Правдивый роман

Правдивый роман  

Хочу предупредить сразу. Я сменил немецкую ручку на японскую.  

Роман в стиле Дзен.  

( Дзен – вера в возможность обретения просветления посредством размышления над бессмысленным с позиции логики вопросом или диалогом)  

Я сидел на подоконнике. За окном падал снег. Люди переходили дорогу. Трамваи грохотали по рельсам. Пять часов вечера. Ранняя весна.  

Что из этого следует? Да ровным счётом ни чего. Я задумал написать правдивый роман. Правдивый в том смысле, что я постараюсь не накладывать своё отношение на происходящее. Действие в чистом виде. А как к нему относиться, решать вам.  

Во многих произведениях, которые я читал, идёт описание событий с раскрытием эмоционального фона. Автор вводит нас читателей в свои эмоциональные заморочки. А с чего бы мне заморачиваться на падающий снег к примеру? Почему я должен испытывать восторг или апатию к некоторым природным явлениям?  

Не надо мне тыкать в глаза фразой: «Как прекрасен закат! » Закат как закат. А прекрасен он или нет, судить мне. Или вот ещё: «Завывание ветра наводило ужас на окружающих». Ага, как бы ни так. От воя ветра у меня разыгрывается аппетит. В дождь я пью чай или валяюсь в постели. Давление поменялось, я либо дрыхну, когда не чего делать, либо пью чай, когда есть дела.  

Дела? Я забыл вам сказать, я писатель. Но что меня поражает – в жизни я патологически честен, а когда пишу – постоянно вру. Творчество – умение создавать иллюзию. Ну, допустим.  

Но сейчас я хочу написать не иллюзорный роман, а описать то, что происходит в действительности. С реальными людьми. Зачем мне прототипы, собирательные образы. Бери как есть и пиши. А читатели сами их переоборудуют под себя.  

Извините, я ненадолго отвлекусь. Ко мне в квартиру звонят.  

Я слезаю с подоконника. Иду открывать дверь.  

На пороге стоит женщина. Как она выглядит? А как может выглядеть соседка этажом ниже, ванну которой я в данный момент топлю?  

– Вы меня топите, молодой человек!  

– Вы мне льстите, я старше вас.  

– У меня в ванной течёт!  

– Вы знаете, меня вчера затопил сосед сверху, может это как-то связано?  

Женщина моргнула несколько раз.  

Я улыбнулся, показывая своё радушие.  

– Может вы, наконец, сходите и посмотрите, что у вас случилось?  

Мы вдвоём идём ко мне в ванну и выясняем, что по трубам от соседа течёт вода вниз.  

– Да…, – подтверждаю я.  

– Что да?!  

– Вот пятьсот рублей. Мне сосед вчера дал на ремонт. Возьмите, пожалуйста, за непредвиденные беспокойства. Если и у вас будет капать, передадите по цепочке ниже. Всё-таки третий этаж.  

– А вы нормальный?!  

– Но ведь то, что я написал роман про сумасшедший дом ещё ничего не значит.  

– Вы писатель? – женщина поперхнулась.  

– Я бездарь. Вчера я прочитал школьное сочинение восьмилетнего мальчика на тему: «Как я провёл лето». И я понял – вот оно гениальное творение. Мой трёхсотстраничный труд полное дерьмо по сравнению с одной страницей этого мальчика.  

Я сходил в комнату, взял сочинение.  

– Послушайте:  

«Мои летние приключения»  

«Летом я уехал в сад к дедушке с бабушкой. Как-то раз я, бабушка и дедушка срывали со смородины больные листья. И я поймал в баночку с водой клопа, и он умер от скуки. И то же самое чуть не случилось со мной, и я взял две палки и сперва наточенными палками расковырял у клопа живот. А потом я распотрошил клопа полностью. Ещё у меня был паук, он жил в банке, а я его кормил комарами, но потом он пропал без вести. Ещё я со своей подругой Кариной ловил головастиков. А потом я в августе уехал в городской спортивный лагерь по дзюдо. Вот так я провёл лето! »  

– Скажите, может я, конечно, ошибаюсь, но разве оно не гениально? В сочинении нет ничего лишнего. Мальчик не даёт оценку происходящему. Несколько штрихов и перед нами раскрыта вся летняя жизнь маленького человека.  

– А… Я поняла. Это ваш сын.  

