и только сейчас заметила архивариуса, который легко и изящно спускался по лестнице с башни, где прежде жила Лора, и куда он перебрался после возвращения из мира Себастьяна Лангвада.  

– Ну, кто вышел победителем на этот раз? – Фиарэйн почтительно поцеловал руку Светлой госпожи и опустился в соседнее кресло.  

– Победила дружба.  

– Как всегда, – повел плечом архивариус, но вглядевшись в подернутое дымкой печали лицо волшебницы, участливо поинтересовался. – Но что же тебя беспокоит?  

– Все и ничего. Когда меня никто не видит, я постоянно чем-нибудь озабочена.  

– Хочешь сказать, что мне удалось застать тебя врасплох? – недоверчиво нахмурился эльф.  

– С годами я становлюсь рассеянной.  

– Ну да, конечно, – Рэйн стряхнул с рукава опавший лист и откинулся на спинку кресла, – а я забывчивым.  

Мона невольно рассмеялась. Архивариус не просто перебрался в замок Розы, он женился на ее покойной сестре Лоре. В последнее новолуние Гиал они сыграли настоящую свадьбу, которая под умелым руководством Роана Салливана стала гвоздем нынешнего сезона. Хотя влюбленные и виделись лишь пару дней в месяц, Фиарэйна такое положение дел совершенно не смущало. Он наконец породнился с семейством Корвел-Хартли, которое вместе с Лорой и Ловерном насчитывало теперь четырнадцать человек и на треть состояло из эльфов.  

На лужайке появились Анна и Ксан верхом на эльфийских лошадях. Николас тут же отбросил меч в сторону, снял жену с седла и закружил на вытянутых кверху руках. Его любовь к ней сияла ярче солнца. Как и Джастин, он не скрывал своих чувств от окружающих, ему не приходило в голову их стыдиться. Это обожание было настолько открытым и искренним, что у Моны невольно сжалось сердце.  

Глядя на ее грустное лицо, Фиарэйн почувствовал укол тревоги.  

– Что-нибудь случилось? Ты что-то увидела?  

– Пока ничего определенного. Просто меня беспокоит отношение Анны к проблеме Николаса. Она не в состоянии оценить всю глубину его самопожертвования, не говоря уже о чувстве, равного которому она в жизни больше не встретит.  

– Нэн еще очень молода. Быть может, со временем...  

– К сожалению, времени у нее нет, – едва слышно проговорила Мона, с затаенной болью наблюдая, как Ник украшает полевыми цветами темные кудри Нэн. – Она больше не читает его, а это губительно для эмпата.  

– Неужели нет способа как-то помочь Нэн, подсказать, на что следует обратить особое внимание?  

– На моих устах печать, мой друг, но Анна – волшебница, истина рано или поздно откроется ей. Больше ничего сказать не могу, увидимся за ужином, – Мона поднялась с кресла и шагнула в портал.  

Окна детской были распахнуты настежь, но густой цветущий кустарник почти полностью затенял оконные проемы, сквозь его листву удавалось пробиться только редким лучикам солнца. Садовник Бен давно предлагал волшебнице обстричь не в меру разросшиеся кусты, но она не соглашалась. Малыш Тайлер плохо переносил яркий свет.  

Капитан Хартли сидел на краю постели и смотрел на спящего сына.  

– Давно ты здесь? – Мона невольно понизила голос, хотя разбудить Тайлера не смог бы даже пушечный залп.  

– Давненько, – Джастин улыбнулся жене, и она почувствовала стеснение в груди.  

Так происходило каждый раз, когда волшебница видела своего Избранника, и длилось это уже двадцать пять лет. Их взаимное чувство не только не угасло, напротив, оно обновлялось с каждым восходом солнца. Мона и Джастин вновь и вновь переживали сладкое безумие влюбленности, оставаясь красивыми, молодыми и энергичными. В замке Розы царила особая атмосфера, внутри которой фактический возраст его обитателей был величиной несущественной, а для бессмертных эльфов и вовсе лишенной смысла. Но по человеческим меркам волшебнице было уже за сорок, и ее поздняя беременность протекала иначе, чем первые две.  

Ребенок в материнской утробе вел себя слишком тихо, и чтобы убедиться в его жизнеспособности, Моне нередко приходилось прибегать к помощи магии. Роды растянулись на целые сутки, потому что малыш никуда не спешил, чем едва не довел Джастина до нервного срыва. На этот раз капитан отказался покидать спальню и прошел весь нелегкий путь рождения нового человека вместе с женой. Они решили назвать сына Тайлером. Это была дань памяти безвременно ушедшему Таэлю, которая в значительной степени определила судьбу новорожденного.  

Малыш оказался не только волшебником, но и Пророком, чего в магических Домах не случалось с начала времен. У волшебников никогда не рождались Пророки. Этой генетической аномалии были подвержены только обычные люди, и она всегда доставляла им массу неприятностей. Дети-Пророки часто гибли, не успевая повзрослеть, да и на свет они появлялись крайне редко. Тайлер Корвел-Хартли в момент рождения окутался изумрудным сиянием истинного Предназначения, которого Мона уже подспудно ожидала. Малыш сделал свой первый вдох, но не издал ни звука.  

Лежа на руках у Джастина, он мечтательно смотрел в потолок зелеными отцовскими глазами и лишь спустя несколько минут, словно спохватившись, немного похныкал для приличия. Такими медлительными и отстраненными могли быть только Пророки. Мона не встречала никого из этого необычного племени, но слышала, что некоторые из них живут на Острове за Большим морем. Теперь в семье волшебников Корвел появился собственный Пророк, который вел себя тише стоячей воды, но держал всех в постоянном напряжении.  

Глава 4  

Разведчик проснулся от холода и с трудом распрямил поджатые во сне ноги. За ночь его мышцы одеревенели и потеряли гибкость, в горле пересохло. Он достал из ранца второй сосуд с водой и полностью опорожнил его, позволив своему телу напитаться влагой. Долина была еще погружена в предутренние сумерки, но света хватало, поэтому разведчик пустился в путь и шел, пока не проголодался. Устроив небольшой привал, он разжевал две спрессованные плитки, а потом внимательно изучил данные со спутника. По показаниям выходило, что он значительно отклонился от курса.  

Заново выстроив маршрут, разведчик решительно поднялся. Сегодня его сильно мучило одиночество. Он привык все свои дела обсуждать с сестрой, и теперь ему не хватало общения. Разговаривать с самим собой разведчик счел глупым поступком, поэтому он упрямо молчал, стараясь не сбиваться с шага. С самого утра небо затянуло облаками, за которыми скрылись солнце и пики горных вершин. В долине было тепло, но не жарко и идти стало намного комфортнее. Почувствовав в себе какую-то новую уверенность, разведчик так увлекся, что позабыл об осторожности.  

Уже какое-то время он ощущал физическую усталость, но не придал этому значения, потому что до цели его путешествия оставалось совсем немного. Он планировал добраться до другого края долины еще засветло, однако неправильно рассчитал свои силы, за что и поплатился. Встретившаяся на пути расщелина на вид показалась вполне преодолимой, поэтому разведчик привычно перебросил ранец на другую сторону и немного отступил назад для разбега. Уже оказавшись в воздухе, он с ужасом понял, что оттолкнулся слишком слабо, его подвели усталые, натруженные за день мышцы ног.  

Он не долетел всего пары флигеров, скользнул вниз и всем телом врезался в выступающий край провала. От удара разведчик полностью потерял ориентировку. Беспорядочно цепляясь за шероховатый камень, он сползал все ниже и ниже, пока дикая паника не накрыла его с головой. Очнулся он от боли. Света было еще достаточно, из чего разведчик сделал вывод, что провалился не слишком глубоко. Его спас уступ, который существенно сузил расщелину и остановил падение. Проблема заключалась в том, что он застрял между двумя каменными глыбами и не мог свободно дышать.  

Немного придя в себя, разведчик осторожно попытался освободить руки и подтянуться. Продвинуться вверх у него не получилось, но и вниз он пока не сползал, поэтому постарался успокоиться и нащупать надежную опору для ног. Эти неловкие усилия едва не привели к катастрофе. В конце концов, ему удалось согнуть одну ногу и упереться коленом в камень, а ботинок другой просунуть в небольшую трещину. Такое положение позволило разведчику немного расслабить мышцы и провести небольшую инспекцию.  

