Мир, на который мне наплевать

Я всегда задавалась вопросом: почему я родилась человеком? И, зачастую, мне не хочется им быть. Меня даже посещали мысли прекратить эту череду боли. От мыслей я после перешла к действию, но это не работало. Все продолжалось вновь и вновь. Боль не прекращалась.  

Хоть это и может показаться странным, но живу я уже довольно долго (точнее, моя память о прожитых жизнях), не помню сколько именно. Возможно, это пара сотен лет, а может и дольше... Я просто знаю это.  

Со временем, из памяти может стереться практически что угодно.  

На данный момент мне двадцать четыре года.  

Я, как все, ходила на работу, как и все, занималась повседневной рутиной. Знакомых, с которыми я общалась, у меня было не так много. На самом деле я уже не совсем понимаю, что такое друг. Ха... Мои знакомые всегда называли меня пессимистичным и равнодушным человеком. Возможно, так оно и есть, но я не вижу в этом чего-то плохого и меняться у меня нет ни желания, ни сил, да и не за чем.  

В этом мире я рождалась и умирала несколько раз и в совершенно разных возрастах, но с каждым новым перерождением, детали предыдущих, наиболее ранних, жизней, плавно стирались из моей памяти. Но из воспоминаний никогда не сотрётся одна дата – это день моего рождения. Сколько бы я не перерождалась, этот день всегда приходится на одно и тоже число. Им являлся первый день весны.  

Почему же это одно и тоже число? Ответа я так и не нашла спустя множество жизней, но, в этот самый день, на моё двадцатипятилетние, я, возможно, нашла разгадку....  

Пятница. На этот день выпал мой очередной день рождения.  

Сил уже не на что не осталось, даже встать с кровати для меня уже является невероятным достижением, хоть мои времяпрепровождения в отдыхе в основном состоят из простого лежания...  

***  

(Повествование от третьего лица)  

Идя домой, отработав 12 часов, девушка почувствовала нечто странное и замедлила шаг.  

Никто не заметил, но в этот момент её голубые глаза на секунду перелились золотым цветом. В глазах девушки поступил мрак и тут же девушка рухнула на землю. Прохожие, напуганные увиденным, начали вызывать скорую.  

***  

Вслед за мраком, в глаза стал бить яркий свет и послышался удар молний. Девушка издала несильный вскрик, однако звук, изданный ею, уже и близко не походил на человеческий.  

Она открыла глаза. Перед ней, на каком-то расстоянии, стояло несколько десяток человек с ошеломленными, удивленными и благоговейными лицами. Однако, размеры этих людей показались ей странными – люди были малы, в сравнении с ней.  

Девушка окинула себя взглядом, человеческого тела она не заменила, а увидела лишь тело некого чёрного существа с длинным и вытянутым телом, край каждой верхней и боковой чешуйки которого обрамляла кроваво-красная кайма. На шее, спине, хвосте и, частично, на голове у неё была кроваво-красная грива. Крыльев не было, однако имелось две пары рогов и две пары шипов на скулах. (Размер головы был около двух с половиной метров).  

В целом, существо, которого она увидела в своём облике, был одним из разнообразия так называемых драконов мира, в котором она жила до этого. Шок, на удивление, не был большим. Скорее, она испытал нечто до боли знакомое и родное, как будто она всегда была такой.  

Её внешний вид быстро и доходчиво объяснил странность с размерами людей.  

Дракон тихонько и плавно зарычал. Люди, что были одеты в белые мантии упали ниц перед ящером, а остальные смиренно склонили головы.  

Человек, что был одет наиболее богато, заговорил:  

– Благословение снизошло до нас в самый отчаянный момент, когда чудовища готовы растерзать нас. Мейра, – обратился тот к ней, – великий покровитель и самый старший из детей Бога, мы смиренно моим вас о помощи. – после данной монотонной речи, мужчина слегка опустил голову.  

Мейра, значит, теперь это её имя...  

Услышав это слово, время будто остановилось. В голове будто бы что-то щёлкнуло и послышался до непривычного тёплый и наполненный лаской и любовью голос:  

'Дитя моё, прожив такую долгую жизнь будучи человеком, ты начала забывать себя. Твоя память в облике человека, в мире без магии, начала стираться под весом времени. Ты перенесла слишком много душевных страданий. Приняв твою просьбу, было моей огромной ошибкой, моё дорогое дитя... Но к счастью, большую часть утраченных временем воспоминаний о самой себе, мне все-же удастся тебе вернуть.  

Отныне ты вольна делать все, что тебе вздумается. К великому сожалению, ты не можешь пока вернуться домой. Твоя сломленная и истерзанная душа стала твоими оковами, что не пропустят за врата в «Лазурные горы». Мне остается лишь надеяться, что ты сможешь излечить свою израненную душу и сможешь вернуться к братьям и сестрам. Как бы я не желал и не терзался, мне по силам разорвать твои оковы. Надеюсь, это не последняя наша встреча…'  

«Так вот оно что».  

