В последний путь

День 1  

Дизельные газы и шум моторов – наш конвой из трёх грузовиков и двух внедорожников покинул наше последнее пристанище. Последний крупный город, защищавший нас всех от вируса, пал, оставив целые толпы людей в бегах. Наша колонна выдвинулась почти сразу после новостей о заражении, ведь бог знает как быстро вирус перейдёт с южной стороны города N на север. В пути мы уже около трех часов и движемся в сторону небольшой фермерской деревни. Там, по слухам, будет достаточно провианта для того чтоб поддерживать боевой дух нескольких десятков людей.  

День 2  

Отоспавшись в шумном и вечно трясущимся грузовике я на удивление хорошо выспался и был готов к трулностям нового мира. Через час после моего пробуждения колонна остановилась из-за поломки переднего шрузовика, который был нагружен людьми. Остановились мы на шоссе около леса. Было удивительно что все легковые автомобили на дороге были сдвинуты и разобраны на запчасти местными сталкерами. Механики провели под грузовиком два или три часа и все таки смогли отремонтировать подвеску. Забравшись в свой серединный камазик, нагруженный продовольствием, я поздоровался с остальными охранниками моего грузовика и мы отправились в путь.  

4 день  

Прошло много времени с нашей прошлой остановки и люди из переднего и заднего грузовика просили привал. Командир конвоя сказал что как доедем на Кировки, сразу остановимся. Так и произошло, доехав до деревни мы решили остановиться тут на ночь, так как многие хотели нормально поспать в кроватях или хотя бы без тряски. Я с ребятами из отряда выдвинулись на ночной дозор: половина отправилась спать, а я и несколько мужчин обходили деревню по кругу. Все было относительно спокойно, пока не забравшись на склон  

Холма у деревни я не заметил огни на дальнем шоссе проходившем параллельно нашему маршруту.  

Беженцы. С ними нам ни в коем случае нельзя пересекаться, так как они спокойно могут быть зараженны. Добежав до дома где обосновался командир я тут же ему обо всем доложил. Слава богу мы погасили все огни и костры к этому времени. Командир приказал усиленно следить за нашим шоссе и при случае огней трубить во все пушки и стрелять всеми трубами, а на утро мы должны будем отчаливать. Дождавшись своей очереди я лег спать в палатке охранны и на удивление хорошо выспался, и на утро был почти не голодный. Отзавтракав сухпайком из крольчатины нашего домашнего города мы двинулись дальше в путь.  

5 день  

Отьехав от деревни мы заметили лагерь вчерашних огней. Их внешний вид был очень похож на наш, и мы были рады увидеть земляков, так как думали что в городе не все так плохо, ведь конвой отьехавший после нас выглядел не так потрепанно. Во время пути командир дал нам команду включить радио, и наладить контакт с лагерем. Это были беженцы с северо-запад города, и по их словам в городе началась паника: после нашего отъезда вирус продвинулся и заразил почти половину города. Они рассказали что двигаться в том же направлении что и мы, толькл по ночам. О своем конвое мы почти не скзаали, так как информация о докторе на конвое могла привлечь внимание не только "огоньков" но и всех кто мог прослушивать нашу радио станцию сейчас. После контакта мы пожелали друг другу удачи в наших поисках и прекратили контакт.  

День 6  

Ещё одна ночь на ящиках с сухпайком, а мое здоровье все такое же крепкое как у командира! Правда такого же о моим соотрядовцев сказать нельзя было: большинство очень потрепала наша поездка и сон на трясущихся ящиках. Также один человек из заднего грузовика пустил слух о заражении среди отряда конвоя, но все считали это только слухом, ведь вирус проявляеться через три дня после заражения, а город мы покинули с неделю. Да и наш доктор проверяет по десять человек в день на наличие вируса, что очень не нравилось команлиру. Он считал что тратить бесценные тесты на вирус, на людей "которые и так здоровы" просто глупо, но доктор стоял на своём. Где то в 6 часов дня мы наткнулись на ужасное несчастие: участок шоссе который вёл в деревню фермеров была затоплена новой рекой, появившейся тут максимум неделю назад.  