Руки и ноги у него были целы, прочный костюм тоже не пострадал, но сильно болели голова и ушибленные при ударе ребра. Коснувшись рукой щитка, разведчик испытал еще один шок. Чувствительный многослойный пластик треснул, а его дугообразное крепление перекосилось. Теперь тонкий прибор, от которого зависело благополучие носителя, вышел из строя и, скорее всего, его не удастся полностью починить. Разведчик стянул перчатку и с опаской прикоснулся к левому виску. Слава Создателю, имплант был на месте, но, взглянув на свои пальцы, он похолодел. Неужели это кровь?!  

К горлу внезапно подступила дурнота, и разведчику пришлось сделать пересохшим горлом несколько глотательных движений. Конечно, глупо было пугаться вида собственной крови, но до этого неприятного происшествия разведчик видел ее только в пробирке, когда сдавал необходимые анализы в лаборатории Олин Твил. Прежде ему приходилось во время работы в оранжерее слегка оцарапать руку или наколоть палец, но сейчас он был серьезно ранен, а все средства первой помощи находились в ранце.  

Чтобы немного отвлечься от печальной действительности, разведчик несколько раз прочитал про себя детскую считалку, а потом шепотом повторил ее вслух. Когда страх и дурнота немного отступили, он попытался реально оценить свое положение. До поверхности было недалеко, полтора-два фатона, не больше, но расстояние в два человеческих роста сейчас казалось невероятно большим. Разведчик снова надел перчатку, вцепился обеими руками в шершавый камень и напряг мышцы. Сил подтянуться у него не хватило, поэтому он оттолкнулся коленом, потом нащупал ботинком задержавший его падение выступ и резко бросил свое тело вверх. Ему удалось ухватиться пальцами вытянутых рук за край расщелины, и он снова попробовал подтянуться.  

С каким-то диким нечеловеческим криком, вырвавшимся из самой глубины его существа, разведчик согнул руки в локтях, извиваясь, выкарабкался из провала и отполз подальше от его края. Как только он сумел расслабить дрожащие от напряжения мышцы, его мучительно стошнило, а потом свет в глазах померк. Очнулся разведчик только глубокой ночью, потому что температура воздуха опустилась до критических значений. Он с трудом поднялся на ноги, отыскал свой ранец и побрел в сторону горы, нависавшей над долиной мрачной серой тенью. Найдя у подножия подходящее углубление, разведчик завернулся в термоткань и снова провалился в тяжелое забытье.  

Когда наутро он открыл глаза, солнце находилось почти в зените. Ему даже в детстве не доводилось спать так долго, потому что жизнь в Убежище подчинялась строжайшему распорядку. Время в подземном жилище было синхронизировано с естественными восходами и закатами, что позволяло его обитателям сохранять нормальные суточные биоритмы. Разведчик огляделся и только теперь понял, где именно он провел ночь. Углубление, послужившее ему постелью, оказалось входом в небольшую пещеру, а там даже ночью было намного теплее, чем снаружи.  

Разведчик достал из ранца сосуд с водой и жадно приложился к его горлышку. Вдоволь напившись, он попытался подняться, но тут у него закружилась голова, а к горлу подкатила дурнота. После того, как его стошнило выпитой водой, он смирился с вынужденным положением, откинулся назад и осторожно вытянул ноги.  

Хотелось разуться, хотелось вымыться, хотелось поговорить с сестрой... Он больше не испытывал страха, вместе со слабостью на него снизошло странное спокойствие, природу которого было трудно определить. Он стер с лица засохшую за ночь кровь, наощупь обработал глубокую рану на голове и занялся починкой разбитого щитка.  

В полной темноте, ничего толком не соображая, разведчик каким-то чудом оказался в том самом месте, которое и было целью его опасного похода. Прибор геолокации на внешней стороне запястья уцелел, и в его показаниях сомневаться не приходилось. Единственным, что мешало разведчику обследовать гору, было недомогание, которое могло продлиться несколько дней, а это означало ощутимую потерю работоспособности. У него ныло, болело и дергало все тело, но сильнее всего пострадали голова и ребра.  

Заботливая сестра подобрала большой объем материалов на тему неотложной медицинской помощи и закачала необходимые сведения на чувствительную матрицу щитка, но эта функция теперь была недоступна. Весь тщательно подобранный архив оказался утрачен, единственным источником информации оставалась его память. Разведчик устроил раскалывающуюся от боли голову на шершавом твердом камне, прикрыл глаза и принялся вспоминать.  

Глава 5  

– Адмирал, вам не кажется, что это самая безумная из всех авантюр, на которые мы только подписывались?  

– Полностью согласен.  

– Тогда чего же мы ждем?  

Адмирал Бран и полковник Гатлин, одетые в неброскую полевую форму, стояли на посадочной площадке поместья Мортимер и смотрели на большой одноэтажный дом со сверкающими стеклянными стенами. Они оба недрогнувшей рукой подписали прошения об отставке, в считанные дни передали дела и распорядились своей собственностью. Для командующего Императорским флотом поступок был беспрецедентный и в высшей степени странный, но Филипп все решил раньше, чем успел обдумать последствия. Сенат не принял отставки адмирала Брана, лишь дал свое согласие на длительный бессрочный отпуск, оставляя за ним право в любой момент вернуться на службу.  

Гостей вышел встречать майор Кроу, с лица которого не сходило выражение из разряда «я знал, что так и будет». На его памяти еще никто не отказывал Светлой госпоже, подобной привилегией обладал один только Джастин Хартли.  

– Добро пожаловать, господа, – Юджин пожал офицерам руки и широким жестом обвел парадный вход в резиденцию, – вы прибыли очень вовремя. Пока все семейство в столице празднует бракосочетание Брианны и коммандера Клемента, мы без помех подготовим вас к путешествию. Надеюсь, трех дней будет достаточно.  

Адмирал с полковником переглянулись, и Гатлин задал неизбежный вопрос.  

– Какой особенной подготовки требует обычный космический перелет?  

– Сам перелет не имеет к этому никакого отношения, – мужчины вошли внутрь дома, где вездесущий Бек подхватил походные сумки гостей и понес в отведенные им апартаменты. – Мне сегодня предстоит выступить в роли семейного врача и сделать вам пару уколов.  

– Зачем? – поинтересовался полковник. – На вашей родной планете тоже эпидемия скоротечной лихорадки?  

– Честно говоря, я уже давно не в курсе, что творится на моей родной планете. Я не был там больше двадцати лет и вряд ли когда-нибудь попаду туда снова. Не загадывая, как любила говорить моя мама.  

– Вы совсем не скучаете по родине? – негромко спросил адмирал. – Не хотите туда вернуться?  

Юджин на мгновение задумался.  

– Скучаю, конечно, в глубине души, но вернуться желанием не горю. Очень скоро вы поймете, что я имею в виду. Присядьте, пожалуйста, на диван и расстегните воротники.  

Адмирал с полковником снова переглянулись, но сделали, как просил майор, и принялись наблюдать за его действиями. Юджин надел тонкие лабораторные перчатки, открыл небольшой металлический футляр, выложенный изнутри мягкой прокладкой, и извлек из него два инъектора с прозрачными емкостями, в каждой из которых находилась розоватая опалесцирующая на свету жидкость.  

– Представляю вашему вниманию новейшую разработку Ботаника.  

Гатлин с подозрением посмотрел на легкомысленно-розовое творение Себастьяна Лангвада.  

– Это вакцина от какой-то неизвестной нам болезни?  

– Это вакцина от смерти, дорогой полковник, – не моргнув глазом, сообщил Кроу, – но вам не стоит сейчас забивать себе голову подобной ерундой. Прежде всего, она нужна для дела. После прививки у вас должен выработаться определенный иммунитет.  

– К чему? – спокойно спросил адмирал, который уже понял, что им придется иметь дело с загадками семейства Корвел.  

– К воздействию чуждой инопланетной силы.  

– Вы же не хотите сказать… – начал было Гатлин, но адмирал упреждающе поднял руку.  