– Нет. Это сын друга.  

– А что тогда является источником грохота в 11 часов ночи?  

– Это я учусь делать стойку на руках и иногда падаю.  

– Хорошо, что у вас нет детей!  

– Почему?  

– Вам нельзя их иметь.  

Соседка уходит. Я возвращаюсь на подоконник.  

Да, я не женат. Не надо делать никаких выводов. Просто не сложилось. У меня нет жены Марины, нет сына Кирилла, и никогда не было дочери Шарлоты.  

Всё это Непрожитые жизни, Непрочитанные письма, Сны.  

Зато, пока я писал роман, у меня появились знакомые врачи психиатры, работающие в дурдоме.  

Врачи и писатели скапливаются в одних и тех же местах.  

Ещё были крысы, бабочки, коты, кленовые листья, переезды, дни рождения, разводы и свадьбы. Кто-то сошёл с ума. А я остался жив, хоть мне доводилось пробовать шарлотку.  

Я писал неправду в своём романе, но каким-то непостижимым образом из-под пера выдуманные персонажи материализовались в нашем далеко не трёхмерном мире.  

У меня никогда не было друга Марка, но временами так хочется стать большим и сильным, чтобы без последствий набить морду негодяю.  

Я повёл носом, принюхиваясь. В воздухе витал дух будущих героев и событий. Надо было только взять ручку и ЭТО начнётся опять. Я медлил. Зачем ворошить старое? Этот мир придумали до меня и без меня. Я лишь всё запутаю. Творцы снова будут снисходительно улыбаться. Но я не мог, я не мог поступить иначе…  

«Человек с бегающими глазами». Ну, кто так пишет?! Почему нам навязывают своё мнение? А может у него глаза нормальные и совсем наоборот, тот, на кого он смотрит, постоянно мельтешит перед ним, а ему приходиться смотреть, то в одну, то в другую сторону, чтобы не потерять его из виду.  

Я так и вижу улыбки Творцов. Они знают, что я не сумею справиться. Они уже расставили сети. И куда бы я не пошёл и чтобы я не делал, дорога приведёт меня в заранее уготованное…  

А пойду-ка я в кафе. Надо развеяться. От меня мало что зависит. ЭТО уже началось. Это уже здесь. ЗДЕСЬ в смысле ВЕЗДЕ. В любом месте и в любой промежуток времени.  

Я зашёл в кафе. Все места были заняты. Я огляделся, прислушиваясь, о чём говорят за столиками. Две молодые женщины разговаривали о Викторе Цое. Я проникся к ним симпатией.  

– Девушки, вы позволите?  

– Мы никого не ждём.  

– Меня это устраивает. Я тоже никого не жду.  

Я сел, заказал «капучино», изучая женщин. Они притихли.  

Женщины как женщины. Ни чего особенного. Чуть моложе тридцати. Красивые они или не очень, это кому как. Я опять намеренно уйду от каких-либо оценок. А впрочем, Они не в моём вкусе…  

Творцы продолжали улыбаться.  

Хотя в одной, которая ответила: «мы никого не ждём», было что-то такое… неуловимое…  

Творцы подмигнули.  

– Девушки, могу я к вам обратиться?  

– Да, – сказала она.  

– Мне интересно мнение незнакомых людей. Дело в том, что я писатель. И как писателя меня волнует вопрос воздействия литературы на окружающих. Даже не само воздействие, а как надо писать, не накладывая свой отпечаток на произведения. Дать читателю возможность и право самостоятельно решить для себя, как реагировать на ту или иную ситуацию описанную автором.  

– А что вы написали? – спросила она.  

– «Незаконченный роман».  

– Когда закончите?  

– Вы не поняли. Это название: «Незаконченный роман».  

– Не слышала о таком. А как вас зовут?  

– Фёдор Михайлович…  

– Но позвольте, Фёдор Михайлович умер.  

– Это Виктор Цой умер, а я жив. Моя фамилия Краснов.  

– Это ещё неизвестно, кто жив, а кто умер. Виктор Цой для меня живой, а вы, если бы не сели за наш столик, так бы и остались для меня неизвестным. Вас для меня просто бы не существовало.  

– Это субъективизм. Объективно я же живу. Хотя, если быть до конца честным, мир всё-таки субъективен. Я как раз над этим сейчас и работаю. Пытаюсь объективно описывать мироздание, чтобы читатель составлял о нём своё сугубо субъективное мнение.  