Командир сказал что это может быть повреждение местного водозранилища, и это теория всех напугала. Водохранилище стояло еще до моего рождения и ещё до эпидемии, и никто не знает что будет если дама рухнет. В любом случаетнам нужно было вибирать : либо обходной путь "огоньков" который был на несколько дней дольше, либо попытаться пересечь речку. Сама речька была небольшой метров десять в ширину, но вот глубины никто не знал, да и проехать могли только камазы, а внедорожники никак не смогли бы пересечь ее. У самой речки мы провозились до 8 часов вечера: смотрели глубину реки на всем пути, проверяли грузовики на возможность такого маневра и всему тому подобное. Командир решил перевести и автомобили и приказал всем рубить деревья и делать своеобразные плоты для автомобилей. Уже ночью, когда все занимались будущей переправой, я заметил огоньков проезжающих далеко от нас. На их участке дороги река была еще уже и проехать ее было не сложнее крутого поворота. Но меня смутила одна деталь, вдалеке, гораздо дальше наших сограждан, были странные силуэты. Разглядеть их я не мог из-за расстояния, но они не были похожи на камни или на отдельно стоящие деревья, а скорее на странные строения. Я решил пренебречь этой информацией и сослать все на темноту и отправился дальше вести дозор.  

7 день  

Уже утром, я заметил что силуэты пропали. Позже мы начали операцию. На удивление, все прошло точно по плану командира : плоты прикрепленные к грузовикам поплыли речку и высалили железных пассажиров на ту сторону реки. После этого мы были вынуждены сделать еще олну остановку. Неожиданно мой, второй грущовик вдарил по тормозам и завопил в нашу рацию : "ПЕРВЫЙ, ПЕРВЫЙ, СРОЧНО ОСТАНОВИТЕСЬ, У ВАС ДРАКА В КУЗОВЕ". После этого все грущовики остановились не далеко от первого и нам открылась страшная картина : люди выпригивали из кузова вопя о больном. Я с ребятами из отряда взвели винтовки и бросились в сторону первого грузовика. Командир приказал нам не полпускать ни кого из первого грущовика к остальным, и в случае непослушания стрелять. Несмотря на все наши крики и предупреждения нашлись индивидоумы решившие броситься к остальным, все что мы могли сделать, так это спустить курок. Когда все ищ первого грузовика сидели в траве в рассыпную, я и два человека из моего отряда решили проверить кузов первого грузовика. Одев маски и обравшись мы увидели инфецированного. "Прошу вас, не стреляйте" умолительно попросил он нас. Когда командир приказал нам стрелять, услышав доклад о "мандарине" мы выпустили в него с десяток пуль. Зрелище было по истине ужасающе: сотни оранжевых нарывов на его теле полопались и высвободили канистры крови, перемещанной с оранжевым гноем.  

"Видимо он заразился в деревне" – уже после заключил доктор. Это было невозможно, все исследования из города показывали что вирус не был способен на жизнь вне живого организма.  

День 11  

Мы были вынуждены остановиться около шоссе чтобы проверить всех первокузовцев. Также доктор с командиром приняли решение сжечь грузовик из-за новых вводных о вирусе. Вся эта остановка изрядно помотала наши нервы и наши запасы: мы запаслись на две недели пути, а добираться до деревни нам оставалось около 5 – 6 дней. В связи с этим командир приказал ограничить пайки и выдавать их один раз в сутки. После весз проверок мы кое-как вместили всех в третий, а точнее уже во второй грузовик, и двинулись в путь.  