– Подождите, Доминик. Получается, что подобная вакцина два года назад могла спасти положение и избавить нас от всех этих ужасов?  

– Да, могла, если бы существовала, но ее создали только три декады назад.  

– Значит, теперь у нас есть средство борьбы с Древними тварями?  

– Это не оружие, адмирал, а вакцина, вырабатывающая невосприимчивость к их магии. К тому же количество препарата пока мизерно.  

– Но зачем нам с полковником вырабатывать иммунитет именно сейчас?  

– Потому что очень скоро он может вам пригодиться. Так думает Светлая госпожа.  

Майор Кроу был мастером шокирующих сообщений, и адмиралу понадобилось несколько секунд, чтобы переварить очередную сенсацию.  

– Нам снова придется иметь дело с Древними тварями? Они еще на кого-то напали?  

– Мне об этом ничего не известно, Филипп, я лишь выполняю инструкции. Вы, наверное, помните, как непросто понять волшебников. Они ходят своими собственными, особенными путями. Откиньте, пожалуйста, голову назад. Отлично, теперь вы, полковник, – Юджин впрыснул каждому из них вакцину прямо в сонную артерию и убрал инъекторы обратно в футляр. – Идите в свои апартаменты, раздевайтесь и ложитесь в постель, потому что очень скоро небо покажется вам с овчинку.  

– И вы говорите нам это только сейчас? – Гатлин невольно прижал руку к шее, которая уже начала нестерпимо гореть.  

– А когда же еще? – усмехнулся Кроу и помог полковнику подняться с неудобного дивана. – Все должно пройти нормально, у нас есть полный перечень ваших медицинских показателей.  

– Теперь уже поздно суетиться, Доминик, так что расходимся по каютам, – привычно распорядился адмирал и направился следом за ожидавшим их Беком.  

Когда Филипп Бран очнулся от глубокого забытья, ему пришлось свериться с хронометром, потому что он понятия не имел, какой сейчас день. Было раннее утро третьего из дней, которые майор Кроу отвел им с Гатлином на выработку иммунитета. Сквозь распахнутые стеклянные двери слышались птичий щебет и плеск фонтанных струй, на каменном столике у изголовья кровати стояла чашка с еще горячим травяным отваром.  

Филипп принял сидячее положение и с какой-то животной жадностью выпил все до капли. О двух минувших днях у него остались лишь смутные, отрывочные воспоминания. Сухой жар, горячечный бред, боль и судороги. Бек, обкладывающий его ледяными компрессами. Снова боль и судороги от запредельно высокой температуры.  

В очередном бредовом видении к нему в комнату вошла женщина в длинном светлом платье. Она участливо склонилась и положила прохладную ладонь на его пылающий лоб. От тонкой изящной руки исходила какая-то божественная благодать, потому что боль моментально утихла, жар превратился в ровное тепло, и Филипп смог, наконец, свободно вздохнуть. Видение было очень странным, не похожим на обычный сон, но оно принесло ему долгожданное облегчение…  

– Доброе утро, ваша милость, – Бек умел передвигаться по дому совершенно бесшумно и появляться в самый нужный момент. – Я позволил себе подогреть воду в бассейне и готов помочь вам с процедурами.  

– Спасибо за предложение, старина, но я справлюсь сам.  

– Тогда я принесу ваш завтрак, – не стал спорить управляющий, который давно привык к подчеркнутой самостоятельности членов семьи и их гостей.  

Спустя час Филипп почувствовал себя почти человеком. Он облачился в заботливо приготовленный Беком домашний костюм, не спеша поел и отправился на поиски Доминика Гатлина. К своему немалому изумлению, он застал полковника за просмотром слезливой голографической постановки. Удобно устроившись в постели, тот с увлечением следил за перипетиями заведомо обреченного любовного романа между богатой девушкой и бедным парнем из Муравейника.  

Они были знакомы с Домиником два десятка лет, но Филипп понятия не имел о его пристрастии к подобному виду искусства. Но это как раз было неудивительно. Пока Филипп Бран строил свою карьеру и защищал интересы Империи, от его внимания ускользнуло великое множество интересных вещей.  

При появлении адмирала Гатлин деактивировал небольшой проектор и поспешил сесть прямо.  

– Приношу свои извинения за нарушение субординации, ваша милость, но я еще не слишком тверд в ногах.  

– Бросьте, мы больше не на службе, Доминик, – отмахнулся адмирал, но присмотревшись к бывшему подчиненному, невольно приоткрыл в удивлении рот.  

Гатлин выглядел так, словно за прошедшие два дня помолодел лет на десять. Волосы его остались снежно-белыми, но лицо заметно посвежело и разгладилось. Мелькнувшая в голове дикая мысль заставила Филиппа поспешно подойти к зеркалу. Если глаза не обманывали, с ним произошло та же метаморфоза. Но как такое возможно?! Теперь легкая серебряная проседь в черных волосах только подчеркивала яркую синеву его глаз и гладкую смуглую кожу лица. Филипп уже и не помнил, когда выглядел таким молодцом…  

– Что вы на это скажете, Доминик?  

Полковник невозмутимо пожал плечами.  

– Как уверяет наш уважаемый майор, Себастьян Лангвад совершил настоящее чудо. Ему удалось адаптировать магическую субстанцию к условиям современной лаборатории и создать вакцину от всех болезней.  

– Вы действительно верите, что существует настоящий эликсир бессмертия? – скептически изогнул бровь адмирал. – Что мы с вами теперь будем жить вечно?  

– Господь с вами, конечно, нет! Никто не должен жить вечно, если не хочет превратиться в безобразную кровососущую тварь, но мы наверняка сможем прожить дольше отпущенного нам природой срока. Как вы думаете, сколько лет майору Кроу?  

– Никак не больше тридцати пяти.  

– На самом деле ему под шестьдесят. А достопочтенному Джеймсу Макфарланду или Кэйду, как они его называют, больше трехсот. Советнику Литгоу и вовсе лет четыреста, но выглядит он не старше Себастьяна Лангвада. Эти люди явно принадлежат к какой-то расе долгожителей.  

– А майор?  

– Он уроженец другого мира, но оказался первым, кому магическая жидкость попала непосредственно в кровь.  

– И все эти занимательные новости вы узнали от него самого?  

– Нет, что вы, мой источник намного надежнее, – Гатлин ткнул большим пальцем в сторону купальни. – Как вам известно, слово управляющего Бека имеет определенный вес.  

– Да, вы правы, – адмирал присел на край постели и уставился в окно невидящим взглядом. – Выходит, нас с вами призывают спасать человечество?  

– А когда было иначе? – полковник откинулся на подушки и устало вздохнул. – Как только перестанут дрожать ноги, так сразу и отправимся.  

Филипп только усмехнулся в ответ.  

Глава 6  

Николас Холдер сидел в валкой деревянной лодке посреди озера и смотрел на дом, который на редкость гармонично вписывался в окружающий пейзаж. Отец Анны строил его с разбитым сердцем, не имея ни малейшей надежды на счастье. Всю свою любовь к прекрасной могущественной волшебнице он вкладывал в этот дом, и в результате создал настоящую мечту. Прошло уже два года, а Ник до сих пор испытывал благоговейный восторг при виде усадьбы на Круглом озере. Он искренне полюбил этот дом и всегда с удовольствием сюда возвращался.  

Простая деревенская жизнь, как ее здесь называли, пришлась Николасу по душе, но он был женат на волшебнице, а это требовало очень гибкого подхода к семье и быту. Благо, у него перед глазами всегда находился достойный пример в лице капитана Хартли. Они с Джастином выглядели почти ровесниками, однако Николас относился к тестю с огромным уважением и должным пиететом. Более того, он восхищался человеком, который составил достойную пару Великой волшебнице.  

В мире, где все виды энергии заменяла магия, а единственным движителем была конная тяга, Ник, как ни странно, чувствовал себя вполне комфортно. Здесь повсеместно царило общественное устройство, которое майор Кроу метко называл «феодальной раздробленностью». Люди жили относительно небольшими сообществами и не спешили объединяться друг против друга. После огромных перенаселенных мегаполисов и их жестоких нравов, после бескрайних болот и постоянной облачности, после убогого пищевого рациона и засилья пластика Нику показалось, будто он попал в рай.  