– Как всё просто, – она всплеснула руками.  

– В том-то и дело. В простоте скрывается истина. Кстати, песни Виктора Цоя гениальны и до сих пор живы, потому, что они просты и объективны. Они описательны. А смысловую нагрузку на них накладывают уже слушатели.  

Женщины переглянулись. Я продолжал развивать свою мысль.  

– А недавно я прочитал школьное сочинение одного мальчика, и оно стало для меня отправной точкой. Я понял, как надо писать.  

– И как же?  

– Вот послушайте, – я достал листочек бумаги из кармана брюк. Развернул его и прочитал.  

– А может не надо за столом о замученных клопах и пауках, пропавших без вести, – попросила её подруга.  

– Ну причём здесь пауки? Я же вам о другом хочу сказать.  

– А мне сочинение понравилось. Прямо Дзен какой-то! – оценила она.  

– Вот! А за Цоя вы меня простите.  

– Да ничего.  

– Девушка, а вы не могли бы описать, как прошёл ваш сегодняшний день?  

– С чего начать?  

– А прямо с утра.  

– Я проснулась в восемь. Пошла в ванну умываться. Захожу, а там вода с потолка капает. Нас сосед сверху затопил…  

– Девушка, дальше не продолжайте, я и так вас почти люблю.  

– А хотите, я вам расскажу, как я провела день, – предложила её подруга.  

– К сожалению, я вынужден вас оставить. Незаконченные дела. А это вам, возьмите, – я протянул визитку женщине с протекающей ванной. – Если вдруг прочитаете мой роман, позвоните, пожалуйста, мне будет интересно ваше мнение.  

Я встал из-за стола. Расплатился за «капучино». Вышел из кафе. Поехал домой.  

Дома я продолжил свои размышления, и кое-что набросал на бумаге.  

«Все мы влюбляемся в свои отражения. Не в конкретных людей, а в образ. В созданный образ своего отражения. Накладываем его на человека и не хотим замечать, что человек сам по себе личность, вне зависимости от того, каким мы его себе представляем».  

Так прошла неделя. Ночью стал накрапывать первый весенний дождик и раздался звонок на мобильник.  

– Привет.  

– Привет.  

– Это я.  

– Кто бы ты ни была, я рад тебя слышать.  

– Ты меня не узнаёшь?  

– Нет. Но это не имеет никакого значения.  

– Для меня имеет.  

– Хорошо, я сейчас окончательно проснусь и узнаю тебя.  

– Узнавай, для меня это важно.  

– Всё, узнал. Ты девушка с протекающей ванной.  

– Нет, я девушка, которую ты почти любишь.  

– И ты звонишь мне в 2 часа ночи, чтобы я окончательно влюбился?  

– Другого шанса у тебя не будет.  

– А знаешь, любимая, ЗАГС сейчас не работает. Придётся нам подождать до утра.  

– Ай!  

– Что?  

– Я ноготь сломала.  

– Ну, это удар ниже пояса.  

– Почему?  

– Сломанные ногти на меня действуют так же, как и протекающие ванны.  

– А мне это портит настроение.  

– А как это связанно с твоим настроением?  

– На прямую.  

– А хочешь, я скажу, как тебя зовут?  

– Скажи. Я буду рада.  

– Знаешь, я в радости и в печали ничегошеньки не понимаю, но буду счастлив, если у тебя от этого повысится настроение.  

– Ну, говори.  

– Вера.  

– Ни чего себе! А ведь ты угадал. Тебе нравится имя Вера?  

– Нет.  

– Тогда как?  

– Протекающие ванны и сломанные ногти – прямая взаимосвязь.  

– Не понимаю.  

– Я забыл добавить незначительную деталь.  

– Добавляй.  

– Ещё твой звонок. Последняя капля для озарения.  

– Я тоже подумала, что без моего звонка тебе трудно будет выбрать одну единственную и неповторимую.  

– Большое тебе человеческое спасибо.  

– Без меня, ты бы ещё очень долго искал свою любовь.  

– В смысле?  

– Ну, если бы я, скажем, не родилась.  

– Да, это несколько затруднило бы поиск.  

– А если бы и родилась, сам бы ты никогда меня не нашёл. Мужчины не умеют делать правильный выбор. Знаешь, Федя, впредь я буду принимать за тебя все решения.  