В голову хлынули обрывки немногих воспоминаний.  

Отец возлагал на неё большие надежды и, однажды она должна была унаследовать от него "дыхание жизни" и создать свой собственный мир, став там Богом.  

Юный дракон старался не оплошать, был милосердным и жизнерадостным.  

Она всегда была такой, но, чтобы больше понимать людей и как можно лучше справляться со своей ролью, Мейра попросила своего отца о том, чтобы прожить в человеческом облике различные жизни людей в мире, отличающийся от созданного им. Однако, ни одна её человеческая жизнь не была по настоящему счастливой. Её ожидания встретились с суровой реальностью.  

Жизнерадостность умирала с ее каждой новой человеческой жизнью, пока не исчезла вовсе. Человеческая память не идеальна. Дракон стала забывать свою цель и даже то, кем является, а после и в правду стала считать себя человеком. Она начала терять рассудок.  

«Хааа... ».  - Подавив внутри себя горестный смех от того, кем она раньше была и какую ошибку совершила, Мейра развела все мысли вернулась к происходящему вокруг себя.  

Время возобновило свой ход.  

После речи горделивого и богато одетого человека, величественный зверь огляделся. Огромное, в сравнении с его хозяевами помещение было весьма богато и искусно обставлено. Люди же, в сердцах которых не отражалось того, о чем они сетуют, стоящие даже на вид на невероятно дорогом и роскошном мрамором полу.... Этот образ не соответствовал об их речах о несчастьях. У людей, увиденных Мейрой был весьма выспанный, беззаботный и сытый вид. Однако, кое-какие люди не соответствовали данному описанию: поодаль стояло несколько человек, которые явно питались не очень хорошо. Их ноги дрожали от холодного мраморного пола и от вида дракона, взглянувшего на них. Одеты они были в основном бедно, а на ногах и запястьях, еле-еле виделись следы от веревок, или чего-то подобного.  

По не ногу в голове начинало проясняться, что к чему.  

Прежде говорящий человек заметил взгляд дракона и подал сигнал, видимо, лидеру людей в светлых мантиях. Возможно, это были священники. Тот заговорил:  

– О великий Мейра...  

– Умолкните. – Равнодушно и спокойно перебила епископа та. Хоть речь дракона отличалась от людской, но голос, услышанный всеми, явно был женским, нежели мужским, как по началу считали люди.  

Епископ вздрогнул в недоумении и сильно удивился.  

«Видимо, я первая в его жизни, кто его перебивает и кому плевал на его высокое положение. Средневековье... А за этим, в какой-то степени, забавно наблюдать».  

"... "  

– Эмм..., – замялся тот, поправившись, – глубочайше прошу прощения, – в его глазах не было ни капли на сожаление, – великая Мейра...  

«Они даже ничего знают о тех, кому якобы поклоняются, а узнав хоть малую часть информации, их лица слегка изменились, даже несмотря на то, что вне зависимости от своего пола, я все ещё остаюсь драконом... В них не видно и капли почтительности, которую они пытаются построить за своей актерской игрой».  

Мейра взглянула поодаль на небольшую группу людей  

–... не могу не заметить вашего интереса в сторону тех людей. Они, как и мы все молили Великого Бога и Покровителей о помощи в великой беде, что нависла над всем нами. – Договорил епископ  

– Кем они являются?  

– Они? Это люди не аристократического происхождения. Как видите, глядя на них, положение страны бедствует и нам м необходима ваша помощь. И дабы помочь народу мы очень нуждаемся в вас. Но..., если они вам в уплату помощи в нашей беде, то можете забрать их, – люди, о которых шла речь, задрожали сильнее прежнего, но не издавали ни писка, – а если их будет мало, то мы можем предоставить столько, сколько вам будет необходимо.  

«Судя по вашим сытым харям и богатым одеждам, не сильно то и бедствуете… Поношенная и грубая одежда простых людей и мозолистые от работы руки в сочетании с вами создают весьма сильный контраст и показывают всю нелепость ваших просьб. И если бы они и в правду хотели помочь народу, они бы реально действовали, а не «тыкали пальцем в небо» и уповали только на силу Бога и подобную абстрактность, сами при этом сидя попивая чаёк ничего не делая».  

«Рабство... Аристократия, прикрывающие свои шкуры за спинами простых людей и рабов, в которых они явно не особо видят разницы, словно какую-то чернь из подворотни... Судя по всему, эти несчастные с самого начала нужны были для принесения в жертву, если она потребуется в уплату их желаниям. В любом случае, даже без этого я не собиралась помогать, как бы они ни молили, но эта картина лишь добавляет повода».