Но Судьба была настолько неравнодушна к адвокату Холдеру, что изо всех сил старалась усложнить ему жизнь. Его alter ego тоже не дремало. Между Ником и воином из Тени шла постоянная борьба за доминирование, и адвокат пока выигрывал в этой битве. Но в моменты острого противостояния двух сущностей ему приходилось искать уединения. Трансформация порой происходила помимо его воли, а он не хотел лишний раз пугать Анну.  

Собирать Кровавую жатву Нику удавалось только благодаря Великой волшебнице. Каким-то сверхъестественным чутьем Мона каждый раз угадывала его нужды и, отправляясь на борьбу со злом, брала Ника с собой. Так, убивая ведьм и колдунов, он исполнял священный долг, а заодно избавлял отдаленные провинции этого мира от темной магии. Нику порой приходилось очень нелегко, но ради любви к Анне он готов был сдвинуть горы…  

Лодку едва заметно качнуло. Холдер провел ускоренную обратную трансформацию и только потом обернулся. Его красавица жена, одетая в одну лишь домашнюю накидку, сидела на корме с корзинкой спелых фруктов на коленях.  

– Ты так долго любовался красотами природы, что я решила присоединиться.  

– Но ты пришла не одна, – Ник намеренно взглянул на корзинку, а не на изящную босую ножку, которая виднелась сквозь полупрозрачное кружево. – Я просто вынужден буду истребить всех, кто мешает мне до тебя добраться.  

Здешние фрукты были его слабостью и причиной постоянного подшучивания, но Ник не обижался. Его приняли в семью, у которой было множество проблем, что не мешало всем Корвелам и Хартли искренне любить и заботиться друг о друге.  

Анна наклонилась и поставила фрукты на выстеленное тростником дно лодки, но стоило Нику потянуться к ним, как она быстро отодвинула корзинку в сторону и опустилась на колени.  

– Разве ты не должен сначала меня поблагодарить? Я сама собирала их в саду.  

Ник скептически прищурился.  

– А нельзя ли наоборот: сначала фрукты, а благодарность потом?  

– О, нет, мои усилия стоят дорого, – Анна погладила ладошками бедра Николаса и одним движением плеч избавилась от своей накидки.  

Взгляд Ника мгновенно затуманился, дыхание участилось. Теперь он целиком и полностью принадлежал ей. Молодая волшебница больше не могла читать в душе Ника, но она нашла другой способ видеть его эмоции, и он сам подсказал, как лучше это сделать.  

Пока ее ловкие пальчики расстегивали пуговицы и распускали завязки на его одежде, Николас старался сидеть неподвижно. Последнее время Анна все чаще брала на себя ведущую роль во время их близости. Ник подозревал, что эта новая стратегия была продиктована ее неуверенностью и желанием лишний раз почувствовать над ним абсолютную власть.  

Как правило, он безропотно уступал, все равно ее усилия приводили лишь к тому, что они оба получали наслаждение. Вот и сейчас Ник терпел, сколько мог, а потом подхватил искусительницу за талию и поднял к себе на колени. Их тела соединились так легко и естественно, словно ждали только этого момента. Из опасения перевернуть лодку, Анна почти не двигалась, лишь слабо раскачивалась, глядя ему в глаза, но удовольствие все равно нарастало слишком быстро.  

За внешней неспешностью их соития скрывалась такая буря эмоций, что вскоре Нику стало не хватать воздуха. Он стиснул в ладонях нежные ягодицы, немного приподнял, а потом резко насадил на себя горячее обнаженное тело. Анна беспомощно содрогнулась, ее голова откинулась назад. Шелковистые темные кудри в беспорядке рассыпались по обнаженной спине и коснулись коленей Ника.  

Красота и женственная прелесть молодой волшебницы волновали его так глубоко, что иногда причиняли боль. Ник подался вперед, приласкал языком розовый сосок, а потом глубоко втянул его в рот. Анна беспокойно пошевелилась и подставила ему другую грудь, ее внутренние мышцы непроизвольно сократились.  

С этого мгновения окружающий мир перестал для них существовать. Ник слепо устремился к желанной цели, и вскоре волшебница задрожала, достигнув пика блаженства. Собственное возбуждение было так велико, что Ник отбросил мысль начать все сначала. Едва тело Анны утратило напряженность и всей тяжестью осело на его чресла, он поспешил спустить стрелу с туго натянутой тетивы…  

Они долго сидели, обнявшись, погруженные в тягучую томную негу. В такие моменты подозрения Анны полностью рассеивались, но Ник знал, что очень скоро они вернутся вновь. Чем меньше причин для тревоги он демонстрировал, тем усерднее волшебница их искала. К несчастью, он не мог изменить свою сущность, но и сущности не удалось его изменить. Ник постоянно боролся со своим вторым «я», а волшебница не только не замечала этих внутренних усилий, она продолжала сомневаться в его идентичности…  

Лодка мягко покачивалась на спокойной воде, на берегу в густых кронах деревьев перекликались птицы, по небу плавно и величественно проплывали пышные облака.  

– А теперь я могу попробовать фрукты? – вдруг невинно поинтересовался Ник, и Анна невольно рассмеялась.  

Они осторожно переместились на тростниковую циновку и занялись содержимым корзинки.  

– Завтра состоится большой прием во дворце эльфийской королевы, – Анна ловко разломила большой шипастый фрукт, извлекла из него нежную мякоть и скормила Николасу. – Бонрионах желает видеть всех, включая тебя, Рауля и моего младшего брата.  

– Вряд ли твои родители согласятся рискнуть благополучием Тайлера.  

– Так и есть, папа даже слушать об этом не захотел. Они с Ксаном не горят желанием идти, зато Роан уже считает минуты до завтрашнего торжества.  

– Просто ему не терпится прогулять новый дорогой наряд и похвастаться красивым любовником. Салливану несказанно повезло, что многие эльфы бисексуальны. Когда живешь так долго, можешь позволить себе иногда менять ориентацию.  

Анна облизала сладкие от сока пальцы.  

– Именно по этой причине у эльфийской знати рождается так мало детей. Ну, как бы то ни было, нам с тобой придется принять приглашение.  

Некоторое время Ник задумчиво разглядывал оставшиеся в корзинке плоды, а потом поднял взгляд на жену.  

– Ты действительно считаешь это хорошей идеей? А вдруг королева что-то заподозрит? Мне бы не хотелось стать причиной раздора между двумя могущественными Домами.  

– Не волнуйся, мама этого не допустит. Я уверена, что вам с Раулем понравится эльфийская столица.  

– Мне нравишься ты и Дом на озере.  

– А замок Розы?  

– Замок сказочно прекрасен, но я до сих пор опасаюсь, что он внезапно растает в воздухе, словно мираж в пустыне Одилона.  

Анна улыбнулась этому сравнению.  

– Боишься, что он не настоящий? Кстати, мама просила тебя помочь ей разбудить Тайлера, – волшебница нежно поцеловала Ника в губы, а в следующее мгновение исчезла, оставив на дне лодки корзинку с недоеденными фруктами.  

Николас пересел на скамью, неспеша ополоснул руки в озерной воде и вставил весла в уключины. Он уже не в первый раз сталкивался с непониманием со стороны своей жены. К его нынешнему состоянию Анна относилась с подчеркнутым безразличием, намеренно не признавая существующую проблему. Обсуждать истинное положение дел Николас не мог, а намеки его жена упорно игнорировала.  

Фиарэйн, Ксан и особенно Рауль Данфи, на руках которого Николас когда-то простился с жизнью, всегда старались учитывать возможные осложнения. Светлая госпожа, не задав ни единого вопроса, все это время обеспечивала Нику возможность жить нормальной жизнью, но Анна по какой-то причине не желала мириться с подобной необходимостью. Она делала вид, что ничего непоправимого не произошло, подспудно продолжая искать в нем скрытый изъян… Николас взялся за весла и направил лодку к берегу.  