– Ну да, во сколько мне спать ложиться…  

– И как надо писать романы.  

– Ты прочитала мой роман?!  

– Да, и с этой ночи ты будешь писать их по-другому. Поменяешь стиль.  

– А можно я поменяю имя у главной героини?  

– Вот это я тебе делать не советую.  

– Но ведь дурацкое имя.  

– Поменяем только фамилию. Быть Красновой меня вполне устраивает.  

– Как скажешь, Госпожа.  

– И не называй меня Госпожой.  

– А как… Как скажи тебя тогда называть?  

– Ну… Госпожа Краснова.  

– Да-а-а…!!!  

– Пусть пока будет Госпожа Краснова. Потом я что-нибудь поумнее придумаю.  

– Нет, не обязательно. Всё так живенько и оригенальненько.  

– А кот у тебя есть?  

– Недавно забрала врач психиатр.  

– Ничего, заведём нового. Я тут присмотрела на птичьем рынке Гималайскую породу.  

– Это ещё что такое?  

– Такие же, как Сиамские, только рыжие, а не белые.  

– Сойдёт.  

– Послушай, милый, ты ведь читал «Мастер и Маргариту»?  

– Читал – писал. Какая разница?  

– Помнишь, там в 24 главе, уже после бала, когда Алоизия Магарыча вызвали.  

«- Я ванну пристроил, – стуча зубами, кричал окровавленный Магарыч и, визжа, нёс какую-то околесицу. – Одна побелка… купорос…  

– Ну, вот и хорошо, что пристроил, – сказал Азазело…»  

– Это ключевой момент в романе.  

– Ну, так мы договорились? – спросила она.  

– О чём?  

– Завтра в 10:00 я жду тебя около ЗАГСа  

– Буду.  

– А где ты живёшь?  

– В Кировском районе.  

– Значит у Кировского ЗАГСа.  

– Можно и там.  

Я прождал её до двенадцати. Собственно я её даже не ждал. Я размышлял о своём. А где размышлять, дома на подоконнике или на скамейке возле ЗАГСа особого значения не имеет.  

Телефонный звонок. 3 часа ночи.  

«Дьявол! »: выругался я и взял трубку.  

– Не угадал. Всего лишь Госпожа Краснова.  

– А, рад слышать тебя, любимая.  

– Я тут подумала и выбрала сюжет…  

– Не надо, милая, сюжет уже есть.  

– Не перебивай меня!  

– Даже попыток не предпринимал.  

– Сюжет такой…  

– А почему ты в ЗАГС не пришла?  

– Небольшие формальности. Мне оказывается, чтобы замуж выйти, надо предварительно развестись.  

– Ты замужем?!  

– Тебя что-то смущает?  

– Нет, наоборот, я рад за тебя…  

– А мой муж разводиться не хочет…  

– Передавай привет мужу.  

– Сюжет такой…  

– Прости, я опять. Я только хотел уточнить. Получается, завтра я с утра свободен?  

– А что?  

– Ну, то есть, мы завтра не идём расписываться?  

– Ещё нет.  

– Жаль. Безмерно жаль.  

– Сюжет такой…  

– Любимая…  

– Ну что?!  

– А книгу-то о чём писать?  

– Блядь!!!  

– О чём?  

– А знаешь, почему ты до сих пор не женат?  

– Потому что ты до сих пор замужем?  

– Блядь!!!  

– Что?  

– Нудный ты, вот что.  

– «Нудный» – это не моя характеристика. Это твоё восприятие. Твоё видение меня. Если мне не давать оценок, а сосредоточиться на сути…  

Четыре часа ночи.  

– Фей.  

– Да, любовь моя. Если бы ты знала, как я раскаиваюсь. Я больше никогда, никогда, ни в чём не буду тебе перечить. Прости меня. Я уже три ночи не сплю, думаю о тебе одной.  

– А ведь ты без меня начал писать книгу.  

– Да, но только начало. Решающее слово за тобой.  

– Ты пишешь о том, как я звоню тебе по телефону?  

– Да.  

– Ты правду пишешь?  

– Да, но некоторые слова я вынужден заменять на более корректные, а то цензура не пропустит. А если за место них ставить троеточие, то сюжетная нить теряется. Разговорная речь интеллигентных дам нынче не в моде.  

– Я должна приехать и проверить, что ты написал.  