День 13  

Запасы были почти на исходе и утром 13 дня мы ужастнулись увидел печальное зрелище: конвой "огоньков" был разбит. На месте соединения наших шоссей было четыре грузовика, один из которых лежал на боку. Вокруз всего этого происшествия бродило куча "мандаринов". Еще с рейдов на соседние города я научился определять зараженных с первого по третий день заражения: на первый день человек блежнеет и становиться слабым, на второй же на его теле появляеться множество нарывов и отростков наполненых оранжевым гноем перемешанным с кровью, а сас пациент начинает терять контроль над собой и может делать странные вещи, на третий же день пациент полностью теряет человеческие качества и стремиться только пролить гной на человека чтобы его заразить. Следующие стадии заражения отличались лишь видоизменением гноев: у начальных – они были непрочными и огромными, а сами они билы медлительны и слабы, у инфицированных которые уже долгое время мутировали наоборот: гнойные мешки становились прочнее и меньше, и могли взрываться по воле инфицированного, а сами они становились быстрее и сильнее человека. Именно поэтому всех зараженных истребляли на первых стадияз заражения.  

Остановившись перед ними мы поймали радио сигнал он другого конвоя, который следовал за нами.  

Они прозвали себя "красными", из-за окраса грузовиков и одежды. Они предупредили нас о местных рейдерах которые грабят все караваны действующие в этой области. Поблагодарив их мы продолжили путь.  

День 15  

Уже несколько дней подряд мы едем без остановки, что всех очень напрягало. Все были в напряжении после того, как увидели "огоньков", но командир неустанно подбадривал всех, говоря что до деревни нам остались "считанные километры". В 15:00 15 дня люди потребовали остановку и выдачу пайков, и командир с нежеланием остановил колонну. Мы остановились на ночлег, некоторые умельцы отправились в лес на охоту, несмотря на все протесты врача и командира. Их тоже можно было понять:долгие дни они ни ели никакого мяса, а лишь макароны из сухпайков. Я же с ребятами как обычно пошел в дозор. Наша остановка была посреди леса: мы недалеко отьехали от шоссе и обосновали лагерь. Возвращаясь с дозора вечером в лагерь я заметил что рядом с двумя нашими камазами стоял красный КРААЗ. Оказываеться за то время пока я был в дозоре командир договорился с "красными" на стоянку вместе за обмен припасами. Сами же "красные" рассказали что наш город пал, а они отьехали одни из самых последних. Новость о городе окончательно убило в нас надежду : если даже огромный город не смог справиться, то как это сделаем мы?  

В любом случае я отправился на заслуженный сон в палатку к остальным ребятам.  

День 16  

Проснуться мне пришлось под выстрелы: с первых выстрелов меня растрепали спящие друзья и мы быстрл вылетели из палатки. На нас совершали рейд: множество рейдеров в масках из чей-то кожи окружили нас и стреляли по всему что двигалось. Спустя долгое время боя рейдеры отступили, так как их потери были больше наших. Но нащи потери были огромными : из отрада защиты нашей колонны осталось только два человека: я и мой товарищ, а из отряда красных около 7 человек. После того как пыль осела на землю наш командир принялся обвинять красных в хвосте, его потдержали многие пассажири нашего конвоя. Было понятно что вся жто поездка это лишь мнимая попытка сбежать от конца, и это понимал даже командир. Поговорив с красными на чистоту, мы поняли что деревня давно захвачена рейдерами. А чуть позже мы поняли, что все рейдеры были заражены : из тела покрывали бубоны а рядом с их телами разливались реки гноя с кровью. Рейдеры повредили грузовики, а точнее бензобаки, и пути отхода у нас не было.  

Надежда была окончательно убита. Уже ночью послышались выстрелы самоубийц из палаток в том числе из палатки командира. Но не все решили сдаться, что забавно некоторые взяли рюкзаки и побрели в самые разные стороны от нашего лагеря. Мой товарищ повесился, а что делать, мне я не знаю...  

Моя кожа уже побледнела...  

Так хочется спать...  

ПРИПИСКА  

Этот дневник был найден на месте оставленного лагеря, путь к которому нам показали выжившие из города N. Сами выжившие, хоть и имели бубоны, но были в полном психологическом здравии.  

Этот дневник дополняет историю наших пленников из города N.