Глава 7  

В неглубокой выемке у подножия каменной глыбы разведчик провел двое суток. Большую часть времени он проспал, и вынужденная неподвижность сказалась на нем не самым лучшим образом. Он слишком расслабился, утратил необходимую целеустремленность. Запасы еды и особенно воды быстро истощались, но разведчика это почему-то волновало уже не так сильно, как в первый день путешествия. На смену острому беспокойству пришло понимание некоторых простых вещей. Всего предусмотреть невозможно, гласил первый из новых постулатов, а уж как далеко в жизни расходятся ожидания с реальностью, он постигал буквально на каждом шагу.  

Западная вершина, которая и была целью его путешествия, имела более четкую, чем другие горы, можно сказать, строго определенную форму, но в то же время ничем от них не отличалась. Этот странный диссонанс затруднял нормальное восприятие и одновременно наводил разведчика на след. Если верить прибору, он находился в нужной точке, но из тесного грота, который его приютил, не было никакого другого выхода, кроме узкой норы, ведущей непосредственно в тело горы.  

После недолгого раздумья, разведчик протолкнул в нору ранец, а потом протиснулся туда сам. Он успел проползти по тесному туннелю всего несколько фатонов, когда ранец вдруг куда-то провалился. Разведчик вытянул вперед руки, но ничего не смог нащупать, его пальцы хватали пустоту. Он подтянулся поближе к краю этой пустоты и неожиданно потерял равновесие.  

К счастью, падение было недолгим. Когда паника немного улеглась, разведчик понял, что прекрасно видит и без фонаря. Вот же она! Пещера оказалась просто огромной и имела несколько небольших сквозных отверстий, сквозь которые внутрь просачивался дневной свет. Двадцать лет назад их мама положила в герметичный металлический бокс семейный архив, представительские атрибуты Дома и детскую игру, в которую они с сестрой часто играли в детстве.  

Чтобы найти секретный проход через пещеру, нужно было правильно прочитать оставленные кем-то Знаки. Разведчик столько раз проходил виртуальным маршрутом от одного путеводного Знака к другому, что сейчас находил их без особого труда. Он видел настоящую пещеру впервые в жизни и одновременно знал в ней каждый уголок.  

Разведчик все больше и больше углублялся в толщу горы, но извилистые, запутанные лабиринты пещерных ходов его не пугали. Он вырос под землей, принадлежал этому миру, здесь ему было спокойнее и комфортнее, чем на открытом пространстве. Недомогание все еще давало о себе знать, поэтому разведчику часто приходилось часто останавливаться и переводить дух. Он с утра ничего не ел, но и без того отсутствие нормального рациона питания негативно сказывалось на его самочувствии. И, как назло, постоянно болела голова…  

Последний Знак обозначал выход и одновременно вход. Немного передохнув, разведчик закрепил сильно полегчавший ранец и вошел в короткий туннель, который уже совершенно точно был построен человеком. В конце этого перехода царила плотная тьма, но дышалось даже легче, чем в пещере, потому что открывшееся пространство превосходило ее по своим размерам. Пока разведчик пытался сообразить, в какую сторону ему следует двигаться, в темноте внезапно вспыхнули огни, и по полу побежала световая дорожка.  

Подземелье оказалось громадным залом с высоченными квадратными колоннами. Разведчик мог разглядеть только его ничтожно малую, слабо освещенную часть, остальное тонуло в густом непроглядном мраке. Пол под ногами был выложен грубо отесанными плитами, в которые были заделаны светильники. Идти по ровной поверхности в указанном направлении было легко, разведчика смущала лишь длина самого пути.  

Для каких целей было выстроено так глубоко под землей это гигантское пустое сооружение, оставалось непонятным. Несколько раз разведчик останавливался и сверялся с прибором геолокации, который, как ни странно, продолжал функционировать даже под землей. Он прошел уже пять фарлонгов, а световому коридору впереди не предвиделось конца. Бесконечно долгий путь закончился у отвесной базальтовой стены, в которой слабо мерцала одинокая металлическая Дверь. Наконец-то!  

Сердце разведчика взволнованно забилось в груди. Он стянул перчатки и провел ладонями по гладко отполированной поверхности. Если оружие существует, то оно наверняка находится здесь, за этой самой Дверью. Ведь не зря же они с сестрой были так увлечены этой игрой-подсказкой. «Небесный меч» – не просто легенда, он должен существовать! Наставники предупреждали их, как опасно выдавать желаемое за действительное, но это мифическое оружие было последней надеждой уцелевших жителей Тэры…  

Слева от Двери в скальной породе была прорублена небольшая ниша, и разведчик, не раздумывая, просунул в нее руку. Когда в его ладонь внезапно впились острые иглы, он невольно вскрикнул и поспешил отступить от коварной ловушки, но было уже поздно, контакт состоялся, кровь Арнов пролилась. В глубине ниши вспыхнул янтарный огонек анализатора, потом он сменился на зеленый, и из стены выдвинулся небольшой плоский поддон, на котором покоился блестящий Ключ, напоминающий сильно вытянутую пирамидку. Вот он, момент истины! Разведчик взял Ключ с поддона и подрагивающими пальцами вставил в едва заметное отверстие замочной скважины.  

Перемещения по волшебному миру сразу стали для Николаса проблемой, потому что все магические артефакты в его руках становились обычными бесполезными предметами. Единственным исключением был Ключ, но он обладал нейтральным статусом и не имел отношения к магии. После долгих раздумий Мона решилась на рискованный эксперимент, который, слава Богам, увенчался успехом. Великая волшебница создала из тонких золотых пластин некое подобие зеркал и превратила их в порталы, которыми мог воспользоваться только человек, обладающий строго определенными качествами. Такой как Николас.  

Золото маги в своих практиках не применяли, к тому же оно не являлось настоящим зеркалом. Эти необычные артефакты, которых прежде никогда не существовало, подошли Николасу как нельзя лучше. С их помощью он мог перемещаться, не попадая за Грань, а Мона по мере необходимости меняла в порталах пункты назначения. К великому неудовольствию капитана Хартли одним из самых посещаемых мест оказался Каменный остров. Светлая госпожа, Ксан и Фиарэйн проводили в пещере на Фроме почти все свободное время, и Николас с Раулем Данфи часто к ним присоединялись.  

Ник вышел из прохода в Зал Совета, ступил на первую ступеньку лестницы и в удивлении замер. На круглом столе из темного камня стояло нечто напоминающее ящик с лямками, а его хозяин стоял на коленях, собирая с пола мелкие детали от поврежденного пластикового щитка. Незнакомец, одетый в добротный серебристо-серый комбинезон, оказался совсем юным. Его так удивило неожиданное появление Николаса, что он растерялся до полного онемения.  

Пока гость приходил в себя, Ник успел оценить ситуацию. Парнишка явно не понимал, в каком месте находится, потому что его Ключ лежал на столе рядом с использованной стерильной салфеткой, оставленный без внимания. Лицо юноши было сильно расцарапано, на голове виднелась плохо затянувшаяся глубокая рана, он явно попал в неприятности.  

Парень двигался скованно, оберегая левый бок, и непроизвольно прищуривал воспаленные красные глаза. Его голова была наполовину выбрита, лишь вверху оставались мягкие пепельные волосы, которые спадали на лоб длинной челкой и немного прикрывали металлический кругляш на левом виске. Блестящая штуковина выглядела так, словно ее вживили прямо в черепную кость.  

Гостю удалось, наконец, выйти из оцепенения, и он потянулся к ящику на лямках. За верительными грамотами? За оружием?  

– Не надо меня опасаться, я не причиню вам вреда, – мягко заговорил Ник на древнем языке и увидел, как у гостя от волнения на лице выступила испарина. Он понял каждое слово, но в первый момент попытался это скрыть. Что-то его сильно тревожило. После довольно продолжительной паузы парень задал сразу несколько вопросов на неизвестном языке. Ник покачал головой и попробовал снова.  

– Если вы нуждаетесь в помощи, мы вам ее окажем.  

– Вы … один из выживших? – наконец, неуверенно произнес гость с сильным иноземным акцентом. – Из другого Убежища?  

Убежища? Николас мимолетно взглянул на символ, вышитый на его комбинезоне. Он немного напоминал красную букву «А».  

– Я не из Убежища. Меня зовут Николас Холдер, я адвокат.  

Парень добросовестно попытался осмыслить эти слова, но профессия Ника ему явно ни о чем не говорила.  