– Да, конечно, любимая. С грамотностью у меня по-прежнему нехорошо.  

Она приехала утром. Привезла Гималайского кота. Сготовила обед. Поела. Мне немного перепало. Я вымыл посуду.  

Она читала написанное, черкаясь в тетради.  

– Я возьму это с собой.  

– А как же…  

– Ты мне мешаешь. Не могу сосредоточиться. Дома спокойней.  

– Мужу дашь почитать?  

– Маме.  

– Маме-то зачем?  

– Она меня спрашивала, о чём я могу так долго разговаривать по телефону. Что я ей должна всё пересказывать? Дам почитать. Избавлю маму от ненужных вопросов.  

– А мама не порвёт?  

– Нет. Надо не забыть предупредить, что это не макулатура. Что само по себе, это на вроде книги.  

– Ладно, бери. У меня черновики остались.  

– Где?  

– В комоде.  

Она забрала черновики.  

– Больше ничего нет?  

– Кажется, нет.  

Она уехала с тяжёлым саквояжем наперевес.  

На следующую ночь я завёл будильник на без десяти пять. Хотел встать пораньше, чтобы её звонок не застал меня врасплох.  

Она позвонила в 4:45  

– Извини, любимый, у меня часы спешат на пять минут.  

– А, Госпожа Краснова, решили узнать, как поживает ваш будущий муж.  

– Как ты живёшь, я уже видела. Я хочу знать, ты ещё что-нибудь написал?  

– Ну, вот сейчас записываю.  

– Я к тому, что предыдущую писанину я порвала.  

– Могла бы спереть на маму.  

– Мама даже читать не стала. Сказала: «Фигню не читаю».  

– Это ты из-за мамы порвала?  

– Да, маме я доверяю.  

– Хорошая дочь, послушная.  

– Женой я буду ещё лучше, готовься.  

– Сейчас приедешь?  

– Нет.  

– А к чему готовиться?  

– К будущему.  

– К прекрасному будущему?  

– Там видно будет, понравишься ли Софье Иосифовне.  

– А кто такая Софья Иосифовна?  

– Твоя тёща. Советую запомнить, как её зовут.  

– На всё жизнь.  

– Не обязательно. Прошлый муж сбежал через месяц после свадьбы.  

– Живой?  

– Сама не знаю, как так получилось.  

– Слушай, а зачем ты порвала рукописи?  

– Чтобы ты стал лучше писать, Чётче выражать свои мысли.  

– Ну, там и твоего словоблудия навалом.  

– Своё я трогать не стала. А твои монологи переделала.  

– А чего я стараюсь. Пиши сама. И ко мне приезжать не надо. Двойная выгода.  

– Ты меня видеть не хочешь?  

– Ну что ты, любимая.  

– Пойми, я же о тебе хлопочу. Переделаешь роман раз десять. Глядишь, писать научишься.  

Я лёг пораньше. Всё-таки завтра предстоит подъём в 6 часов утра.  

Меня разбудили в 11 ночи.  

– Дорогой, я подумала, не стоит тревожить тебя рано утром. Вдруг ты окажешься в не настроении.  

– Для тебя моё настроение останется неизменным.  

– Я тоже решила, чего томить тебя ожиданием. Я сама не умею и не люблю ждать, и других никогда не заставляю.  

– Я как-то сразу это понял.  

– Дорогой, я хочу тебе сказать…  

– А ты знаешь, я сам уже догадался.  

– О чём?  

– Почему Мастер оказался в сумасшедшем доме.  

– Критики доконали.  

– Ага, которые под боком…  

– …  

– …  

– А сейчас ты о чём думаешь?  

– Мама роди меня обратно.  

6 часов утра.  

– Любимый, вот звоню.  

– А вчерашний звонок не считается?  

– Ну, я же обещала.  

– Ты не обещала.  

– Ну, ты же думал, я утром позвоню, пока вечером не позвонила.  

– Ну, ты же позвонила!  

– Ну, ты же думал!!  

– Ну, думал.  

– Тогда открывай.  

– Что-о-о?!!!  

– Я за дверью, любимый.  

Я открыл.  

– Чего пришла-то?  

– Ну, я подумала, чтобы тебя звонками не тревожить, может, ты мне ключи дашь от квартиры.  

– Всего лишь!  

– Кстати, меня Маргаритой зовут.  

19-22 марта 2006 года