Муза зовёт умирать

Тьма медленно проникала в мою комнату сквозь зашторенное окно, прикрываясь светом, чем заставляла меня начинать пробуждение. Просыпаться я устал. Уже на протяжении стольких лет просыпаться каждый день ощущалось не более, чем невыносимый груз. Но, конечно, мир целиком и полностью построен на детерминизме, в связи с чем выбора у меня не было, и каждый раз я исправно вылезал из кровати, которую хотел ощущать гробом, а одеяло – саваном, и направлялся по утренним делам. Зеркал в моём доме не было, а когда были – я их завешивал. Это началось с того, что я утратил своё доверие к кому-либо, кроме себя. Я не доверял другим людям, в том числе своим близким, не доверял своему отражению и даже солнечному свету. Моя апатия давно перешла из состояния психической болезни в некий внутренний стержень, который давал слабину лишь когда я занимался любимым делом – музыкой. В жизни кроме неё меня не интересовало абсолютно ничего. Мне было плевать на себя, плевать на близких, на других людей, плевать абсолютно на всё, кроме музыки. В лицах людей вместо формы, глаз, рта и всего прочего я ощущал, будто вижу лишь ноты, аккорды, диезы и бемоли. Когда я играл на музыкальных инструментах или слушал виртуозных музыкантов (особенно на концертах) – только тогда я ощущал какие-либо эмоции. Я пребывал в восхищении, я в прямом смысле этого слова «любил» музыку.