– Адвокаты – это те, кто носит оружие?  

Арбалет, эльфийский меч в наплечных ножнах, кобура с пистолетом, метательные ножи… За два года Ник так свыкся со своим странным арсеналом, что не осознавал, насколько угрожающе выглядит со стороны.  

– Вовсе нет, просто иногда мне приходится его носить.  

– У меня тоже есть оружие, – неожиданно заявил паренек, – но вряд ли оно подействует на вардов. Ваше тоже не выглядит достаточно надежным. А откуда вам известен этот язык?  

Да уж, в присутствии духа ему не откажешь… Ник указал пальцем на разложенные по краю стола предметы.  

– На этом языке говорят все носители Ключей.  

Пока гость пытался сообразить, о чем идет речь, рядом с Николасом открылся портал, и из него вышли Рауль Данфи, Мона и Джастин с Тайлером на руках.  

Глава 8  

– Привет, Ник, – едва бросив взгляд на странную мизансцену, Мона мгновенно включилась в игру и тоже заговорила на древнем языке. – Я так и знала, что мы тебя нагоним. Ты не познакомишь нас со своим другом?  

– Я бы с удовольствием это сделал, мадам, но он еще не успел представиться.  

– Вот как? – во всех двенадцати проходах уже стояли сэйдиур с луками в руках, но Мона мысленно попросила их не двигаться, ей не хотелось напугать неожиданного гостя. Она коснулась руки Джастина и вышла вперед. – Добрый день, я Мона Корвел. Вы появились немного раньше, чем я ожидала. Пришли в Зал Совета, чтобы простить о помощи? – юноша не ответил, тогда волшебница взмахом руки обвела стол и кресла. – Давайте присядем, так нам всем будет удобнее. Как мне к вам обращаться?  

Паренек подождал, пока все займут места вокруг стола, и только потом нерешительно присел в кресло возле своего ранца.  

– Я Тэйн из Дома Арнов, – тихо, но четко произнес он. – А почему вы решили, что я нуждаюсь в помощи?  

Сомнение сочилось у него буквально из всех пор, он явно не рассчитывал встретить такую представительную делегацию. Тогда что же он здесь искал?  

– Вы ранены, у вас сотрясение мозга и переломы ребер. Мне продолжать? – Джастин устроил спящего Тайлера на коленях и откинулся на спинку кресла. – Голодное истощение, обезвоживание, неисправность оборудования. Если вы расскажете, что произошло, мы попытаемся вам помочь.  

– Откуда вы знаете, что у меня сломаны ребра и … сотрясение в мозгу?  

– Это очевидно для каждого военного. В силу своей профессии мы сталкиваемся с таким количеством всевозможных ранений и травм, что определяем их с первого взгляда.  

– Военные должны носить оружие, – категорично заявил необычный гость, – а у вас его нет.  

– Просто вы его не видите, – спокойно возразил капитан Хартли. – К тому же у меня на руках ребенок.  

– Да, вашему сыну около трех лет, и он спит слишком крепко. Маленькие дети не должны так спать, с ним что-то не в порядке, – этим неожиданным наблюдением Тэйн из дома Арнов сумел удивить даже Великую волшебницу. В его голосе прозвучало искреннее беспокойство о незнакомом малыше, и Мона не стала ничего отрицать.  

– Вы правы, мастер Тэйн, у нашего сына есть проблемы. Разбираетесь в детских болезнях?  

– Так же, как этот человек в травмах, – парировал гость, указывая на капитана. – Просто мы с детства привыкли присматривать друг за другом.  

– У вас есть братья и сестры?  

Парень в ответ лишь упрямо сжал челюсти. Его совершенно не смущало численное превосходство незнакомых людей, и он не слишком торопился делиться с ними информацией. В отсутствии майора Кроу, который был мастером проведения допросов, надавить на гостя никто не решался, да и его физическое состояние уже внушало острую тревогу. Ник посмотрел на скромные пожитки в ящике с лямками, на опухшие края раны прямо над вживленным в череп процессором…  

– Скажите, мастер Тэйн, как называется ваше Убежище? – неожиданно поинтересовался он.  

– «Араго», – не успев подумать, ответил гость. – А ваше?  

– Мы не из Убежища, – снова попытался вразумить его Ник. – Место, в которое вы попали, наделено особым статусом. Здесь могут встречаться жители двенадцати разных планет, и сейчас, в эту самую минуту, вы являетесь представителем своего мира в Зале Совета.  

По лицу Тэйна из Дома Арнов было заметно, что он с уважением относится к собеседнику, но не воспринимает его слова всерьез.  

– Для такой важной миссии у меня недостаточно полномочий, адвокат Холдер.  

– Вы в этом уверены? – вступила в разговор Мона. – Разве ваша семья не принимала участия в управлении целой планетой?  

Парень заметно удивился такой осведомленности, но удивление было скорее неприятным.  

– С чего вы это взяли? Я с детства сирота и ничего не знаю о своих родителях.  

– Понимаю. А что, собственно, вы надеялись найти за этой Дверью? Людей из другого Убежища? – лицо гостя окончательно замкнулось, и Мона решила на время прекратить расспросы. – Мы предлагаем вам свою помощь и гостеприимство, мастер Тэйн. Когда вы немного восстановите силы, мы поговорим снова. Согласны?  

Представитель неизвестного мира раздумывал недолго.  

– Благодарю вас, Мона Корвел, но я должен подумать. То, что я здесь услышал, слишком серьезно и важно, меня к такому не готовили.  

Гость принялся неторопливо собирать со стола свои вещи и складывать их обратно в ранец. Рауль Данфи попытался было вмешаться, но волшебница покачала головой и сделала знак Кинниалу, чтобы его сэйдиур освободили все проходы. Тэйн из Дома Арнов закрепил ранец на спине, раскланялся с присутствующими и покинул Зал Совета, не назначив новой встречи и не пообещав вернуться.  

После его ухода за столом некоторое время царила тишина.  

– Все-таки напугали парня, – подвел Джастин итог совместных усилий. – Ботаник хоть и был не в себе, но оказался намного более подготовленным. Этот Тэйн понятия не имел, куда на самом деле ведет Дверь.  

– Но у него был Ключ и знание нужного языка, – Мона побарабанила пальчиками по каменной столешнице. – К тому же в нем течет кровь Звездных скитальцев. Эта штука в его голове существенно затрудняла мою задачу, но я все-таки смогла заглянуть глубже. Он свято верит, будто устройство защищает его от внешнего воздействия на психику.  

– Одним словом, от Древних, – мрачно уточнил ее муж. – А на самом деле?  

– На самом деле у него врожденная защита, но он об этом не знает.  

– Выходит, тот, кто ставил имплант, намеренно ввел парня в заблуждение?  

– Верно, Рауль, он должен был погибнуть, едва покинув свое Убежище.  

– То есть, таинственный некто послал его на верную смерть, – Николас задумчиво посмотрел в сторону прохода, по которому ушел нечаянный гость. – Он называл тех, от кого ему ставили защиту, вардами. Говорил, что ни его, ни наше оружие на них не подействует. Я мельком заглянул в его ранец, но никакого оружия не обнаружил, там только перевязочные средства, еда и вода. Все на исходе.  

– Может, у него стреляющий саквояж? – фыркнул Данфи.  

– Варды, говоришь? – Мона поднялась и прошлась по залу. – Вопреки всему, мальчик сумел выжить и добраться сюда, но по дороге с ним что-то случилось. Если мы немедленно не вмешаемся, у него начнется заражение крови.  

– Что ты предлагаешь? – мгновенно насторожился Джастин. – Он может никогда больше … Впрочем, зачем я трачу слова? Это и есть начало очередного большого приключения, не так ли?  

Мона остановилась рядом с его креслом и мимолетно чмокнула сурового капитана в макушку.  

– Мальчика нужно вернуть.  

– Он уже не мальчик! – возмутился Джастин. – Сначала ты спасешь ему жизнь, а потом отправишь наших детей спасать его мир от вардов?  

Волшебница улыбнулась мужу. Дурные предчувствия никогда не обманывали капитана Хартли.  

