Ревнивец

Парочка углублялась в ночной парк. Эдик, одержимый разъедающей его душу ревностью, следил за ними из-за ствола огромного клёна. Вскоре, Мефисто и розовощёкая тётка с букетом цветов, прошли всего в нескольких метрах от него. Это была та самая дамочка в нарядном клетчатом платье, с которой Эдик застал друга на танцах час назад. Тот что-то вкрадчиво рассказывал ей, склоняясь к самому уху. Дамочка, дробно цокала высокими каблуками по асфальту, краснела и весело смеялась в ответ, потрясая каштановой гривой волос. Её заливистый смех, словно кожаный хлыст, бил Эдуарда по обнажённым нервам, отзывался рвущей болью в груди. Значит человек, которого он так преданно любит, его обманывал? Кто эта дрянь? Ненависть всё больше давила на сердце. Конечно ненависть не к Мефисто, а к этой противной, самодовольной бабе-разлучнице. Сейчас он был готов зубами разорвать её на части, растоптать, стереть в порошок. Слёзы текли из его глаз и в этих слезах было всё: и оскорблённая страсть, и бессильная обида, и какое-то освобождающее, облегчающее его внутреннюю муку, страдание.  

Влюблённые остановилась у скамейки, под светящим абажуром желтоватого фонаря. Положив на скамью букет, они принялись целоваться, слюняво причмокивая губами. Эдик с омерзением отвернулся. Повернуться обратно его заставил короткий вскрик. Парочка продолжала стоять в обнимку, только вот тётка, как-то нервно напряглась в объятиях Мефисто, страстно присосавшегося к её горлу в жарком поцелуе. Но поцелуй ли это был? Мефисто чуть отстранился и Эдуард увидел, что рот его перепачкан чем-то алым и это была отнюдь не помада его спутницы. В следующий миг, Мефисто грубо бросил перепуганную жертву на лавку, рядом с букетом.  

– Что вы делаете? Пожалуйста... Прошу вас! Пощадите!... – рыдающей собачонкой заголосила тётка, зажимая ладонью кровоточащий укус. Горячая, живая кровь багровыми струйками потекла меж её пальцев за шиворот платья. Эдик сразу понял – мольбы разлучницы никчёмны. Не видать ей пощады! Мефисто плюхнулся рядом и снова, ещё глубже и жёстче, укусил жертву в шею. Дамочка завизжала, конвульсивно задрожала всем телом. Вампир крепко сжал её плечи. Эдуард не отрываясь смотрел как его любимый с жадным наслаждением сосал кровь ненавистной ему тётки и с каждым смертоносным глотком Мефисто, Эдику становилось легче. Он даже залюбовался, как поблёскивали фианитом серьги в дамочкиных ушах, как в сбивчивом дыхании вздымалась её обтянутая платьем грудь с крупной серебристой брошью на лацкане... но с каждым разом это происходило всё медленнее. Вскоре тётка совсем затихла. Тело её безвольно обмякло.  

Взволнованный Эдик, с хрустом ломая сухие ветки, выбрался через кусты на дорожку аллеи. Растерянно застыл в светящемся радиусе фонаря. Вампир и его жертва сидели пред ним, расслабленно откинувшись на спинку лавки. Они казались совершенно обычной влюблённой парой, вокруг которой сгустилась гнетущая, мрачная тишина. Лишь где-то вдали за деревьями гудел автомобилями неусыпный город.  

– Следил за мной? – равнодушно спросил Мефисто.  

– От самой танцплощадки. – шмыгнул распухшим носом заплаканный Эдик и с удовольствием отшвырнул прочь лежавший на лавке букет. Присел, с любопытством рассматривая труп, но его опять замутило – даже сейчас, уже мертвёхонькая, эта баба была физической преградой между ним и его другом.  

– Ты убил её... – с облегчением выдохнув, произнёс Эдик дрожащим тенорком. – А я уж подумал...  

– Я хищник, мой милый ревнивый Пьерро. Такова моя суть. – спокойно ответил Мефисто и длинным языком слизнул с верхней губы остатки крови своей несостоявшейся возлюбленной. – А ты уж подумал я завёл себе любовницу?  

– Честно говоря да. Когда увидел вас вместе... Прости!  

– Прощаю. Надо бы избавиться от трупа... Тут недалеко есть заброшенный коллектор. Очень глубокий. Думаю этой поганке, расстроившей твоё сердце, там самое место! Но это после...  

– А сейчас?  

– А сейчас, подойди ко мне. – Мефисто встал, его глаза продолжали огненно мерцать, похожие на вылетевшие из костра угольки. – Я сделаю кое что. Не хочу, что бы в будущем повторялись подобные ситуации. Ты едва не испортил мне охоту... Я думаю ты созрел и тоже готов стать таким, как я.  

Эдуард сделал шаг к нему на встречу. Их лица были настолько близки, что логическим продолжением должен был стать полный взаимной страсти поцелуй. Именно о нём и думал закипавший вожделением Эдик, но вдруг вместо поцелуя он ощутил нестерпимую жалящую боль в шее. Аллея парка наполнилась его полным страдания воплем. Мефисто укусил Эдуарда и в этом укусе, тускнеющим сознанием Эдик ощутил... Нет, не любовь... ненависть! Ненависть сжатых хищных челюстей, ненависть упругих, холодных губ, ненависть тысячелетнего инстинкта убийцы.  

Когда он очнулся, то сразу понял, что лежит на земле. Обескровленное тело не слушалось Эдуарда. Вампир стоял над ним и огромная полная луна серебрянным нимбом сияла вокруг головы Мефисто.  

– Эдик, представляешь, я выпил почти всю твою кровь. Вот ведь какое дело. – он выхватил нож-бабочку из внутреннего кармана пиджака и демонстративно занёс его над своим запястьем, чуть задрав рукав, что бы не испачкать кровью дорогую материю. Однако резать вену не стал. – Теперь, для завершения ритуала, ты должен напиться моей кровушки! Ты знаешь? Да? Тебе рассказывали мои друзья? У тебя осталось секунд тридцать. И ты или окончательно умрёшь или станешь вампиром.  

– Да... Вамп... – из последних сил срыгнул одеревеневшим ртом Эдуард.  

– И вот я сейчас подумал: «А на фига? » – Мефисто глумливо захохотал и убрав складное лезвие, спрятал нож-бабочку обратно во внутренний карман. – Ты дурак и гей. Женоненавистник. Будешь губить глупых невинных женщин, ну или, ещё более глупых сладеньких мальчиков. В общем я пошутил на счёт твоего Обращения. Классно получилось? Правда? Ну что ты надулся как мышь на крупу? Мне пора! Гуд бай, мой ревнивый Пьерро!  

Мефисто подмигнул распластанному на асфальте Эдуарду и сунув руки в карманы брюк, развернувшись, неспеша пошёл прочь, насвистывая себе под нос узнаваемый мотивчик Вивальди. Эдик очень хотел закричать, но сил хватило только на нелепый сдавленный хрип. Потом он умер.