Баллада о затухшей звезде.

Во тьме заброшенного Рая  

растилась малая звезда;  

Она как тень глухого мая  

росла, сияла и цвела,  

Но вот она уже давно одна  

и жизнь свою уж прожила.  

Она ведь просто затухает  

средь шумных яблонь, тихих лип;  

И взгляд её затих, а взор  

всё так же открывает,  

А как же этот стереотип:  

что звёзды старые совсем черствы,  

совсем глупы в сознанье  

нашем, несуразны,  

А так, возможно,  

мысли их остры;  

Все эти судьи – однообразны.  

Она, когда любила лишь её -  

цветущую богиню,  

собирала все сладки мысли в лад,  

отдавала ей всю свою гордыню,  

не думав отправить девицу в ад.  

Недавно восхищаясь,  

она вдыхала её ладан,  

и пробуя все нити лада,  

и чувствуя как секрет отгадан,  

она была очень-очень рада.  

Не думала она,  

что произойдёт поныне  

ужасная трагедия, что затронет сердца стук,  

И не станет того старого блеска девы ныне:  

исчезнет мимолётный милый друг.  

Уйдя, сказав ни слова, без причин,  

открылся мир пред ней самой:  

"Не смей ты думать так, кретин,  

расписывать не смей сей песню драмой.  

Она ушла! И всё. Конец!  

Ведь просто нелюбима ей была;  

Ведь ты, шестикрылый ангел – серафим,  

Она всю душу отдала, любила.  

Не меня! Как больно и жестоко... "  

Обошлась с той маленькой звездой звезда,  

а та, тихонько уходя, поняла, что  

сделала и мягко  

умчалась прочь, сказав себе вперёд: "да".  

Затухла наша звёздочка и впредь  

велела жить себе навек одной,  

покуда смерть её не заберёт, дожидаясь очередь;  

немного радуясь от воспоминаний порой.  

Во тьме заброшенного Рая затухла малая звезда,  

А страж, что был причиной гибели её, стал позже  

носить цветы на место гибели всегда,  

корнями вросшему кресту.  

Что сам же установил, в память о прекрасной  

и погибшей от неразделённой любви  

Звезде, звезде, что сияла раньше самого Рая,  

и так хотелось ему крикнуть: "зареви! "  

Но вот конец, закончилась баллада,  

Закончилась легко история звезды,  

Живущей в Райской куще;  

А ты, человек, скажи своей любимой о истории разлада,  

И жизнь твоя, чему у неё, пусть будет слаще.