– Ники, дорогой, сходите туда вместе с Раулем. Непосредственно за Дверью никакой опасности нет, но на всякий случай не удаляйтесь от нее. Нужно убедить Тэйна вернуться, потому что без нас у него нет шансов выжить. Кини оставит здесь четверых сэйдиур, чтобы они вас дождались и помогли, если понадобится.  

– Ты посылаешь их на чужую планету без всякой подготовки?! Я просто ушам не верю!  

– Мы же не вторжение готовим, – примирительно возразила волшебница. – Это даже не разведка. Они заберут парня и сразу вернутся.  

– Зачем же ты его отпустила?  

– Джас, он должен нам доверять, иначе ничего не получится. Нельзя сразу применять силу к будущему родственнику.  

Удивление капитана выглядело настолько комично, что Мона не выдержала и рассмеялась.  

Глава 9  

Николас опустился на колено и заглянул в раскрытый саквояж. Он был абсолютно пуст. Рядом на полу лежали несколько спрессованных пищевых брикетов в прозрачной упаковке и две емкости с водой. Ни оружия, ни смены одежды, ни лекарств, ни средств гигиены Ник не обнаружил. Ничего из той массы мелочей, которые могли бы пригодиться человеку в походе или разведке. Только прибор геолокации на запястье, сломанный щиток и фальшивый имплант в голове. Тот, кто собирал парня в дорогу, явно не ждал его возвращения.  

Тэйн сидел у холодной базальтовой стены недалеко от Двери, завернувшись в какую-то блестящую пленку, и спал, но, присмотревшись, Ник понял, что он уже впал в забытье. У парня явно был сильный жар, потому что небольшая рана на голове успела загноиться. Сердце Ника сочувственно сжалось. Ему понравился отважный и скрытный Тэйн из Дома Арнов, который обладал необычными способностями, говорил очень искренне и постоянно чего-то недоговаривал.  

Ник осторожно потряс юношу за плечо, но тот не отреагировал. Неужели все так плохо? Мона дала Николасу с собой пузырек Эликсира, и он вылил несколько капель розоватой жидкости прямо на рану, потом ловко надавил парню на подбородок и заставил его проглотить остальное. Тэйн закашлялся и, наконец, открыл воспаленные глаза.  

– Привет, – Николас немного отодвинулся, чтобы луч света упал на его лицо. – Помните меня, мастер Тэйн? Здесь не самое веселое местечко, вы со мной согласны? Да и холодно сидеть на полу. Позвольте, я вам немного помогу, нужно принять лекарство.  

Подсунув руку парню под плечи, Ник бережно прижал его голову к своей груди и поднес к запекшимся губам горлышко походной фляжки. Отвар эльфийских трав источал аромат летних цветов и имел вкус безоблачного счастья. Тэйн жадно выпил все до капли, а потом неожиданно для них обоих на несколько мгновений прижался щекой к бархатному камзолу Ника.  

– Как вы сюда попали? – вдруг опомнился он. – Эту Дверь взломать невозможно.  

– Вы абсолютно правы, мастер Тэйн, мне и не пришлось ее ломать, – Николас продемонстрировал юноше Ключ.  

Тот мгновенно отстранился и принялся лихорадочно шарить по карманам. Его собственный Ключ нашелся сразу.  

– Но как такое возможно? – от усилия сфокусировать взгляд Тэйн прищурился. – Неужели они одинаковые?  

– Ключи абсолютно идентичны и могут открыть любую из двенадцати Дверей. Но я искренне не советую этого делать, потому что за порогом в чужой мир вас могут поджидать смертельные ловушки.  

– А как же вы сами не побоялись? Вам еще повезло, что Дверь находится под землей, и здесь безопасно! Главное – не выходите наружу…  

– Из-за вардов? – тихо спросил Ник.  

Тэйн помолчал, а потом угрюмо кивнул. Жар усиливался, его начало знобить, и время от времени он зябко передергивал плечами.  

– Его нет… – вдруг невнятно пробормотал юноша, а потом внутри него словно прорвало плотину. – Оружия нет! Ни лекарств, ни моих вещей, ни еды, которую собирала Леда. Кто-то перед самым выходом подменил мой ранец…  

– Как давно вы это заметили?  

– Честно говоря, почти сразу, но я никак не мог поверить в такое. Думал, что сам что-то напутал, что-то забыл… Мне так стыдно, адвокат Холдер! Я наивно рассуждал об оружии, а у самого не было даже сломанной булавки, – парень замолчал и отвернулся, чтобы скрыть набежавшие слезы. – Теперь я не смогу вернуться назад…  

Юношеский задор испарился бесследно, его место заняла полная безысходность. Ник аккуратно сложил в ранец остатки пищевого рациона, запихнул сверху блестящую пленку, которой укрывался его подопечный, и закинул лямки себе на плечо.  

– Конечно, сможете, мастер Тэйн, – спокойно возразил он. – Дело в том, что у вас воспалилась рана на голове, и инфекция попала в кровь. Сейчас вы нуждаетесь в срочной медицинской помощи, а когда болезнь отступит, мы поговорим о возвращении в Убежище. Согласны?  

– Да, адвокат Холдер, я немного нездоров, но…  

– Тогда не будем затягивать с уговорами, – Николас внезапно обернулся. – Помоги мне, Рауль, пора убираться отсюда.  

Откуда-то из окружающего мрака показался карцерибус. Он открыл Дверь своим Ключом, потом они с двух сторон подхватили пострадавшего и почти внесли в типовой серый коридор.  

– … в точности такой, как в Северном крыле старого Палатиума, только во много раз больше. Предположительно имеет один выход на поверхность, но это неподтвержденная информация. Ключ хранился в нише рядом с дверью. Встроенный в нее анализатор автоматически взял у мастера Тэйна кровь на анализ: на его левой ладони еще видны следы от проколов. Очевидно, он сознательно пришел к этой самой Двери, но ожидал найти за ней вовсе не Зал Совета…  

Сидя у постели Тэйна из Дома Арнов, Николас вполуха слушал доклад Рауля Светлой госпоже и пытался разгадать ее странную фразу о том, что этот парень – их будущий родственник. По чьей же линии? Его состояние можно было назвать критическим, но Мона уверила зятя, что кровь свое возьмет, и Тэйн обязательно выкарабкается. После применения Эликсира рана на голове, действительно, очистилась и начала быстро затягиваться, однако жар упорно не спадал. Ник поменял ледяной компресс на груди Тэйна и внимательно присмотрелся к импланту, вживленному в его левый висок.  

Чужая технология впечатляла. Процессор был выполнен изящно, хирургическая операция проделана чисто, но Ник сразу обратил внимание на то, что левый глаз юноши немного отличается от правого. Он отливал опаловым свечением, как глаза у эльфов. По внешнему краю металлического кругляша на коже был вытатуирован тончайший рисунок, который сглаживал линию перехода и выглядел, как настоящее произведение искусства. Стрижка парня тоже выдавала руку опытного мастера, а прочный костюм с подогревом и элементами питания говорил о том, что технический уровень жизни в Убежище достаточно высок. Но кто же пытался избавиться от Тэйна, подсунув ему ранец с таким убогим содержимым?  

Ник уже привык к тому, что слова волшебников нужно было осмысливать или хотя бы держать в голове до выяснения всех обстоятельств. Это неизменно стимулировало его мыслительный аппарат и давало пищу для размышлений. В частности, Мона упомянула, что семья Тэйна занимала не последнее место в общественном устройстве своего мира. Мира, захваченного вардами, если исходить из тех скудных сведений, что удалось получить от Тэйна. Ник достал из холодильника новый мешок со льдом, обтер влажной салфеткой лицо юноши и поднялся. Ему пора было заступать на дежурство у пульта станции слежения. На Фроме ждали гостей.  

Долгое время Тэйн был уверен, что вся окружающая обстановка – это плод его больного воображения, горячечный бред, но постепенно картинка прояснялась, к ней начали добавляться звуки, потом запахи, и Тэйну, наконец, пришлось признать ее достоверность. Он лежал на мягкой кровати с невысокими бортиками по бокам и был подключен к системе, состоящей из нескольких медицинских агрегатов. Показатели высвечивались на мониторе слева, но слова и знаки были из чужого алфавита, и прочитать их он не смог. Вместо привычного непрозрачного стекла стены его бокса оказались матерчатыми. Ткань переливалась и струилась от постоянного потока воздуха, который обвевал пылающую от жара кожу.  

Тэйн нащупал на груди герметичный пакет с подтаявшим льдом и рефлекторно сглотнул. Пить хотелось ужасно. Повернув голову, он увидел рядом с подголовником прозрачную трубку со сменной насадкой. Слава Создателю, кто-то словно прочитал его мысли! Вволю напившись чистой сладкой воды, Тэйн почувствовал себя намного лучше, но после жажды в нем проснулся голод.  

– Кини, дорогой, кажется, уже пора! – раздался мелодичный женский голос, и кто-то совсем рядом ответил.  

– Да, госпожа, у меня все готово.  

Ткань отодвинули в сторону, и в бокс вошел высокий, вооруженный до зубов мужчина в синей чешуйчатой безрукавке. В руках он держал небольшой поднос. Подкатив к кровати передвижной столик, незнакомец закрепил стойку и аккуратно расставил перед Тэйном несколько глубоких емкостей. От запаха горячей еды у юноши закружилась голова, рот мгновенно наполнился слюной. Мужчина вручил ему серебряную ложку, коротко кивнул и вышел, оставив проем открытым.  

Тэйн сел в кровати, жадно осмотрел наполненные едой миски и дрожащей от нетерпения рукой зачерпнул восхитительно пахнущую золотистую массу. Богатый насыщенный вкус незнакомого блюда мгновенно ударил по его рецепторам и вызвал чувство близкое к экстазу. Разве обычная еда может так действовать на человека? Но сейчас Тэйну было не до рассуждений. Есть хотелось ужасно, поэтому он отбросил в сторону все сомнения и активно заработал ложкой.  

Глава 10  

На то, чтобы собраться в назначенном месте и убедиться в отсутствии преследователей у звездных гостей ушло пять дней. Сегодня подземный космодром Фрома принял в свое бездонное чрево все четыре корабля, и их пилоты ступили, наконец, на причальный трап. По случаю торжественной встречи адмирал Бран, полковник Гатлин, майор Кроу и капитан грузового корабля Блейк Хантер были одеты в парадную форму. Принимающая сторона тоже приоделась и теперь ослепляла гостей дорогими нарядами, сверкающим оружием и блеском драгоценных камней.  

Филипп думал, что не будет видеть никого, кроме Анны, но женщина, стоявшая впереди об руку с зеленоглазым красавцем в незнакомой военной форме, приковывала к себе все внимание без остатка. Светлая госпожа оказалась золотистой блондинкой, стройной и изящной, как фарфоровая статуэтка, но за этой внешней хрупкостью скрывалась такая ментальная мощь, что у Брана невольно перехватило дыхание. Он смотрел, как Юджин преклоняет колено, а могущественная волшебница в роскошном платье запросто опускается рядом прямо на пол и горячо его обнимает. Вызвать слезы счастья на глазах бравого майора могла только такая женщина, как Мона Корвел.  

Поскольку адмирал не подчинялся местному протоколу, они с полковником отдали сиятельной госпоже честь как перед Императором, и им в ответ отсалютовали двенадцать воинов в коротких синих плащах, которые составляли почетный караул волшебницы. Все военные были практически одного роста и чем-то неуловимо напоминали Кэйда, оставшегося с семьей на Абсалоне.  

Только когда с официальными представлениями было покончено, и гостей пригласили пройти дальше, Филипп увидел Анну. Он стремился к своей богине слепо, бездумно, хотя не питал ни малейшей надежды и даже не знал, что почувствует при виде нее. Ничего не изменилось. Анна по-прежнему была прелестна и обольстительна, и у Филиппа появилась возможность наблюдать ее в кругу родных. Сейчас на него не давила ответственность за судьбу Империи, впервые в жизни он был свободен от всех обязательств и не знал, как распорядиться этой новообретенной свободой.  

– Здравствуйте, Филипп, вы замечательно выглядите! – Анна стояла рядом с Николасом, который держал на руках очаровательного светловолосого малыша.  

– Признаться, я не думал, что мы еще когда-нибудь встретимся, – Бран был в военной форме, поэтому не стал целовать Анне руку, лишь почтительно склонился над ней. – Неужели это ваш...  

– Нет, – покачал головой Николас.  

– Это мой младший братик, – поспешила объяснить Анна. – Когда Тайлер не спит, он предпочитает сидеть на руках у Ника.  

– Адмирал.  

– Адвокат Холдер.  

Мужчины крепко пожали друг другу руки, и Бран с удивлением понял, что рад снова видеть невозмутимое лицо молодого адвоката, на котором, как всегда, ничего нельзя было прочитать. Но его любовь к жене скрыть было невозможно. Она проявлялась в каждом взгляде, в каждом повороте головы, даже в ритме его дыхания. Холдер прекрасно знал о чувствах адмирала к Анне и все же встретил его с искренней теплотой. Как там говорил майор Кроу? Рядом с волшебницей из дома Корвел может стоять только Избранный… Ни сам Юджин, ни Филипп на эту роль совершенно не годились.  

Малыш Тайлер, который обнимал Ника за шею, внезапно выпрямился у него на руках и совершенно осознанно посмотрел на адмирала зелеными отцовскими глазами. Взгляд трехлетнего ребенка был не просто глубоким, а каким-то бездонным, и Филипп невольно испытал ощущение свободного падения. Мальчик моргнул, прерывая зрительный контакт, потом вынул драгоценную булавку из шейного платка Николаса и осторожно поместил ее на китель адмирала прямо над плотным строем сверкающих наград за заслуги перед Империей.  

– Ну-ка, покажите, чем это Тайлер вас наградил? – Мона заглянула через плечо Ника и всмотрелась в миниатюрную изумрудную ветвь, изготовленную эльфийским мастером серебряных дел. – Нет, ну кто бы мог подумать… Тайлер, детка, ты же знаешь, что эта булавка – подарок твоей сестры.  

Ребенок молча отвернулся и вновь обвил руками шею Николаса.  

– Это так неожиданно и приятно, но позвольте вернуть ее …  

– Нет-нет, адмирал, ни в коем случае! Дары Тайлера возвращать нельзя. Это предсказание, которое в скором времени обязательно сбудется.  

– А о чем оно? – на всякий случай поинтересовался Филипп, который готов был поверить во что угодно. Даже в то, что трехлетний малыш может предсказывать будущее.  

– Этого я вам сказать не могу. Вернее, не имею права, – уточнила Мона, чтобы адмирал с самого начала правильно оценивал ситуацию.  

Дождавшись удобного момента, Филипп вполголоса обратился к Николасу.  

– Я чувствую себя неловко, получив подарок, который предназначался для вас.  

– Не берите в голову, ваша милость, здесь это обычное дело.  

– Я больше не на службе, Николас, так что зовите меня просто по имени.  

Ник с иронией посмотрел на адмирала.  

– Даже не знаю, стоит ли начинать…  

– Что вы имеете в виду?  

– Предсказание Тайлера не из простых, хочешь не хочешь, а с этим придется считаться.  

– К предсказанию маленького волшебника следует отнестись серьезно?  

– Тайлер не просто волшебник, он – истинный Пророк, так что серьезней не бывает.  

По лицу Филиппа было видно, что теперь он находится в еще большем замешательстве.  

– А почему малыш предпочитает вашу компанию и совсем не обращает внимания на родителей?  

– Потому что по невыясненной причине рядом со мной он бодрствует, хотя большую часть суток проводит во сне. Даже Светлая госпожа не может его добудиться. У Пророков это общая проблема…  

Слушая Николаса, адмирал пытался убедить себя, что для множества людей подобные вещи – обычная повседневность, и когда-нибудь он перестанет чувствовать себя школьником, попавшим в книгу волшебных сказок. Но случится это, по-видимому, еще очень и очень нескоро.  

Перед отлетом с Абсалона Филипп намеренно не стал задавать Юджину наводящих вопросов. Ему не хотелось искажать первое впечатление от нового мира чужими описаниями. Сегодня они с полковником всего лишь высадились на Фроме, захудалой, пустой планете, но эта пустота хранила в себе столько тайн, сколько им и не снилось. И чудеса еще только начинались.